Все дрессировщики мира искали и находили свои собственные, иногда довольно остроумные методы управления животными. Борис Эдер поделился одним из них в своей замечательной книге «Мои питомцы»:
«Основным средством защиты от зверей всегда считалась вода, пущенная сильной струёй из пожарных брандспойтов. Но на основании не одного горького опыта я пришёл к заключению, что самый опытный ассистент редко успевает предотвратить нападение зверя, поскольку оно происходит так молниеносно и неожиданно, что струя воды, пущенная после прыжка зверя, в лучшем случае заставляет его лишь отскочить от своей жертвы. Урок на этом кончается, и дрессировщик на более или менее продолжительное время попадает в больницу, где ему накладывают швы, полученные от такого соприкосновения страшных когтей.
Работая со зверями и изучая их всесторонне, я старался найти более радикальную меру защиты от них, и теперь смело могу сказать, что я её нашёл: это какой-нибудь предмет, незнакомый зверю, — кусок фанеры, ящик от бутылок или маленькая фанерная тумбочка с отверстием для руки в центре, как у простой табуретки. На огороженной территории, где мне предстояло встретиться с тигром, расставлялось несколько таких тумбочек. С одной стороны клетки выпускался тигр, с противоположной — входил я. В левой руке у меня полутораметровая палка (4–5 см в диаметре), служащая „жёсткой“ дистанцией между мной и тигром, а в правой — защитная тумбочка.
…Зверь подпускается на расстояние одного прыжка. Опытный дрессировщик чувствует его малейшее намерение. И в тот самый момент, когда зверь должен отделиться от земли, чтобы сделать последний прыжок, из рук дрессировщика ему навстречу летит точно и сильно пущенная тумбочка. Зверь и тумбочка сталкиваются в воздухе, и оба падают на землю. Зверь испуган и разъярён. Он не достал человека. Свою злобу он вымещает на фанере. Когда он уничтожит тумбочку, снова бросается на человека. Но у дрессировщика в руке уже другая тумбочка. И всё опять повторяется…
…Так, в течение получаса, находясь в клетке с тигром и отражая его яростные атаки, уничтожив почти все приготовленные тумбочки, я, загнав его на место, выхожу из клетки…
…В течение дня я с каждым из четырёх тигров встречался по три раза в клетке. На языке дрессировщиков это называется „первичная“ обкатка зверя.
В дальнейшем у тигра надолго вырабатывается условный отрицательный рефлекс ненависти, а потом и боязни. Видя в руке дрессировщика тумбочку, он уже не бросается, опасаясь столкновения с ней. Позже, когда зверь окончательно обучен, но почему-либо отказывается исполнить приказание, дрессировщику достаточно сделать резкое движение по направлению к тумбочке и протянуть руку, делая вид, что хочет взять её, как зверь немедленно подчиняется».
А. Александров-Федотов для защиты в клетке держал простой стул. В самый опасный момент он выставлял этот предмет между собой и хищником ножками вперёд и дополнительно охаживал при этом строптивца палкой. А однажды с каким-то особо непокорным тигром он опробовал в качестве средства запугивания зонтик. Тигр забоялся неожиданно меняющей очертания и размеры вещи и подчинился человеку. Также Александр Николаевич применял для «охолаживания» зверей обычное железное ведро, повешенное на конец палки. Вид громыхающего и болтающегося предмета приводил хищников к порядку.
Но, несмотря на все хитрости и высокий профессионализм, несчастные случаи на арене цирка и за его кулисами — явление обычное.
В 1925 году, как рассказывает журнал «Цирк», во Владивостоке тигр оторвал голову дрессировщику Горбунову.
В 2002 году в Уфимском цирке перед выходом на арену трёхгодовалая чёрная пантера Багира напала на знаменитую дрессировщицу Марицу Запашную. Укротительница чудом увернулась от своей подопечной, но та успела расцарапать ей голову. Разумеется, выступление пришлось отменить, поскольку малейший запах крови в непосредственной близости от хищников мог привести к серьёзной трагедии.
24 марта 2003 года тигр по кличке Шанхай из итальянского цирка, гастролировавшего в Мадриде, напал на кормившего его работника, оторвал ему правую руку выше локтя и повредил левую. Пострадавший — Юлий М., двадцативосьмилетний украинский иммигрант. Он был срочно прооперирован в мадридской клинике «Ла-Пас», и в конце концов его удалось спасти.
В 2003 году в Одессе на арене местного цирка обнаружили изуродованное тело дрессировщицы Снежаны Даутовой. Что случилось с тигром, объяснить никто не может. Во время репетиции он вместо того, чтобы прыгнуть на тумбу, бросился на женщину, схватил её за горло и клыками перекусил сонную артерию, трахею и гортань. Смерть наступила мгновенно.
1 июля 2006 года в московском цирке на Цветном бульваре во время представления тигр напал на известного укротителя Артура Багдасарова. Зверь подмял его под себя и сильно искусал. Хищника отогнали пистолетными выстрелами. В институте Склифосовского, куда дрессировщика доставили с многочисленными травмами, ему наложили около ста швов. Тигра решили не наказывать.
Каким бы приручённым и доброжелательным ни казался леопард или тигр, он представляет собой постоянную опасность для любого оказавшегося рядом живого существа. В том числе и для своего хозяина.
Игорь Козлов
Как я фотографировал хищников для этой книги
С Михаилом Кречмаром я познакомился случайно через интернет. Работая и проживая преимущественно за границей, поневоле нуждаешься в хотя бы редких контактах с соотечественниками. Общение на родном языке, обмен новостями, просто душевные разговоры, переписка — всё это не даёт почувствовать себя оторванным от русской культуры даже вдалеке от дома. Таким вот местом общения уже давно стал для меня интернет-форум talks.guns.ru, на котором я и встретился с Михаилом.
Примерно через два года после этого одна из моих фоторабот попала на страницы его книги «Мохнатый бог». Позже я выложил несколько снимков хищников на разных сетевых форумах, а весной 2007 года автор снова обратился ко мне с просьбой отснять для его новой книги материал про тигров и леопардов. Стоит ли говорить, что я тут же с радостью согласился.
Мне хотелось бы рассказать о том, как фотографируют зверей в условиях сафари-парка и как мне удалось сделать эту работу максимально безопасной для человека.
Съёмка проводилась не в условиях полноценного сафари, когда фотограф передвигается на автомобиле по открытому ландшафту, а в искусственно построенном парке. Его отличие от зоопарка — лишь в размерах территории и формах ограждений. Животные здесь содержатся не в клетках или вольерах, хотя последние и используются в особых случаях для изоляции зверей, а на большой, отделённой от остального мира многорядным сетчатым периметром территории, как правило, в несколько гектаров. В этом и состояла главная трудность и опасность: необходимо было приблизиться к самой крайней огородке, непосредственно разделявшей «моделей» и фотографа, и снимать вплотную к сетке, иначе она становилась видимой и пропадал эффект естественности условий. В моём распоряжении находился объектив с фокусным расстоянием 135 мм. Этого было вполне достаточно для предстоящей съёмки.
Для того чтобы подобраться вплотную к объекту фотоохоты, мне пришлось предварительно заручиться согласием и поддержкой служителей парка, поскольку доступ к крайней (ближайшей к животным) сетке обычным посетителям строго запрещён. Это действительно опасно! Специально выделенный сопровождающий шёл со мною рядом и внимательно следил, чтобы я ни в коем случае ни прикасался к ограждению и никакая часть меня самого, моей одежды или аппаратуры не оказалась по ту сторону. Из рассказов Михаила и телефонных бесед с ним я усвоил несколько правил поведения в непредсказуемых условиях контакта с хищником. Например, не поддаваться на ласковый и кажущийся иногда даже «улыбающимся» или отсутствующим вид «кошечек» и «котят», следить за ними в оба, не упуская из виду самих зверей и просчитывая их видимые и возможные намерения…
Оказалось, что тигры, чья масса достигала двухсот килограммов и выше, обладают поистине невероятным умом, хитростью и проворством. Они мне показывали такие «фокусы», что я едва не поседел от ужаса и внезапности нападения. Устойчивый инстинктивный страх от осознания грозившей опасности появлялся у меня гораздо позже, через несколько секунд после того, как тигру или тигрице, которые, казалось, мирно дремали в десяти-пятнадцати метрах от сетки, вдруг приходило на ум неожиданно приблизиться… Стоило мне отвлечься, выбирая в видоискатель зеркалки удачный ракурс, как «спящему» удавалось буквально за секунду бесшумно очутиться у сетки, заслонив своей мордой объектив. При этом иногда они подкрадывались сбоку, а бывало что откуда-то снизу, по-истине сверхъестественным чутьём понимая, что, глядя в видоискатель, я не вижу того, кто ползёт вдоль ограждения к моим ногам. Подойдя вплотную ко мне с той стороны сетки, они иногда внезапно ударяли по ней лапой в том месте, где находился объектив. Моё лицо украсила пара синяков у глаза, прежде чем самоуверенность исчезла, и я стал пользоваться помощью ассистента, без которого лучше вообще не приближаться к «границе». Во время съёмки он внимательно следит за передвижениями хищников и предупреждает фотографа окриком, чтобы тот успел отпрянуть от сетки и увернуться от броска. Так я получил возможность, выбрав объект, заняться его выцеливанием, кадрированием, фокусировкой и т. п. Кроме того, местные работники знали, где в сетке имеются небольшие разрывы, в которые можно вставить объектив. Но эти же отверстия позволяли и тиграм просунуть пару когтей, о чём меня предупредил помощник. В таких местах он следил за моей безопасностью ещё строже, руками держа меня за плечи и в случае опасности оттаскивая от прорехи вместе с камерой быстрее, чем я успевал отреагировать на его крик. Помощь служителей оказалась по-истине неоценимой. Они сочувственно отнеслись к моему решению фотографировать тигров вплотную к клетке, посмеивались вначале, говорили, что это страшно, но потом, поняв, что я не уйду, пока не сделаю снимки, решили помочь. Причём наотрез отказались брать с меня денежный магарыч, удовольствовавшись совместными беседами на их языке и несколькими сигаретами, которыми я их почти насильно угостил. Такими вот отзывчивыми и бескорыстными оказались сотрудники парка.
