Продолжая тему однополярности, Путин в Мюнхене добавил: «Считаю, что для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна. И не только потому, что при единоличном лидерстве в современном — именно в современном мире — не будет хватать ни военно-политических, ни экономических ресурсов. Но что еще важнее — сама модель является неработающей, так как в ее основе нет и не может быть морально-нравственной базы современной цивилизации».
Путин неправ. Во-первых, как показывают цифры, однополярный мир не только возможен, но и реально существует. И единственным глобальным полюсом, хотим мы этого или нет, являются США. Во-вторых, к морали «полюс» не имеет никакого отношения. Это категория чисто экономическая. В-третьих, однополярный мир еще не означает единоличного лидерства. Лидерство, хотя и питается экономическим потенциалом, однако связано с другими внешнеполитическими категориями.
Геостратегическая структура международных отношений.
Экономическая мощь, через которую определяется полюс, ничего еще не говорит о международной роли той или иной страны. Эта роль определяется не болтовней на любые международные темы, а реальными действиями, меняющими структуру международных отношений. Для этого необходимы соответствующие финансовые ресурсы, подкрепляющие такие действия. Чтобы понять, как действует этот ресурс, вновь необходимо разъяснение.
Геостратегическая структура международных отношений определяется не через полюсы, а через категорию «центр силы».
Центр силы — это субъект, имеющий возможность подчинить деятельность других субъектов или акторов международных отношений в соответствии с собственными интересами. В зависимости от сферы распространения такого контроля центр силы может быть локальным, региональным или глобальным.
Гегемония — это сила, направленная на подчинение всех субъектов и акторов международной политики на реализацию интересов гегемона.
Разница между полюсом и центром силы заключается в том, что первый субъект-полюс не обязательно действует в системе международных отношений. Например, Япония Токугавского периода (период самоизоляции) по экономическим параметрам находилась на том же уровне, что и великие державы Европы, но не была центром силы, поскольку фактически не проводила внешней политики, т. е. она не была субъектом международных отношений. То же самое относится и к Китаю до начала XIX века, который превосходил по экономической массе любую страну Европы, но практически не вел активной внешней политики, т. е. не навязывал свой контроль в системе международных отношений. Другими словами, полюс превращается в центр силы при условии проведения активной и агрессивной внешней политики, нацеленной на подчинение других акторов своим внешним и внутренним интересам.
Исходя из подобных рассуждений, можно сформулировать закон «центра силы»: Превращение субъекта-полюса в центр силы предполагает наличие внешнеполитического потенциала (ВПП), объем которого должен превосходить внешнеполитический потенциал субъекта конкурента как минимум в 2 раза на региональном уровне и в 4 раза — на глобальном.
Сам по себе ВПП формируется через суммарный ресурс, затрачиваемый на внешнюю политику. Иначе говоря, ВПП — это затраты на реализацию внешнеэкономических отношений, на оборону, дипломатию, деятельность пропагандистско-идеологических и специальных служб, организацию движения людских потоков через границу государства и т. д.
ВПП является не только частью экономической мощи государства, но и его производной. В то же время его объемы определяют финансовую сторону роли государства в мире, т. е. именно от объемов ВПП зависит геостратегическая структура мира в соответствии с законом центра силы.
ВПП вычисляется на основе расходной части государственных бюджетов, где фиксируется финансирование всех видов деятельности государства. При всем этом надо иметь в виду, что основная часть ВПП складывается из расходов на 1) национальную оборону, 2) международную деятельность (дипломатия), 3) внешнеэкономическую деятельность. Обычно эти три компонента в среднем составляют 85–90 % всего ВПП. Мне же придется ограничиться первыми двумя частями ВПП, поскольку ее третья часть — внешнеэкономическое сотрудничество — четко не зафиксирована в бюджетах России. Но для целей данной статьи двух указанных частей более чем достаточно, поскольку прежде всего «оборона» и «международная деятельность» определяют силовой сегмент геостратегического поля.
Обычно львиная доля внешнеполитического потенциала падает на строку «Национальная оборона». Эта строка определяет военный потенциал той или иной страны, который теоретически может быть использован в случае нападения. Поскольку в нынешних исторических условиях прямое столкновение между ядерными державами практически исключено, военный потенциал, во-первых, выполняет функцию сдерживания, а во-вторых, оказывает влияние на типы и формы поведения государства на мировой арене. Вместе с тем неядерные компоненты военного потенциала могут использоваться в отношении неядерных держав при защите «национальных интересов».
В системе международных отношений наиболее активно используется финансирование по строке «Международная деятельность». Именно эта «динамичная» строка определяет охват и глубину деятельности той или иной страны на международной арене.
Причем если экономический потенциал превращается в мощь-полюс при превосходстве не менее чем в 2 раза, то ВПП превращает полюс в глобальный центр силы при превосходстве, повторюсь, как минимум в 4 раза. Это связано с тем, что такой потенциал должен охватывать четыре основных региона мира: Европу, Восточную Азию, Латинскую Америку и Африку с Ближним и Средним Востоком.
Внешнеполитический потенциал ведущих государств мира и России (на 2005 фин. г., млрд. долл.)Прим.: Франция, Россия -2006 ф.г.; КНР — 2004 ф.г.
Источники: Россия: О федеральном бюджете РФ на 2006 ф. г. (Госкомстат РФ); the USA: The Budget of the United States Government for Fiscal Year 2008, Historical Tables; Japan: Japan Statistical Yearbook. Tokyo, 2007; the UK: Budget 2006. London, Stationery Office. March 2006; Germany: Gesetz uber die Feststellung des Bundeshaushaltsplans fur das Haushaltsjahr 2005. Vom 8. Marz 2005; France: Projet de loi de finances pour 2006; Italy: Budget Dello Stato Per l'Anno 2005. Febbraio 2005; Russia: On the Federal Budget for FY 2006 (Goskomstat); China: China Yearbook 2005.
Цифры по объемам ВПП, приведенные в таблице, красноречивее слов говорят о том, кто есть кто на мировой арене. Причем с точки зрения внешнеполитической активности важной строкой является именно строка «международная деятельность», поскольку именно по этой статье финансируются постоянные действия на международной арене, она является, если можно так выразиться, кинетической энергией. Строка «национальная оборона» хотя тоже не «бездействует» (особенно в политике США и Англии), но в сфере международных отношений работает в исключительных случаях. Это, так сказать, потенциальная энергия.
Расчеты показывают, что в Западной Европе отсутствует центр силы, поскольку совокупный внешнеполитический потенциал каждой из основных держав этого субрегиона (Германия, Великобритания, Франция и Италия) варьируется между 40 и 20 млрд. долл. Следовательно, в Западной Европе не существует никаких центров силы из-за приблизительно равного соотношения внешнеполитических потенциалов основных государств. Японию по ВПП еще пять лет назад можно было оценивать как региональный центр силы (в 2000 г. она по этому индикатору превосходила КНР почти в 4 раза), однако этот статус фактически потерян к 2005 г. из-за недотягивания превосходства по ВПП в 2 раза. Тем не менее Япония остается центром экономической силы в Восточной Азии благодаря внешнеэкономической составляющей ее ВПП (которая здесь не рассмотрена). Соблазн оценить КНР как центр военной силы в этом же регионе необоснован, поскольку его потенциал нейтрализуется все теми же США.
У США ВПП на 2005 фин. г. (без учета финансирования строки «Международное экономическое сотрудничество») равен приблизительно 540 млрд. долл., т. е. они превосходил идущую за ними Японию более чем в 10 раз. Следовательно, на глобальном уровне сегодня мы имеем один центр силы, и им являются США.
А теперь рассмотрим ВПП России. Обращает на себя внимание то, что ВПП всех упомянутых стран значительно превосходят ВПП России. При этом ни одна из них не ставит себе задачу, по крайней мере на официальном уровне, стать «великой державой». Россия же претендует на статус великой мировой державы, о чем свидетельствуют последние события, связанные с поведением руководителей данной страны на международной арене. Эту цель Россия, видимо, собирается реализовать, опираясь на 14 млрд. долл.
Совершенно очевидно, что с таким финансированием Россия не добьется вожделенного статуса, как бы ее руководители ни убеждали себя и других, что Россия — великая держава. Я здесь не рассматриваю соотношение затрат на внешнюю политику и внутреннюю. Существуют определенные оптимальные пропорции, нарушение которых может обернуться крахом для государства. Красноречивым примером последствий таких нарушений был распад Советского Союза.
