населённых пунктах (по 10 в секторе).
Миротворцы ЮНАМИД представлены воинскими подразделениями Буркина-Фасо, Египта, Нигерии, Руанды, Сенегала, Эфиопии и ЮАР. Гражданская полиция действует в составе 19 подразделений. По контракту с ООН в Дарфуре работают лётчики российской авиакомпании «ЮТэйр». Следует отметить сложную оперативную обстановку, в которой действуют в Судане миссии ООН и АС, которые не могут защитить даже собственный контингент, не говоря о мирных жителях. ООН констатирует факты их уничтожения и зафиксировала свидетельства геноцида, на основании которых Международным уголовным судом была предпринята попытка судебного преследования экс-президента Судана Омара аль-Башира, которую он проигнорировал.
Миссия ООН по проведению референдума в Западной Сахаре (МООНРЗС) была учреждена в соответствии с резолюцией № 69 °CБ ООН от 1991 года. В том же 1991 году при посредничестве ООН Марокко, считающее Западную Сахару неотъемлемой частью своей территории, и Народный фронт освобождения Сегиет-эль-Хамра и Рио-де-Оро (Фронт ПОЛИСАРИО) достигли договорённости о прекращении огня. Помимо разделения конфликтующих сторон и проведения референдума, миссия должна была обеспечить освобождение западносахарских политзаключённых, наблюдать за обменом военнопленными в сотрудничестве с Международным комитетом Красного Креста и осуществлять программу репатриации вместе с Верховным комиссаром ООН по делам беженцев.
В нарушение изначального плана, референдум так и не был проведён. Комиссия МООНРЗС по идентификации его участников в 1993–1999 годах выполнила свою работу, но процесс буксует до настоящего времени. Генеральный секретарь ООН через специального посланника периодически ведёт переговоры с представителями конфликтующих сторон. Штаб-квартира Миссии расположена в городе Эль-Аюн (Западная Сахара). Девять опорных постов наблюдателей ООН размещены по обе стороны вала, построенного Марокко вдоль границы с Мавританией и Алжиром, который отделяет западную зону, контролируемую Марокко, от восточной, управляемой Фронтом ПОЛИСАРИО. В алжирском городе Тиндуф находится отделение связи МООНРЗС, поддерживающее связь с руководством Фронта ПОЛИСАРИО и алжирской администрацией.
Численность миссии на конец 2010 года составляла 230 человек, которым было придано 259 человек международного и местного гражданского персонала и 20 добровольцев ООН. Миссия ежегодно проводит до 8,5 тысячи наземных и 600 вертолётных патрулирований. Действует Центр МООНРЗС по координации деятельности, связанной с разминированием. Миссия помогает Международному комитету Красного Креста в поиске лиц, пропавших без вести, и оказывает гуманитарную помощь беженцам-«сахрави» в районе Тиндуфа. В марте 2016 года кризис в отношениях между Марокко и офисом Генерального секретаря ООН привёл к фактической остановке деятельности миссии.
Практически все наблюдатели сходятся на том, что работа ООН на БСВ представляет собой имитацию деятельности. Односторонние или двусторонние действия отдельных государств вне рамок ООН эффективней, менее затратны и имеют больше шансов на успех, позволяя учитывать изменения в обстановке и гибко реагировать на них. Проблемы ООН заложены в её структуре и механизме принятия решений, не позволяющем учитывать текущую ситуацию, часто коренным образом изменившуюся со времени создания той или иной миссии. Доверие к ООН подрывают такие финансово-коррупционные скандалы, как злоупотребления вокруг программы «Нефть в обмен на продовольствие». ООН слабеет, теряет авторитет, и её провалы на БСВ лишь подчёркивают эту объективную реальность.
Информация к размышлению. Иран как региональная сверхдержава
Современный Иран – не только шиитское революционно-теократическое государство, которым он был на протяжении более трёх десятилетий, прошедших с революции 1979 года, но и страна, идеология которой базируется на имперском прошлом и персидском национализме. В тактическом плане на БСВ Исламская Республика Иран добилась значительных успехов. Уход американских войск из Ирака и Афганистана позволил Тегерану закрепить своё влияние на значительной части их территории – в первую очередь в Ираке.
Ряд арабских режимов, противостоявших Ирану, пали в ходе «Арабской весны», как мубараковский Египет (возвращение к власти в АРЕ военных в 2013 году не привело к восстановлению конфликтного потенциала Каира и Тегерана в прежнем объёме). ОАЭ, Кувейт и Марокко вынуждены заниматься своими собственными проблемами, а не иранской региональной экспансией, хотя она является главной проблемой Саудовской Аравии и Бахрейна. Третьи нейтральны, как Алжир, Катар, Оман и Ирак, которые поддерживают с Ираном устойчивые отношения. Катар действует и против Ирана, и против Саудовской Аравии. Что касается его восточных соседей, Иран наладил отношения с Афганистаном (инвестиции и гуманитарная помощь) и Пакистаном (поставки газа).
Внешнеполитическая активность президента Ахмади Нежада принесла Ирану определённые результаты в Азии, Африке и Латинской Америке, однако напрягла его отношения с мировым сообществом, поставив ИРИ на грань региональной войны. Причём по поводу союзников Иран не обольщается: ни один из них не будет ставить под угрозу собственное существование ради Тегерана, что ярко продемонстрировал отказ входившего в проиранский альянс до осени 2011 года движения ХАМАС поддержать режим Асада в Сирии.
Несмотря на санкции ООН, которые нанесли существенный урон иранской экономике, Иран успешно развивал свою ядерную программу, пока американское руководство, смирившись с невозможностью повлиять на него прямым давлением, не приняло решение заключить с ИРИ «ядерную сделку». Накопление расщепляющих материалов, запас которых уже в 2011 году, по мнению израильской разведки, позволял ИРИ изготовить до пяти зарядов, испытания ракет-носителей и продвижение работ над изготовлением ядерной боеголовки контрастировали с отсутствием успехов «Шестёрки» международных посредников в приостановке ядерной программы Ирана. Успешным в этой связи был лишь компьютерный вирус Stuxnet, поразивший ряд иранских ядерных объектов. В любом случае, завершение Россией под контролем МАГАТЭ строительства АЭС в Бушере превратило ИРИ в первую после Пакистана ядерную державу Ближнего Востока. Следует отметить помощь Пакистана в продвижении ядерной программы Ирана через «сеть Абдул Кадыр Хана» – «отца пакистанской ядерной бомбы».
Подписание «Шестёркой» в 2015 году при президенте Хасане Роухани соглашения с Ираном об ограничении его ядерной программы, разрекламированное как победа международного сообщества, на деле являлось признанием его поражения. Иран превратился в пороговое государство с возможностью изготовления ядерного оружия в момент, когда такое решение будет принято его военно-политическим руководством. Не случайно Саудовская Аравия и Израиль восприняли это соглашение как предательство со стороны США, отказ администрации президента Барака Обамы от обязательств его предшественников и свидетельство того, что в вопросах безопасности они могут полагаться только на собственные силы. Выход США из «ядерной сделки» при Дональде Трампе в 2018 году развязал Ирану руки в вопросах развития его ядерной программы и её модернизации, а попытки возвращения к ней в 2021 году при Джозефе Байдене столкнулись с жёсткой позицией иранского руководства и президента Эбрахима Раиси.
Несмотря на потенциал российско-иранских отношений в сфере экономики, российские интересы в Иране, реализация которых осложнялась санкциями ООН, политической нестабильностью и напряжённой ситуацией в отношениях ИРИ с соседями, на протяжении длительного времени оставались на уровне $ 2–3 млрд торгового оборота при минимальном объёме взаимных инвестиций. Снятие с ИРИ санкций ООН,
