К учету посредством опыта прибегало и государство. Например, тобольский воевода послал такой наказ об уборке с полей хлеба, запаханного «на государя»: «Быть у государева десятинного хлеба у ужину беспрестани, неотступно, и над приказщики и над крестьяны того смотреть и беречь накрепко, чтоб крестьяне государев хлеб с поль жали дочиста, и в копны клали бережно, и того государева хлеба приказщики с поль не крали б», — а далее предлагалось: «да сколько… сотниц снопов добрыя и середния и плохия ржи и овса выжато будет, и из того… хлеба, изо ржи и из овса, велеть учинити опыт при приказщике и при старостах и при целовальниках и при десятниках, сколько по опыту в умолоте четьи ржи и овса будет»[95]. Как видим, здесь под опытом понимается самое опытание. Копны для опытного обмолота брали с разных участков поля. В инструкции приказчику монастырской вотчины обстоятельно разъяснялось: «Когда опыт делать, что из копны умолоту будет, то не из единой нивы, а из разных: бывает и на единой ниве, да не единаковый хлеб, кольми ж паче на разных великую разность имеет»[96].
Опыт как проба контрольного характера применялся и в иных отраслях хозяйства, например в рудном деле. Рудознатцы в разных местах России находили полезные ископаемые. В Москву, обычно в кожаных мешках, доставляли опыты железа, меди, олова, свинца, соли, селитры и т. п. Так, один из посланных для поисков селитры писал: «Я, сыскав в Кромах селитряную землю, опыт учинил и прислал тот опыт к тебе, государю, к Москве»[97]. В фантастическом показании «тюремного сидельца» о золотой руде в Темниковском уезде встречаем и упоминание об опыте: «Тот серебряник, который яму копал, той золотой руды нагреб в подол да сказал товарищу своему кузнецу: „вот де золотая руда!“ и кузнец де той золотой руды взял же да с тем серебряником опыт чинил; а как де того серебряника и кузнеца зовут, и как де они опыт чинили, и какими снастьми, и много ль золота плавили, и где то золото дели, и я того не ведаю, потому что де меня в те поры тут не было»[98].
С Юга везли виноградный опыт — виноградные вина, на опыт ловили рыбу в реках, а из дров учиняли опыт «угольному зжению» — выясняли, сколько получится угля. Воеводам, бывшим на Тереке, повелевалось установить: «во что тот шелковой завод станет, и сколько из заводу шелку выйдет, и чаять ли вперед в том шелковом деле государеве казне прибыли… и роспись всему и шелковой опыт прислать ко государю, к Москве»[99].
Название опыт с давних пор носило не только такое опытание, посредством которого выяснялись определенные нормы выхода, получения продуктов, веществ и материалов, но и не связанное с подобной задачей простое опытание качества тех или иных товаров. Слово опыт во втором значении в употреблении было, между прочим, у Ивана Грозного. Уличая шведского короля Иоанна в неродовитом происхождении, Грозный запальчиво писал: «Да и по тому нам то ведомо, что вы мужичей род, а не государской: коли при отце при твоем, при Густаве приезжали наши торговые люди с салом и с воском, и отец твой сам, в рукавицы нарядяся, сала и воску за простого человека место опытом пытал… И то государское ли дело? Коли бы отец твой был не мужичей сын, и он бы так не делал»[100].
Факты, с которыми мы ознакомились, указывают на то, что долгое время под опытом понималось не только опытание, но и результат его — количественный и качественный: определение выхода или качества продуктов, веществ и материалов. Ныне значения результата в этом слове не содержится. Зато расширились его возможности для выражения процессов опытания, по современному, испытания, и, главное, в нем получили развитие новые отвлеченные значения. Как это случилось? Предполагать, что нужда в контрольных пробах описанного характера, а вместе с тем и в назывании их материального итога впоследствии отпала, не имеем оснований. Пробы берутся и поныне, лишь более совершенными способами, а называются все же не опытами, а именно только пробами.
Причина утраты словом опыт указанного значения другая. Дело в том, что проба-проверка из сферы простого материального производства распространялась и на другие стороны человеческой деятельности. Применяемая вначале для количественных измерений, она все более и более становилась средством измерения качества. В конечном счете обусловлено это было главным образом усложнением экономической основы человеческого бытия. С развитием капиталистического хозяйства и капиталистической конкуренции повышался технический уровень производства, возрастали требования к качеству материалов и изделий. Вместе с этим возрастала и роль их качественной проверки. В этих новых условиях опыт как простейший способ количественного учета постепенно терял свое значение, уступая место техническим и экономическим расчетам. Фабриканту было, например, известно, сколько и какого хлопка пойдет на выработку 1000 аршин сатина или ситца. В то же время экономическое развитие и в стеснительных рамках помещичьего строя способствовало развитию науки, которая так или иначе обслуживала нужды промышленности и сельского хозяйства, науки, основанной на эксперименте — опыте исследовательского характера. Этот опыт, в отличие от старого способа количественного и качественного учета, служил иной задаче — воспроизвести какое-либо явление в искусственно созданных условиях с целью его исследования, проверки лабораторным путем.
Приобретение словом опыт значения «научный эксперимент» было связано с именем М. В. Ломоносова, с его разносторонней деятельностью в области естественных наук. Предпосылки к развитию в слове опыт этого нового значения сложились в недрах XVII в.
Привлекает внимание, например, его употребление в ответе казаков туркам: «А красной хорошей Азов город взяли мы у царя вашего турского не разбойничеством и не татиным промыслом, взяли мы Азов город впрямь в день, а не ночью, дородством своим и разумом для опыту, каковы его люди турские в городех от нас сидят. А мы сели в Азове люд(ь)ми малыми, розделясь с товарыщи нароком надвое, для опыту ж — посмотрим мы турецких умов и промыслов»[101]. Казаки с достоинством отвечали туркам, что взяли у них крепость Азов не разбойным и воровским образом, а мужеством и смекалкою, для испытания, насколько противник способен оборонять крепости, а засели в ней небольшим числом, нарочно разделившись надвое, также для испытания «турецких умов и промыслов». Здесь в опыт вложено не конкретное, а отвлеченное значение — «испытание». Развитие семантики слова опыт в этом направлении протекало исподволь уже в то время, когда оно в основном являлось обозначением материального результата опытания, или испытания.
Позднее в старых текстах появляются упоминания об опытах с элементами начального, простейшего исследования, удовлетворявшего, впрочем, не собственно науке, а требованиям чисто практического характера. «Когда сътрелять, — заносил Петр Первый в учебную тетрадь по артиллерии, — отведать перва так: скол(ь)ко положишь пороху записать, такъже на скол(ь)ких градусах мортир поставишь записать же, потом съмерять съколь далече бомба… пала»; далее говорится, как по этим данным «на уреченное» — назначенное место стрелять, взяв дистанцию и «те гърадусы, которыя при опыте на къвадранте были», а в заключение сказано: «Порох числом и силою б был равен, какоф был и при опыте»[102].
Пока в России, до Ломоносова, экспериментальной науки не было, значения «научный эксперимент» это слово, понятно, не имело, хотя и могло означать испытание с элементами простейшего исследования. Утверждение его в языке науки в качестве названия эксперимента составляет в основном заслугу Ломоносова. Под его пером обыденное слово в одном из своих значений превратилось в научный термин — в такое слово, которое обозначает строго определенное понятие. Рисуя состояние академических учреждений, Ломоносов упоминает об опытах «для исследования натуры», об опытах физических и вместе с тем об экспериментальных лекциях[103]. Во второй половине XVIII в. слово опыт распространилось и на сельскохозяйственный эксперимент. «Небольшой опыт, которой мне предприять случилось, — писал знаток помещичьего хозяйства, — подает мне великую надежду. Посев малаго количества одной иностранной травы доказал мне, что и в нашем климате можно б было с одной десятины более полуторы тысячи пуд наилучшаишаго… сена получить»[104].
По мере того как в отечественной науке распространялись опытные исследования и посредством опыта добывали все новые и новые знания, в слове опыт развивалось еще одно значение — «совокупность знаний, навыков». А поскольку знания, кроме научных, могли быть и житейскими, под опытом понимали и простой житейскии опыт. Упоминания о нем встречаются в назидательных рассуждениях: «Мне опытами известно, сколь много молодых людей, завидными дарованиями от природы наделенных, губят время в позорном мотовстве, и сколь многие от тово приходят в бедность, от бедности в крайность, а от крайности в дела предосудительныя…»[105] «А опыты любви сея суть, ежели муж жене верен, к ней кроток, и милостив бывает, о неисправностях, и недостатках ея долготерпит, и в самом деле, а не на словах, любовь свою к ней являет, печется о ней, в печалех утешает, разговаривает, и веселит»[106]. Здесь в слове опыт выступает значение «доказательство», в XVIII в. более или менее обычное.
