То, что в действительности имело место в отношении освобождения социальных групп от привычки соблюдения обрядов благочестия, обнаруживается в недовольстве, высказываемом в наши дни духовенством, — недовольстве тем, что церковь теряет симпатии трудящихся слоев и теряет свое влияние на них. В то же время сейчас полагается, что «средний класс», так обычно его называют, тоже-изменяет церкви в своей искренней поддержке, особенно в том, что касается взрослых мужчин этого класса. Эти явления признаются теперь всеми; и могло бы показаться, что достаточно просто на них сослаться, чтобы подкрепить изложенную в общих чертах позицию. Такая апелляция к явлениям всеобщего характера, касающимся посещения церквей населением и количества прихожан, может быть, является достаточно убедительной для выдвигаемого здесь утверждения. Но тем не менее будет кстати несколько подробнее проследить развитие событий и найти конкретные причины перемен, которые произошли в духовной позиции наиболее передовых современных производственных общностей. Это послужит иллюстрацией того, каким образом экономические причины содействуют секуляризации общества. В этом отношении очень убедительным примером может служить американское общество, так как внешние обстоятельства мешали ему меньше, чем любой другой столь же крупной производственной совокупности.
Оставив в стороне все возможные исключения и спорадические отклонения от нормы, можно довольно сжато подытожить имеющуюся в настоящее время в нашей стране ситуацию. Как правило, в особенной мере благочестивы слои, которые экономически малоэффективны или имеют плохо развитые умственные способности, или и то я другое вместе — таково, например, негритянское население Юга, большая часть населения иностранного происхождения низших слоев, большая часть сельского населения, особенно в районах, отсталых по образованию, по уровню-развития производства или интенсивности производственных контактов с остальной частью общности. Таковы также отдельные группы остро нуждающихся, которые считаются у нас ограниченными или потомственными, или изолированные преступные или распутные слои, хотя среди этих последних благочестивый склад ума с большей вероятностью будет принимать форму наивной анимистической веры в удачу и в действенность шаманских обрядов, чем форму официальной принадлежности к какому-либо общепризнанному вероисповеданию. Слои рабочих, с другой стороны, и это общеизвестно, изменяют общепризнанным антропоморфическим вероисповеданиям и соблюдению всяких благочестивых обрядов. Они в особой степени подвержены давлению со стороны организованного-производства с характерными для него интеллектуальными и психологическими требованиями, необходимостью-постоянного распознавания очевидных явлений, происходящих в безличной, фактической последовательности, и понимания нх безусловного подчинения закону причины и следствия. В то же время этот класс не является ни недоедающим, ни перерабатывающим до такой степени, чтобы не оставалось резерва энергии для адаптации.
Низший, или сомнительный, праздный класс в Америке — так обычно называемый «средний класс», — дает несколько специфичную картину. Он отличается в отношении благочестивого образа жизни от своего европейского-двойника, но скорее по степени и формам благочестия, чем по существу. Церкви все же пользуются денежной поддержкой этого класса, хотя вероисповедания, которых он придерживается наиболее охотно, относительно бедны антропоморфическим содержанием. В то же время реальный, составляемый средним классом приход в ряде случаев имеет тенденцию, возможно не очень выраженную, превращаться в приход, состоящий из женщин и несовершеннолетних. Наблюдается заметное отсутствие благочестивого-рвения среди мужчин среднего класса, хотя в значительной степени среди них сохраняется известное престижное и самодовольное согласие с основами общепризнанного-вероучения, в котором они воспитывались. Их повседневная жизнь осуществляется в более или менее тесном контакте с процессом производства.
Это своеобразная позиция мужчин — тенденция передавать соблюдение обрядов благочестия женщинам и детям — существует, по крайней мере отчасти, благодаря тому, что женщины среднего класса в значительной мере являются подставным праздным классом. То же справедливо, в меньшей степени, в отношении женщин низших, нуждающихся слоев. Они живут в условиях системы статуса, унаследованной ими от начальной стадии развития производства, и тем самым сохраняют настрой и образ мысли, когда все рассматривается с архаичной точки зрения. В то же время они не находятся в такой органической связи с производственным процессом, во всем его объеме, чтобы разрушить этот образ мысли, уже давно не соответствующий потребностям современного производства. Другими словами, особая благочестивость женщин — это частное выражение консервативности, которой женщины цивилизованных общностей обязаны в значительной мере их экономическому положению. Патриархальное отношение статуса никоим образом не является господствующей чертой образа жизни современного мужчины; но, с другой стороны, для женщин вообще и для женщин верхних слоев среднего класса в особенности, как бы они ни были прикованы традицией и экономическими обстоятельствами к «домашней сфере», это отношение является самым реальным фактором, формирующим их образ жизни. Отсюда — склад ума, благоприятствующий соблюдению обрядов благочестия и истолкованию всех жизненных фактов с точки зрения личного статуса. Повседневный быт женщины с его логическим ходом развития переносится в мир сверхъестественного, она довольствуется кругом хорошо усвоенных ею понятий, которые мужчине в значительной мере чужды и смешны.
Тем не менее мужчины «среднего класса» также не лишены набожности, хотя это обычно не та набожность, которая бы переполняла их душу или находила энергичное выражение. Более самодовольную позицию по отношению к соблюдению обрядов благочестия занимают обычно мужчины верхних слоев среднего класса, чем мужчины рабочих слоев. Частью это, наверно, можно объяснить, сказав, что все относящееся к женщинам данного класса, справедливо в меньшей степени и в отношении мужчин. В ощутимой мере мужчины занимают привилегированное положение, а патриархальное отношение статуса, все еще сохраняющее свое существование в их супружеской жизни и в их привычном использовании прислуги, может быть, также содействует сохранению архаичного склада ума и, возможно, оказывает свое задерживающее влияние на процесс секуляризации, который претерпевает их образ мысли. Связи мужчин американского «среднего класса» с экономической общностью являются, однако, довольно тесными и обязывающими; хотя попутно и в качестве уточнения можно заметить, что их экономическая деятельность по своему характеру нередко напоминает также в какой-то степени патриархальную или квазихищническую. Занятиями, которые среди этого класса пользуются доброй славой и которые имеют наибольшее отношение к формированию образа мысли класса, являются занятия в финансовой сфере, о которых шла речь при рассмотрении подобных вопросов в одной из предыдущих глав. В изрядной мере сохраняется отношение властного приказа и подчинения, а также немало хитрости, отдаленно сродственной хищническому мошенничеству. Все это относится к уровню жизни варвара-хищника с привычной для него благочестивой позицией. И кроме того, нужно сказать, что соблюдение обрядов благочестия прельщает этот класс на основании почетности. Однако это последнее побуждение к благочестию само по себе заслуживает рассмотрения, и о нем вскоре будет идти речь.
В американском обществе нет сколько-нибудь значительного потомственного праздного класса, кроме как на Юге. Этот праздный класс Юга соблюдает обряды благочестия, причем больше, чем какая-либо социальная группа в других частях страны, занимающая в денежном отношении такое же положение. Широко известно также, что вероучения в южных штатах сохраняются в более старомодных формах, чем их аналоги на Севере. Более архаичной благочестивой жизни Юга соответствует более низкий уровень развития производства в этом районе. Организация производства на Юге, в особенности до недавнего времени, носила и сейчас носит характер более примитивный, чем организация производства в американском обществе в целом. Она более приближается к ручному труду по малочисленности и примитивности используемых механических приспособлений, и в ней присутствует больший элемент господства и подчинения. Можно заметить также, что благодаря специфическим экономическим условиям этого района устанавливается соотношение между большей благочестивостью населения Юга, как белого, так и негритянского, и образом жизни, который во многом напоминает этапы производственного развития в период варварства. Среди этого населения также были и остаются сравнительно более распространенными и менее порицаемыми, чем где-либо еще, агрессивные проявления архаического характера, как, например, дуэли, шумные уличные ссоры, междоусобица, пьянство, скачки, петушиные бои, азартные игры, половая невоздержанность мужчин (доказываемая значительным числом мулатов). Заметно также более живое представление о почете, являющееся выражением инстинкта спортивного мастерства и производным от хищнического образа жизни.
