Д. Холмс отталкивается от ортодоксального психоанализа в понимании предпосылок механизма проекции (обладание негативной чертой при отсутствии ее осознания). В этом случае действительно нужно экспериментально доказать: а) наличие черты; б) ее неосознанность. Убедительно сделать это пока никому не удавалось. Исходя из этого ряд исследователей, а в их числе и Г. Шервуд, отказываются от введения параметра осознанности в динамику процесса проекции.
Г. Шервуд предлагает заменить его параметром признание с полярными характеристиками: самоприписывание – отрицание. Соответственно в случае классической проекции имеет место отрицание негативной черты, а при атрибутивной – самоприписывание (рис. 6.5)[101].
Г. Шервуд считает классическую и атрибутивную проекцию взаимодополняющими механизмами, которые действуют на противоположных полюсах двух параллельных и дихотомических измерений: а) признание (с полярными: самоприписывание – отрицание); б) человек-мишень (с полярными: положительно – отрицательно оцениваемым лицом). Автор выдвигает предположение о том, что атрибутивная проекция связана со способностью оценивать и усваивать отрицательную информацию о собственной личности и является нормальным процессом, не обязательно служащим защите «Я». Классическая проекция – это, если так можно сказать, более «патологический» процесс, ибо свидетельствует о неспособности согласиться с отрицательной информацией о себе.
Таким образом, заключает Г. Шервуд, выводы Д. Холмса о недоказанности феномена защитной функции проекции будут справедливы в том случае, если предположить бессознательность механизма этого явления. Отказ от понятия бессознательного в объяснении механизма проекции весьма показателен и является следствием разочарования, которое постигло исследователей, пытавшихся объективировать его в эксперименте.
Результаты этих работ, конечно, нельзя непосредственно перенести на процесс проекции, осуществляющийся в проективных методиках. Наиболее важное в упомянутых здесь исследованиях то, что теоретическое звено, которое, казалось бы, прочно сковывало защитные механизмы с бессознательным, не выдержало испытания временем на прочность.
Понимая, вслед за Ф. В. Бассиным(1971), психологическую защиту в качестве механизма нормального и широко обнаруживаемого не только в случае конфликта между сознанием и «бессознательным», но и при столкновении вполне осознаваемых аффективно насыщенных установок, мы считаем, что проективный подход к исследованию личности создает благоприятные условия для проявления защитных механизмов «Я». Тем не менее рассмотрение проекции исключительно в качестве защитного механизма по отношению к проективным методикам заводит нас в методический тупик. Тогда как понимание проекции как личностного компонента восприятия дает возможность изучения тех приемов, способов защиты «Я», к которым прибегает индивидуум.
В проективных методиках защитные механизмы, как мы полагаем, могут актуализироваться на двух уровнях, которые можно обозначить как перцептивный и содержательный. Уровень перцептивной защиты описан в многочисленных исследованиях «нового взгляда» (см. об этом в разделе главы 6, посвященном теоретическому обоснованию проективного подхода). Напомним, что суть этого явления состоит в разного рода искажениях, которым подвергаются стимулы, рассматриваемые по тем или иным причинам в качестве неблагоприятных, опасных. Иногда это невозможность вербализации стимула («утрата языка») или его игнорирование.
В качестве примера сошлемся на одно из наших наблюдений. Испытуемая, легко интерпретируя первые шесть таблиц методики Роршаха, неожиданно, после продолжительной паузы, отказывается дать ответ на VII таблицу. Отказ от интерпретации этой таблицы наблюдался и на этапе опроса («Абсолютно ни на что не похоже»). Углубленный анамнез позволил установить, что обследуемая в последнее время испытывает некоторые трудности, связанные с интимной жизнью, а признать себя их источником она не желает. Включение защитного механизма в виде категорического отказа от интерпретации было спровоцировано одной из деталей изображения, сходной по виду с organa genitalia feminina.
При обследовании с помощью теста тематической апперцепции (ТАТ) различные случаи «неузнавания», искажения стимула могут быть показателями перцептивной защиты. Тем не менее далеко не все перцептивные отклонения объясняются действием защитных механизмов. Тенденция к тому, чтобы не «видеть» угрожающее или нежелательное, не является общей особенностью людей. В связи с этим интересны данные Н. А. Аминова (1981), предположившего, что индивидуальные различия в функциональной асимметрии полушарий головного мозга выступают в качестве фактора, предопределяющего характер когнитивной стратегии индивида по отношению к раздражителям, оцениваемым как угрожающие. Оказалось, что у лиц с менее выраженным уровнем активированности левого полушария более часто наблюдается эффект по типу перцептивной защиты. Наконец, нужно учитывать и специфичность проявления перцептивной защиты в разных видах проективных методик.
Содержательный уровень актуализации защитных механизмов можем проследить на примере ТАТ и близких к ней проективных методик. Однако и на этом уровне невозможно без дополнительного углубленного исследования, руководствуясь лишь внешними признаками, говорить об обнаружении защищаемых «Я» зон. Наделение персонажей, окружающих героя рассказа по ТАТ, отождествляемого рассказчиком с самим собой, негативными личностными особенностями вовсе не означает нежелание нашего испытуемого признать их у себя. Такого рода сюжетные линии рассказов позволяют лишь предположить действие защитных механизмов, и эти предположения нуждаются в проверке.
Примером недостаточно корректных рекомендаций по обнаружению защитных механизмов может служить хорошо известная в психодиагностике работа Д. Рапапорта с соавторами (Rapaport et al., 1946/1968). Для обнаружения защитных механизмов в вербальной продукции, полученной с помощью ТАТ, этими американскими психологами предлагается анализ так называемых формальных характеристик построения рассказа. Эти характеристики выделяются путем сопоставления полученного рассказа с задачами, определенными для испытуемого инструкцией, и объективным значением картин ТАТ. Приводятся случаи формального следования инструкции при отсутствии развития сюжета (с целью защиты от появления тягостных эмоций, которых, возможно, не удастся избежать при создании более разработанного варианта рассказа), детального описания картины, когда, как пишут эти исследователи, каждый ее фрагмент используется для обеспечения ухода от нежелательных эмоций, мыслей, воспоминаний.
Нетрудно увидеть, что здесь мы имеем дело с чрезмерно широким истолкованием механизма защиты, растворением его в приспособительной деятельности. «Механизм создания рассказа по картине становится всегда механизмом защиты; так же как и в жизни, человек склонен выбирать защитную позицию, организовывать свою жизнь, выбирать место в мире, руководствуясь индивидуально различными границами возможных и невозможных для него действий» (Rapaport et al., 1946/1968, p. 415).
Диагностика механизмов защиты с помощью проективных методик не может осуществляться только на основе имеющихся в многочисленной зарубежной литературе формальных показателей защиты. Они должны быть интерпретированы на основе нашего знания личности, ее углубленного психологического изучения.
6.5. Проективные методики или «объективные тесты»?
В начале 1940-х гг. «проективное движение» набирает значительную силу. Проективные методики становятся самыми популярными в клинико-психологических исследованиях личности. Разрабатываются новые методики, число их быстро растет. В различных обзорах, целью которых было установление того, насколько часто используются эти методики, неизменно отмечается их лидирующее положение.
Но параллельно с этого времени начинаются ожесточенные, горячие споры о месте проективных методик среди других инструментов исследования личности, споры, продолжающиеся и сегодня. По мнению известного специалиста по тесту Роршаха Дж. Экснера (Ехner, 1986), печальным следствием этих дискуссий явилось образование пропасти между психологами, занимающимися изучением личности, что отразилось в укоренившемся за рубежом делении психодиагностических методик на объективные и проективные.
В соответствии с такой классификацией объективные методики считаются созданными на основе фундаментальных принципов измерения, неоднократно апробированных в психологии; они стандартизованы, высоконадежны и валидны. Проективные методики объявляются теми, в которых едва ли не полностью игнорируются принципы измерения, а полученные с их помощью данные подвергаются субъективной, зависимой от личных предпочтений исследователя, интерпретации.
