Я глядела на происходящее, сидя в высоком кресле в нескольких футах от него, обалдевшая, боясь пошевелиться или зашуметь, и судорожно делала пометки в блокноте. При иных обстоятельствах я бы решила, что все это сумасшествие. Однако происходящее в этот момент между Гэри и Деборой было более далеким от помешательства, нежели все, что я видела в этот день. Глядя на них, я могла лишь думать: «Боже мой… это я довела ее до этого».
Гэри пристально смотрел мне в глаза, сжимая в объятиях рыдающую Дебору, и прошептал ей: «Ты не одинока».
Глядя на меня, Гэри сказал: «Она не может больше нести бремя этих клеток, Господи! Она не может делать это!» Затем он поднял руки над головой Деборы и воскликнул: «ГОСПОДИ, Я ЗНАЮ, что ты прислал мисс Ребекку СНЯТЬ БРЕМЯ этих КЛЕТОК!» С этими словами он протянул ко мне руки, будто обхватывая ими мою голову с обеих сторон, и крикнул: «ОТДАЙ ИХ ЕЙ! ПУСТЬ ОНА НЕСЕТ ИХ».
Замерев, я уставилась на Гэри, думая про себя: «Погодите минутку, я не думала, что так получится!»
Дебора высвободилась из объятий Гэри, покачала головой, вытирая глаза, и воскликнула: «Уф!» Они оба рассмеялись. «Спасибо, братец, — сказала она, — мне так полегчало!»
«Есть вещи, от которых нужно избавляться, — произнес Гэри. — Чем дольше ты держишь их в себе, тем тебе хуже. А когда избавишься от них, они куда-нибудь уйдут. В Библии говорится, что Он может нести все это бремя».
Она протянула руку и коснулась его лица. «Ты всегда знаешь, что мне нужно. Ты знаешь, как позаботиться обо мне».
«Это не столько я вижу, сколько Он видит, — ответил Гэри с улыбкой. — Я не знал, что исходило из моих уст. То Господь разговаривал с тобой».
«И правда, аллилуйя! — сказала Дебора, хихикая. — Вернусь завтра получить это еще! Аминь!»
На улице уже не первый час моросил дождь; вдруг он обрушился на жестяную крышу, и его шум стал больше напоминать аплодисменты. Втроем мы подошли к входной двери посмотреть наружу.
«Это Господь сообщает, что услышал нас, — улыбаясь, произнес Гэри. — Он открыл кран на полную мощность, чтобы очистить тебя, сестрица!»
«Слава Богу!» — воскликнула Дебора.
Гэри крепко обнял Дебору на прощание, потом обнял меня. Дебора схватила свой длинный черный плащ, широко развернула его, подняла над головой, как зонтик, и кивнула мне, предлагая идти под ним вместе. Плащ накрыл наши головы, и тогда она крепко обняла меня за плечи.
«Ты готова к небольшому очищению души?» — распахивая дверь, крикнула она.
На следующее утро крапивница Деборы отчасти сошла, однако глаза ее были по-прежнему опухшими, и она решила вернуться домой и сходить к своему врачу. Я же осталась в Кловере, ибо хотела поговорить с Гэри о вчерашнем вечере. Когда я вошла в его гостиную, он стоял на складном пластиковом стуле в ярко-бирюзовой рубашке и менял лампочку.
«У меня не выходит из головы эта красивая песня, напеваю ее целое утро, — и я промурлыкала несколько строк: Добро пожаловать сюда… Добро пожаловать в этот разбитый сосуд».
Смеясь, Гэри соскочил со стула и, глядя на меня, удивленно вскинул брови.
«И почему же это засело в вашей голове, как вы думаете? — поинтересовался он. — Знаю, что вам не нравится об этом думать, но это Господь говорит вам нечто».
Он сказал, что это был церковный гимн, потом выбежал из гостиной и вернулся, неся в руках Библию в синей мягкой обложке с крупными золотыми буквами. «Хочу, чтобы у вас это было, — сказал он, постукивая пальцем по обложке. — Он умер ради нас, чтобы мы могли получить право на вечную жизнь. Многие люди не верят в это. Но вы можете жить вечно. Просто посмотрите на Генриетту».
«Вы верите, что Генриетта есть в этих клетках?»
Он улыбнулся и посмотрел на меня свысока, как на глупого ребенка. «Эти клетки и есть Генриетта», — произнес он, забрав Библию и открыв ее на Евангелии от Иоанна. «Прочтите это», — предложил он, показывая на отрывок текста. Я начала читать про себя, но он накрыл Библию рукой. «Вслух», — попросил он.
Впервые в жизни я читала Библию вслух: «Кто уверует в Меня, будет жить и после смерти, и всякий, кто живет и верует в Меня, никогда не умрет» [Иоанн 11:25–26].
Гэри пролистал книгу и попросил прочитать другой отрывок: «Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? И в каком теле придут? Безрассудный! То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело» [1 Кор. 15:35–38].
«Генриетта была избрана, — прошептал Гэри. — А когда Господь избирает ангела для своих дел, никогда не знаешь, в каком обличье он придет».
Гэри показал другой отрывок и велел читать еще. «Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных» [1 Кор. 15:40].
Когда несколько дней назад Кристоф показывал на мониторе у себя в лаборатории клетки Генриетты, Дебора сказала: «Они прекрасны». И была права. Прекрасные и не от мира сего — светящиеся зеленым светом и движущиеся как вода, спокойные и изысканные, выглядящие в точности так, как могли бы выглядеть неземные тела. Они даже могут летать по воздуху.
Я продолжала читать: «Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное» [1 Кор. 15:42–44].
«HeLa? — спросила я Гэри. — Хотите сказать, что HeLa — ее духовное тело?»
Гэри улыбнулся и кивнул.
В эту минуту, читая отрывки из Библии, я окончательно поняла, как некоторые из Лаксов могли без всяких сомнений верить, что Господь избрал Генриетту, чтобы она стала бессмертной. Если верить, что Библия — буквальная истина, то бессмертие клеток Генриетты вполне понятно. Несомненно, они росли и выживали на протяжении десятилетий после ее смерти; несомненно, они летали по воздуху; и несомненно, они приносили избавление от болезней и были запущены в космос. Подобными свойствами обладают ангелы. Так говорит нам Библия.
Для Деборы и ее семьи — равно как и для многих других людей со всего мира — такой ответ был куда более конкретным, нежели объяснение, предлагаемое наукой: что бессмертие клеток Генриетты каким-то образом связано с теломерами и с тем, как вирус папилломы человека взаимодействовал с ее ДНК. Мысль, что Господь избрал Генриетту в качестве ангела, который должен был возродиться в виде бессмертных клеток, намного логичнее объяснения, которое несколькими годами ранее Дебора прочла в учебнике по генетике МакКьюсика — с его клиническими обсуждениями «атипичной гистологии» и «поразительно злокачественного поведения» HeLa. В этом учебнике писали об «уникальности данной опухоли», а клетки называли «резервуаром морфологической, биохимической и иной информации».
Иисус сказал своим ученикам: «И я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек» [Иоанн 10:28]. Прямо, просто и точно.
«Вы бы поосторожнее, — посоветовал Гэри, — очень скоро вы обнаружите, что стали новообращенной».
«Сомневаюсь», — ответила я, и мы оба рассмеялись.
Взяв Библию из моих рук, он пролистал ее до другого отрывка и вернул мне, указав на одно предложение: «Что же? Неужели вы невероятным почитаете, что Господь воскрешает мертвых?» [Деяния 26:8].
«Понимаете, к чему я?» — спросил он с озорной усмешкой.
Я кивнула, и Гэри захлопнул Библию в моих руках.
Когда Дебора пришла на прием к врачу, давление и уровень сахара в крови у нее были настолько высокими, что тот удивился, как это ее не сразил инсульт или сердечный приступ, когда мы были в Кловере. Он сказал, что с такими показателями с ней в любую минуту может случиться и то и другое. Странное поведение Деборы во время путешествия вдруг оказалось не таким уж и странным. Замешательство, паника и бессвязная речь — все это симптомы очень высокого давления и повышенного уровня сахара в крови, что может вызвать сердечный приступ и инсульт. По этой же причине могут развиться краснота и отечность. Отсюда понятно, почему не исчезли красные пятна, невзирая на выпитый ею бенадрил.
Врач сказал, что Деборе необходимо полностью избегать стрессов. Поэтому мы решили, что ей больше не стоит ездить со мной в исследовательские поездки. Тем не менее она настояла, чтобы я звонила ей по пути и рассказывала обо всем, что она пропустила. На протяжении нескольких последующих месяцев, продолжая свои изыскания, я сообщала Деборе только хорошие новости: как Генриетта танцевала и наблюдала за мальчишками, игравшими в бейсбол возле дома Клиффа, а также подробности истории ее семьи, почерпнутые из завещаний и окружных архивов.
