Чарльз Тарт - Измененные состояния сознания

Когда я говорю о сне, я подразумеваю очень необычный его тип, тип люсидного сна, в котором спящий знает, что спит, оставаясь при этом в сознании. После обсуждения некоторых философских и семантических трудностей определения состояний сознания, меня всегда интересовало, появляется ли у кого-нибудь хоть капля сомнения в том, что он бодрствует, то есть что находится в данный момент в «нормальном» состоянии сознания? Я еще не встречал никого, кто затруднился бы в понимании этой разницы.

Во вступлении к книге по измененным состояниям сознания я нахожусь в похожей затруднительной ситуации: существует множество философских и семантических проблем при определении «нормального» сознания и «измененных» состояний сознания. Но, например, сейчас, при написании этих строк, у меня нет ни малейшего сомнения в том, что я нахожусь в нормальном состоянии сознания. В то же время в моей жизни было много случаев, когда у меня не возникало никаких сомнений в том, что я пребываю в измененном состоянии сознания (далее — ИСС). Таким образом, я дам только одно простое пояснение, касающееся ИСС, и на последующих страницах разовью его: в настоящее время наших знаний недостаточно для формирования хоть какой-то концепции ИСС.

Для каждого индивида его нормальное состояние сознания определяется в основном состоянием бодрствования. Возможно, то, что твое нормальное состояние сознания похоже на мое и на сознание всех остальных нормальных людей, является почти универсальным предположением, хотя, на мой взгляд, сомнительным. Измененное состояние сознания для каждого индивида — это то состояние, в котором он ясно чувствует характерные качественные изменения паттерна своего ментального функционирования[1], то есть он чувствует не только количественные изменения (большая или меньшая бдительность, увеличение или уменьшение количества визуальных образов, больше четкости или размытости и т. д.), но также что некоторые качества его ментальных процессов становятся другими. Ментальные функции оперируют совсем не так, как обычно, проявляются такие качества восприятия, аналогов которых нет в нормальном состоянии, и т. д. Существует множество пограничных случаев, когда индивид не может достаточно точно различить, насколько его состояние отличается от нормального, когда весьма заметны количественные изменения в ментальном функционировании и т. д. Но существование пограничных состояний и трудноописуемых эффектов не отрицает существования переживания отчетливых качественных изменений в ментальном функционировании, которые и являются критерием ИСС.

В этой книге затрагиваются те состояния сознания, в которых человек переживает одно или более качественное (а возможно, одно или более количественное) изменения в своей ментальной деятельности, и это дает ему основание полагать, что он находится в ИСС.

В западной культуре прочно закрепилось негативное отношение к ИСС, то есть считается, что существует нормальное (хорошее) состояние сознания и его патологические изменения. Большинство людей не признают других различий. Нам известно огромное количество научных и клинических материалов по ИСС, касающихся психопатологических состояний, например шизофрении. Если сравнить, то наше научное знание об ИСС, которые могут считаться «желанными», крайне ограничено и в основном не известно ученым. Одна из целей этой книги — обеспечить сбалансированное представление по данному вопросу. Поэтому почти все ИСС, исследуемые здесь, имеют позитивные характеристики, но все же остаются ИСС, которые многие люди хотят и будут стремиться вызывать у себя, т. к. считают, что переживания тех или иных из этих состояний стоят того. Наше понимание ментальных процессов сильно облегчилось благодаря сосредоточению внимания на психопатологии, но оно не может быть полным, если мы не рассмотрим обратную сторону медали. Более того, нам следует отказаться от «хороших» или «плохих» суждений по поводу ИСС и сосредоточиться на вопросах: каковы основные характеристики ИСС и каково их влияние на поведение человека в различных ситуациях?

Нормальное состояние сознания может определяться как продукт существования в определенных условиях, как физических, так и психосоциальных. Таким образом, нормальное состояние сознания для каждого индивида имеет адаптивное значение в рамках определенной культуры и социальной среды. Мы предполагаем, что нормальное состояние сознания имеет характерные качественные и/или количественные отличия в разных культурах. Но одна из наиболее распространенных когнитивных ошибок, которую Карл Юнг называл ошибкой психолога, имея в виду проекцию психологов собственной психологии на пациента, состоит в том, что мы почти всегда косвенно предполагаем, что все вокруг думают и переживают примерно так же, как мы, за исключением, пожалуй, «сумасшедших».

Если посмотреть на это шире, то становится ясно, что человек живет и функционирует в различных состояниях сознания и что разные культуры сильно отличаются в понимании, использовании и отношении к ИСС. Многие «примитивные» народы, например, считают, что практически каждый нормальный взрослый человек способен входить в транс или может стать одержимым богом, тот же, кто не способен на это, считается психологическим калекой. Представьте, каким несовершенным покажется американец человеку из этой культуры. Во многих восточных цивилизациях были разработаны разнообразные сложные техники для стимулирования и использования ИСС, например, такие, как йога и дзен.[2] В некоторых случаях для более адекватного обсуждения ИСС создавался специальный язык. В этой связи мне вспоминается Фредерик Шпигельберг, известный индийский ученый, который отмечал, что существует около двадцати существительных на санскрите, которые на английский мы переводим как «сознание» или «ум», так как в нашем словаре нет слов для определения различных оттенков значений этих понятий (Spiegelberg, Fadiman & Tart, 1964).

В нашей западной культуре есть несколько общепринятых терминов, означающих некоторые ИСС, — транс, гипноз, сон и экстаз, — но ни одно из них не имеет достаточно полного и понятного объяснения. Наверно, следовало бы ожидать, что в психологии и психиатрии найдутся более точные термины для описания различных ИСС и их компонентов, но, если не считать богатую (однако не всегда точную) терминологию, касающуюся психопатологических состояний, это ожидание не оправдывается. Несколько лет назад, например, я попытался отыскать точное определение слова «транс» — распространенного психологического термина, используемого как в пояснительном, так и в описательном смысле. К своему удивлению, я обнаружил то, что если некоторые авторы определяли одни характеристики транса, то другие — противоположные. Современная научная психология просто не имела дело с ИСС, особенно позитивными, и не предполагала наличия их потенциальных возможностей.

Если кто-то (вероятно, по наивности) полагает, что распределение затраченных сил в психологических науках должно демонстрировать некоторое касательство к тому, что важно в вопросе воздействия на человеческое поведение, а не быть связанным с тем, что методологически удобно для исследований, то отрицание ИСС психологическими науками странно и чем дальше, тем больше несовместимо с ситуацией, сложившейся в американском обществе в последнее десятилетие в связи с «психоделической революцией». Скорее всего, при сохранении современной тенденции в последующее десятилетие подобное расхождение усилится. Я не собираюсь описывать движение хиппи в целом, так как оно стало слишком разнородным, но согласно мнению многих консервативных представителей средств массовой информации существуют десятки тысяч явных хиппи по стилю жизни и сотни тысяч (возможно, миллионы) «уважаемых» людей среднего класса, экспери ментирующих с наркотиками, медитацией, сенсорным осознаванием, группами встреч, интенциональными сообществами, толкованиями сновидений и т. д. (см. Rosenfeld & Farrel, 1966). Я сужу об этих тенденциях прежде всего по интересу и действиям психологов и моих студентов и аспирантов-психологов. За последние несколько лет произошли значительные перемены. Если еще несколько лет назад, когда я был аспирантом, не было практически никого, кто бы разделял мой интерес к ИСС, то уже сегодня совсем не редкость, когда студенты и выпускники обсуждают свои медитативные опыты, эксперименты с наркотиками или планы по работе в этих сферах с позиции психологии. Я думаю, что если бы несколько лет назад кто-то на вечеринке заговорил об употреблении ЛСД-25, то непременно оказался бы в центре особого внимания. Теперь же разговоры о психоделических опытах слишком распространены и не привлекают к себе особо пристального внимания.