♦ Таблица I – уродливый, грязный, жестокий, огромный, сильный, грубый, активный, гневный.
♦ Таблица II – счастливый, сильный, активный, быстрый.
♦ Таблица III – хороший, чистый, счастливый, легкий, активный, быстрый.
♦ Таблица IV – плохой, грязный, жестокий, сильный, тяжелый, медленный, очень жестокий, мужского типа.
♦ Таблица V – легкий, активный.
♦ Таблица VI – большой по размеру.
♦ Таблица VII – хороший, красивый, чистый, счастливый, легкий, хрупкий, нежный, миролюбивый, женственный.
♦ Таблица VIII – чистый, активный.
♦ Таблица IX – сильный, активный, горячий.
♦ Таблица X – хороший, красивый, чистый, счастливый, легкий, активный, быстрый.
Таким образом, отдельные стимулы вызывают у испытуемых специфические сопутствующие реакции. Однако мы не можем сказать, какие именно свойства стимула обусловливают те или иные реакции испытуемых. Наконец, исследования, связанные с модификацией стимула (например, изменение цвета) и особенностями его предъявления (например, тахистоскопическое предъявление), также говорят о том, что существует зависимость между ответами испытуемого и свойствами стимула, что нельзя не учитывать.
Сразу скажем о том, что проблема взаимосвязи «стимул-интерпретация» еще далека от своего окончательного решения. Тем более важны любые данные, проясняющие эту взаимосвязь, обобщающие полученные в разных работах результаты. Такое обобщение реализовано в постулатах, сформулированных Д. Кении (Kenny, 1964).
Первый постулат – обоснование положения о зависимости ответов испытуемого от используемой модели стимула. В проективных методиках используются три модели стимулов. Первая основана на относительной частоте реакций испытуемого на стимул (например, методика Роршаха, ТАТ). Вывод об определенных чертах личности делается исходя из подсчета сходных ответов (например, количество ответов, охватывающих весь стимул или связанных с интерпретацией его частей и т. п.). В основе второй – относительная частота специфичных ответов. Здесь исследователь выбирает стимулы для измерения четко определенной черты личности и, оценивая результаты, просто подсчитывает, сколько раз проявляется в ответах искомая характеристика (например, картины типа ТАТ, стимулирующие у испытуемого высказывания, связанные с мотивом достижения успеха в жизни). Третья, сравнительно редко используемая модель построена на общей однородности стимулов со ступенчато изменяющейся структурой (повышение степени структурированности). Стимулы располагаются в порядке возрастания вероятности проявления в ответе определенной черты личности.
Проведенные исследования вроде бы свидетельствуют о том, что сходные ответы в проективных методиках отражают аналогичные черты испытуемых (по мере приближения к модели, основанной на общей однородности стимулов). Однако такое заключение, не подтверждаемое в других работах, не может быть окончательным.
Во втором постулате идет речь о том, что для обоснованных сравнений между отдельными обследуемыми (или группами) необходимо исходить из постоянства функционального стимула для всех испытуемых (то, что демонстрирует экспериментатор обследуемому, является стимулом номинальным, под функциональным стимулом понимаются те свойства номинального, которые используются для формирования ответа). Во многих психологических экспериментах возможны серьезные расхождения между номинальным и функциональным стимулами. Прежде всего это касается исследований, проводимых в разных культурах. Нетрудно представить, что различия в результатах представителей разных культур могут быть связаны с особенностями собственно процесса восприятия, а не их личностными особенностями. Вероятно, нужна известная осторожность при сравнении данных в случаях, когда не доказана эквивалентность «систем декодирования» проективного стимула.
В третьем постулате речь идет о том, что проекция – это функция воспринимаемого сходства. Ряд экспериментов показывает, что если стимул (стимульные фигуры) воспринимается испытуемым как сходный с ним, то ему будет приписано собственное аффективное состояние (замещающая проекция). Когда сходство не обнаруживается, возникает дополнительная проекция. Имеются данные и о том, что слабоосознаваемое эмоциональное состояние приписывается испытуемыми тем фигурам-стимулам, с которыми усматривается сходство. Считается, что замещающая проекция имеет место в случае социально приемлемых и позитивных аффектов. Разумеется, речь идет об использовании достаточно структурированных стимулов, в противном случае не приходится говорить о восприятии испытуемым сходства со стимульной фигурой. Заметим, что далеко не все исследователи придают большое значение фактору «отождествления». Эксперименты, проведенные в условиях, препятствующих отождествлению, также позволили получить диагностически ценный материал.
Четвертый постулат посвящен обоснованию того, что резко выделяющиеся (protrusive) особенности стимула приводят в ряде случаев к перцептивному дисфункционированию. Примером таких стимулов могут служить яркие краски, некоторые фигуры. Объяснение этому можно найти у Ж. Пиаже (1969), считавшего, что на ранних этапах развития воспринимаемые человеком предметы и явления действительности не имеют для него символического значения, воспринимаются только цвет и форма. По мере развития интеллекта происходит освобождение от безраздельного влияния внешних признаков, влияние стимула на познавательные процессы становится все менее существенным (способность к децентрации). Поэтому предполагается, что испытуемые с хорошо развитой способностью к децентрации могут включить необычные, резко выделяющиеся стимулы в свою развитую «декодирующую систему». Для лиц с менее развитой децентрирующей способностью попытка введения столь нестандартных стимулов в систему декодирования повышает уровень активации (arousal) до такой степени, что нарушается нормальное перцептивное функционирование.
Из сказанного следует, что при интерпретации результатов тех проективных методик, в которых используются необычные, выделяющиеся параметры стимулов, следует учитывать индивидуальные особенности децентрации обследуемых. Впрочем, пока получены только косвенные данные, подтверждающие справедливость этого постулата.
В пятом постулате формулируется предположение о зависимости между диффузными, «светотеневыми» стимулами и состоянием беспокойства, тревоги у обследуемых. Имеются эмпирические данные, позволяющие говорить о том, что восприятие однородного, неструктурированного серого поля может вызвать состояние тревоги. Интересен семантический анализ подобных стимулов. Испытуемые зачастую характеризуют их как «неприятные», «туманные», «холодные», что может быть связано с состоянием беспокойства, тревоги. Однако справедливость данного постулата нуждается в более детальном экспериментальном обосновании.
Шестой постулат гласит о том, что если мы исключим влияние разного культурного уровня, то отклоняющиеся от «перцептивных требований» стимула так называемые «идиосинкратические» ответы испытуемых – показатели наиболее существенных личностных характеристик. Во многих проективных методиках используются показатели «отклонения». Так, в методике Роршаха достаточно надежным показателем отклонения ответа от «нормы» является такой параметр, как качество формы (F+). Это не означает, конечно, что исследования в этом направлении завершены. Очевидно, в проективных методиках важно использовать такие стимулы, реакции на которые предсказуемы. Если стимул вызывает множество различных толкований, то исследователь будет поставлен перед проблемой критерия «отклоняющегося», идиосинкратического ответа.
В седьмом постулате делается предположение о том, что при возрастании воспринимаемого испытуемым подобия между припоминаемыми ситуациями (или фигурами), насыщенными тревогой, беспокойством (high-anxiety-evoking situations) и их стимульной репрезентацией в проективном материале, возрастает и степень тревожности.
Имеются экспериментальные подтверждения этого постулата, полученные на материале тестов, подобных тесту тематической апперцепции и ассоциации слов. Разумеется, что для обоснованных заключений по результатам проективных методик было бы весьма желательно, а иногда и необходимо, учитывать ассоциативные характеристики стимулов, возможную связь этих стимулов (стимульных фигур) с событиями жизни испытуемых, когда они переживали тревогу, беспокойство. Однако такой учет далеко не всегда возможен в практической работе психолога.
В восьмом постулате предполагается определенная зависимость между побуждениями (drive) испытуемого и стимулами, содержание которых связано с этими побуждениями. При этом вводятся следующие основные предположения: а) стимулы проективной методики, содержащие элемент влечений, побуждений испытуемого, избирательно суживают количество возможных «декодирующих» реакций; б) по мере увеличения числа декодирующих реакций возрастает и уровень активации индивида; в) обследуемые стремятся поддерживать средний уровень активации, избегая крайностей, происходит как бы отфильтровывание тех стимулов, которые могут повысить или понизить уровень активации; г) если состояние тревоги, беспокойства не подавляет полностью декодирующие реакции, связанные с побуждением, влечением, то уровень тревоги вступит во взаимодействие с внутренними и внешними побуждениями, а следствием будет усиление побудительно-ориентированных программ мышления; д) побуждения, влечения способствуют возрастанию градиента стимульной генерализации, т. е. испытуемые с сильно выраженными побуждениями легче «опознают» их в стимулах проективного метода, содержащих слабо выраженные элементы этого побуждения, чем те, у кого эти побуждения выражены незначительно[97].
