Джим был горд и очень удивился, когда спросив отца о своем младенчестве и событиях сопутствующих началу астмы, узнал, что шесть месяцев его кормили грудью, а потом — из бутылочки, так как у его матери была депрессия. Отец не помнил реакции Джима на кормление из бутылочки н не осознавал связи этого факта с астмой Джима. Не все младенцы реагируют так резко на кормление из бутылочки. Некоторые сами отказываются от кормления грудью, так как оно им не нравится и не удовлетворяет. Однако Джим отреагировал на эту утрату так, как будто наступил конец света. Конечно, грудь матери имеет для младенца огромное значение. В такой ситуации её утрата становится катастрофическим событием, на которое младенец реагирует криком и плачем. Попытки возвращения этой существенной связи, предпринимаемые ребенком, продолжаются до тех пор, пока он не доходит до изнеможения от плача. В этот момент мышцы грудной клетки так напряжены, что грудь заблокирована в раздутой позиции.
Будучи астматиком, Джим не участвовал в гимнастических занятиях, что объясняет слабость его ног. Однако, на мой взгляд, эмоциональные факторы сыграли важнейшую роль. Джим описал свою мать как болезненную и склонную к депрессии и утверждал, что будучи ребенком, он имел чувство, что должен заботиться о ней. Её неспособность обеспечить ему надлежащую опеку и кормление грудью побудили его к сдерживанию себя силой воли, что он делал также позднее, став взрослым. Расслабление проявило бы чувство отвержения, которое он, на первый взгляд, так хорошо победил, будучи ребенком. Смог бы он снова вынести переживания невыносимой печали, которые он пережил в младенчестве? Джим никогда не задавал себе этот вопрос, хотя его тело выразительно указывало на то, что он чувствует невозможность позволить себе этот риск. Но поддержание себя силой воли и сдерживание печали вызывали риск сердечного приступа. После смерти сестры, к которой он был очень привязан, сердечный приступ произошёл.
Существует ли связь между астмой и заболеваниями сердца? Это следовало бы исследовать, тем более что нарушение дыхательной функции типично для всех жертв сердечного приступа. Недавно я консультировал мужчину около 50-ти лет, страдающего от серьёзных астматических нарушении. Он был знаком с ролью эмоциональных факторов в своём заболевании и надеялся, что терапия принесет улучшение. Дыхательные упражнения, выполняемые во время терапии, должны были положительно влиять на его самочувствие. К сожалению, из-за отпуска пришлось отложить начало терапии на месяц. Он не пришел на условленную встречу. Его жена позвонила, чтобы сказать, что он умер от сердечного приступа.
Но вернемся к Джиму. За 15 лет до визита ко мне он понес очередную большую утрату. Умерла его любимая жена, с которой он был связан в течение 20 лет! Это событие сокрушило Джима, и он переживал боль настолько сильную, что не был уверен, выдержит ли он её. Целыми днями он сидел в одиночестве и плакал. Когда он уже не смог выдерживать боль, его поддерживала мысль, что он должен жить для двоих маленьких детей. Это продолжалось долго, но постепенно отчаяние отступило, и Джим начал нормальную жизнь. Через несколько лет он женился снова. Его вторая жена страдала от серьёзной депрессии, и через два года этот брак закончился разводом. Когда я с ним познакомился, он был вовлечен, как мы уже упоминали, в очередную, не приносящую удовлетворения связь.
Другая моя пациентка, 40-летняя женщина по имени Марта, страдала от депрессии. Ее тело, также как и тело Джима, указывало на некоторые причины депрессии. Верхнюю половину тела она поддерживала как бы сознательным усилием; руки были подняты, грудная клетка также поднята и раздута. Живот и таз — напряжены и втянуты. У неё были жесткие худые ноги, а их мышцы были так спазмированны, что ноги выглядели как палки. Создавалось впечатление, что в них недостаёт чувствительности, и они функционируют только как механические опоры. Причиной этой недостаточной устойчивости и глубокого чувства неуверенности было прерывание связи с матерью, которую она пережила, будучи двухмесячным младенцем. Эта травма подорвала в ребенке чувство доступности матери. Марта потеряла опору до такой степени, что позже даже земля под ногами не была для неё достаточно надежной опорой. Ничего удивительного в том, что ее ноги не развились полностью. Она должна была поддерживать тело с помощью рук, так как ее стопы не чувствовали земли.
Она рассказала нам фрагмент своей истории:
"До того времени, как мне исполнилось два месяца, мать и бабушка убаюкивали меня и баловали, пока я не засыпала. Но однажды мать решила, что не должна мне больше потворствовать. Когда я плакала, она оставляла меня одну, чтобы я выплакалась. Я плакала часами. Бабушка сходила с ума, но мать не позволяла войти в комнату и убаюкать меня. В конце концов, я перестала плакать, и мать сказала торжествуя: "Ну, что я говорила!" Они открыли дверь и увидели, что я вся посинела. Меня вырвало, и я захлебывалась рвотными массами".
Марта рассказала также о других подобных драматических случаях из своей жизни, о которых её мать рассказывала с гордостью.
Когда плач настолько интенсивен, что создает угрозу развития астмы или удушья, нет ничего удивительного в том, что ребенок подавляет его вместе с потребностью в любви. Сжатие горла блокирует желание плакать; блокирование рук тормозит стремление к достижению чего-то. Сжимая грудь, человек успешно противостоит боли и печали, не позволяя им проникнуть в сознание. Марта, так же как и Джим, проявляла симптомы таких реакций, но Марта страдала от серьезной депрессии, а Джим — нет. Он поддерживал себя более успешно чем Марта, которая не смогла удержать хорошее настроение. Может, так произошло потому, что ее мать была жестока, а мать Джима — только недоступна.
Описанная выше жесткость грудной клетки создает панцирь, как называл его Райх. Он напоминает кольчугу, которую носили рыцари, защищая свои сердца от стрел, такой панцирь должен защищать человека от опасности поражения сердца стрелами любви. Преодоление этой защиты освобождает долго подавляемое чувство боли. Хорошо забронированный человек подсознательно чувствует, что он может попасть в такую ситуацию, в которой ощутит себя младенцем пли ребенком и снова не сможет дышать из-за боли и отчаяния. Сознание неспособности к вдыханию достаточного количества воздуха вызывает панику как у детей, так и у взрослых. Её основой является страх смерти в результате удушья.
Такой кризис ребенок переживает в связи с утратой матери. Обычно младенцу удается пережить эту утрату, но это не решает проблему. Хотя кризис, проходит, страх быть отвергнутым, чувство паники продолжают жить в бессознательном, во многих случаях — сразу же под поверхностью сознания. Подавление этих чувств может дать чувство безопасности, но активизирует тоску по любви. Нет ничего удивительного в том, что такой человек боится полностью открыть свое сердце.
Плач — основной механизм освобождения чувств, сопутствующих "разбитому сердцу", в то время как сдерживание его — основной метод защиты (курсив переводчика). Неосознаваемое сдерживание плача происходит в основном посредством сдерживания дыхания. Когда человек приходит на терапию в результате эмоциональных нарушений, таких как депрессия или страх, важно побудить его к глубокому дыханию. Пока он дышит поверхностно, разговор о его личностных проблемах остается интеллектуальным упражнением и не достигает глубоких чувств. Одним из способов достижения более глубокого дыхания является работа с пациентом на так называемом биоэнергетическом стуле (рис. 8). Упражнения па биоэнергетическом стуле помогают раскрыть грудную клетку и возбуждают процесс дыхания.
Терапевтическая сессия Руфь является таким примером. Руфь — молодая женщина, которая обратилась за помощью из-за состояния страха и депрессии. Я предложил ей лечь на биоэнергетический стул и постараться дышать легко и свободно. Она лежала около минуты или двух, но потом взмолилась: "Не могу дышать, не могу дышать", после чего сползла со стула и разразилась плачем. Вот что произошло: углубленное дыхание пробудило ее тоску, спровоцировало печаль и открыло путь слезам. Однако когда она пробовала блокировать этот прилив чувств, подавляя плач, прекращалось поступление воздуха, что вызывало панику. К счастью, море слез имело слишком большую силу, чтобы она смогла их удержать, в результате она сдалась и разразилась глубоким рыданием, что освободило боль и позволило ей дышать.
Рис. 8. БИОЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ СТУЛ.
Руфь рассказала, что она была одним из двуяйцовых близнецов. Вдобавок — более сильным Мать кормила обоих, что было трудно, когда младенцы требовали кормления в одно и то же время. Руфь была более агрессивной, что вызывало гнев матери, которая считала ее чудовищем. Кроме этого обе девочки были вовлечены в сильное соперничество, в начале — за чувства матери, а позже — отца. Руфь была отвергнута в обоих случаях, что было очень болезненным для нее.
