Есть и другие примеры такого положения дел: в прошлом месяце пара студентов-физиков описала мне свой опыт «выхода души из тела»; выпускник-социолог рассказал о своих регулярных встречах с товарищами, когда они обсуждают, что делать с состоянием сознания и стилем жизни после переживания опыта с ЛСД-25; выпускник математического факультета интересовался у меня научной литературой по марихуане, чтобы сравнить написанное в этой области со своим личным опытом. Никто из них не хиппи и не из разряда необычных людей. Они — представители совершенно нового поколения, являющегося частью обычной социальной структуры большинства, которые прилагают большие усилия в исследовании собственного сознания.
Рост серьезного интереса к ИСС и личные их исследования, похоже, могут вызвать важные изменения в психологии как дисциплине. Студенты часто обращаются ко мне с разговорами на эту тему именно как к психологу, поскольку убеждены, что наука, изучающая психику и поведение человека, может разъяснить их опыты с ИСС. Я вынужден отвечать им, что в настоящее время мы не можем им предложить почти ничего. Начинающие студенты-психологи обнаруживают, что все научные исследовательские усилия есть только «методологические изощрения», направленные, как им кажется, на банальные проблемы. Они месяцами медитируют или принимают психоделические наркотики и испытывают колоссальное воздействие на свой разум и, сталкиваясь с тем, что психологи по большей части игнорируют все это, воспринимают психологию как бестолковую научную игру слов. И по моему опыту, это одни из самых способных студентов. Среди старшекурсников, с которыми я беседовал, особенно в университетах Западного побережья, существует определенная тенденция, которая выражается большой неудовлетворенностью традиционными направлениями психологии. По мнению многочисленных студентов, при изучении академических психологических дисциплин есть некоторое несоответствие — между тем, что им преподают, и тем, что им интересно. Мне кажется, в ближайшие годы психологическая школа, которая не предлагает ни лекций по ИСС, ни возможности их исследования, вряд ли сможет привлечь много интеллектуальных и одаренных учащихся. Неуниверситетские центры, такие как Исаленский институт в Биг-Шуре, Калифорния, пытаются восполнить некоторые из этих пробелов. Мы обращаем внимание на существование этой проблемы не для того, чтобы очернить ценность исследований, проведенных за последние несколько лет в науке, а чтобы сказать, что эта профессия должна уделять адекватное внимание тем вопросам, которые интересны и важны студентам, тем более если мы не хотим потерять потенциально высококлассных специалистов.
Необходимость смещения акцентов в психологии основывается на более важных соображениях, чем просто привлечение одаренных учащихся. В актуальное поведение важного сегмента нашего общества — студентов и интеллектуалов среднего класса — все чаще включаются продуцирование и использование ИСС. Но наше научное знание о природе и последствиях ИСС до сих пор настолько ограничено, что мы не можем предложить обществу даже скудного руководства к экспериментам по использованию психоделических наркотиков, равно как не способны адекватно понять эту значимую часть человеческого поведения.
Изданием этого сборника статей сделана попытка исправить данную ситуацию в надежде простимулировать исследования по ИСС по мере появления материала по этой теме. Для многих людей, не причастных к научным исследованиям, достоверным знанием об ИСС является то, которое они получают, экспериментируя с ними. Такие опыты в большинстве случаев находятся за пределами досягаемости науки. А самое главное требование любой науки заключается в том, чтобы ее практический и теоретический язык охватывал все явления предмета исследования. Значит, нельзя пренебрегать данными по ИСС, полученными ненаучным путем, если мы хотим добиться того, чтобы психология была всесторонней. Психология зачастую не способна справиться с этими обязательствами из-за поспешных концептуализаций, отдавая предпочтение упрощениям и красивым теоретическим построениям, которые исключают данные по ИСС. Но это в большей степени проблема культурного климата, нежели присущего научному методу недостатка. Человек — теоретизирующее и концептуализирующее существо, не признающее исследование само по себе; он всегда сам создает теории о своем опыте, в которые верит. Трудность изучения ИСС только путем их переживания заключается в том, что возникает большой риск систематизации наших заблуждений в виде обнаруженной «истины». Когда же мы дополняем личный опыт научным методом, то риск упрощенной систематизации заблуждений значительно снижается. Таким образом, надежда побудить интерес к исследованиям ИСС является основной причиной подборки этих статей.
Материалы этой книги охватывают большой спектр ИСС. Сборник составлен из разнородных статей, начиная от относительно практичных, экспериментальных, и заканчивая полностью теоретическими. Это разнообразие вызвано тем, что знание об ИСС слишком неоднородно. При отборе материала мы в первую очередь руководствовались тем, чтобы он вызывал интерес и стимулировал к исследованию. Возможно, многие из описанных здесь явлений могут показаться нелепыми, нереальными или «ненаучными». Все это и отражает ограниченность нашего знания. Я надеюсь, что те читатели, которые остались недовольными этим сборником, вскоре переключат свою неудовлетворенность на исследования в этом направлении.
По-видимому, ИСС постепенно становятся очень важными в современной жизни. Должные исследования в этой области за короткий срок смогут значительно обогатить наше знание о них, и я надеюсь, что эта книга подтолкнет к этому.
1. Измененные состояния сознания
За тонкой поверхностью сознания человека лежит относительно неизведанная область психической деятельности, природа и функции которой никогда не были ни систематически исследованы, ни адекватно изучены. Несмотря на существование большого количества клинического и экспериментального материала, касающегося мечтаний и грез, сна и дремоты, гипноза и гипнотических состояний, сенсорной депривации, истерических состояний диссоциации и деперсонализации, фармакологически индуцированных психических расстройств и т. д., сделано мало попыток организовать и систематизировать эту разрозненную информацию в согласованную теоретическую систему. Я бы хотел интегрировать и обсудить современное знание о различных измененных состояниях сознания в попытке определить (а) условия, необходимые для их появления, (б) факторы, влияющие на их внешние проявления, (в) их общие и/или отличительные особенности и (г) адаптивные или дезадаптивные функции, которые они предоставляют человеку.
С целью дальнейшего обсуждения я буду считать измененным(и) состоянием(ями) сознания (далее — ИСС) любое психическое состояние(я), индуцированное различными физиологическими, психологическими или фармакологическими приемами или средствами, которое субъективно распознается самим человеком (или его объективным наблюдателем) как достаточно выраженное отклонение субъективного опыта или психического функционирования от его общего нормального состояния, когда он бодрствует и пребывает в бдительном сознании. Такого рода отклонения могут быть представлены большей, чем обычно, озабоченностью внутренними ощущениями или мысленными процессами, изменением формальных характеристик мышления и ослаблением способности проверки реальности различной степени. Хотя в таком обобщенном определении существуют некоторые концептуальные тупики, они более чем компенсируются многочисленными клиническими феноменами, которые теперь можно рассматривать и изучать как предположительно родственные.
ИСС можно вызвать в любой обстановке при помощи самых разных средств или приемов, которые препятствуют нормальному притоку сенсорных или проприоцептивных стимулов, нормальному выходу моторных импульсов, нормальному «эмоциональному настроению» или нормальному течению и организации когнитивных процессов. Для поддержания нормального, бодрствующего состояния сознания, по-видимому, существует необходимый оптимальный уровень экстероцептивной стимуляции, и если стимуляция ослабляется или усиливается, то это, вероятно, способствует выработке ИСС (Lindsey, 1961). Более того, принимая во внимание точку зрения Хебба (Hebb, 1958), мы можем сказать, что для сохранения нормального когнитивного, перцептивного и эмоционального опыта, по-видимому, необходимы разнообразные, сменяющие друг друга стимулы окружающей среды, и что в случае обеднения подобной стимуляции, вероятно, происходят психические отклонения. Хотя экспериментальных данных о подобных манипуляциях моторными, когнитивными и эмоциональными процессами не так много, по-видимому, существует достаточное количество клинических и житейских свидетельств, чтобы предположить, что такое грубое вмешательство в эти процессы может вызвать изменения в сознании.[3]
