Этот факт не означает, что каждый ребенок, обладающий подобными особенностями, пережил околосмертный опыт, но он подтверждает мой вывод, что мы можем использовать феноменальные последствия околосмертных состояний как «модель» для того, чтобы лучше понять процессы, происходящие с человечеством в целом. Я вижу в этом результат деятельности эволюции. Другие исследователи приходят к такому же заключению, и среди них — Джозеф Чилтон Пирс. В его книге «Биология трансцендентного: проекция человеческого духа» помещены фотографии малышей с выдающимися вперед лобными долями мозга. Эта выпуклость простирается от верхнего основания носа до линии начала волос, создавая большой округлый лоб. Моя внучка выглядит так же, и я видела сотни таких же детей. Пирс показал мне несколько подобных фотографий, на которых изображены маленькие дети, словно надевшие на головы шлемы, — с так называемыми «футбольными[19] головами» (существенное расширение префронталь-ного кортекса и удлинение затылочной части).
В дальнейшем Пирс получил фотографии, на которых видно, как по мере удлинения волос аномалия у этих детей становилась практически незаметной, за исключением необычно выдающегося лба. Он установил, что эти дети настолько развиты и высокоинтеллектуальны, что их легко принять за представителей «других миров». Пирс пояснил:
Матери этих детей, с которыми мне довелось общаться, обладали поразительно схожими чертами. Это были уравновешенные женщины, сильные и уверенные в себе, глубоко духовные — и именно в своей сути, а не в формальном смысле. Возраст многих из них — около сорока лет.
Как видно из этого краткого обзора, одни заявления, касающиеся Новых Детей, действительно заслуживают внимания, другие являются обманом, третьи относятся к откровениям провидцев, а иные мы пока не можем ни подтвердить, ни опровергнуть. Но одно, мне кажется, очевидно. Мы изменяемся как вид даже на клеточном уровне. Наши дети — доказательство этому, и насколько же они удивительны!
Бог играет в моей жизни исключительно важную роль. Я не должен был прожить на Земле и пяти минут. Родившись, я остался прикован к постели. Я хочу сказать, что уже дважды умирал и Бог действительно спасал меня, поэтому я верю, что нахожусь здесь не без причины…
Мэтти Дж. Т. Степанек
Мы никогда не сможем постичь истинные горизонты восприятия Новых Детей и полный спектр их возможностей без непосредственного общения с ними или хотя бы просто не выслушав то, что они нам говорят. Как они временами мудры, духовны и сострадательны! А в другие моменты они проявляют себя так, как это свойственно всем детям: суматошно и беспорядочно, — то есть точно так же, и ничуть не лучше. Тем не менее мы должны слушать их, и это именно то, чем мы сейчас займемся благодаря многим людям: родителям, заинтересовавшимся этим феноменом взрослым, профессионалам, которые готовы поделиться с нами историями о своем взаимодействии с детьми, а также всем детям, пожелавшим вступить с нами в диалог. Этот разноголосый хор позволит нам глубже рассмотреть проблему целиком: наше новейшее поколение и ветры перемен, которые мчат его вперед, в то время как мир приходит в движение и перемещается в область более высоких по частоте вибраций.
Первым прозвучит голос Сьюзан из Техаса, сотрудницы детского сада, которая рассказывает не только о своих «странных» подопечных, но и об их не менее «странных» матерях.
«Я работала няней на дому, ухаживала за новорожденными и маленькими детьми. Все они были рождены в период между 1989 и 1992 годами. В общей сложности моим заботам было доверено примерно 15 грудных детей; с некоторыми из них я пробыла вплоть до того времени, когда они научились самостоятельно ходить. Эти дети были настолько необычны, что мы до сих пор вспоминаем о них. Все они, без исключения, оказались чрезвычайно умны, развивались совершенно не так, как это было описано в книжках, и по своим индивидуальным особенностям тяготели к двум различным группам:
Восхищенные тем, что они видели поверх и вокруг моей головы (матери объясняли мне, что их дети смотрят на мою челку или волосы); нуждающиеся, чтобы при общении я смотрела им прямо в глаза; визуально исследующие все новое; очень, очень спокойные и восприимчивые; привязанные ко мне и к матери; не возбуждаемые изменениями, происходящими в окружающей обстановке, — такими, как звонок в дверь или плач; получающие удовольствие от детских стишков, песенок и общения (один из детей с легкостью отстукивал ритм песен своими пальчиками); желающие, чтобы к ним относились как к младенцам, но нередко становящиеся жестче, если с ними обращались как с уже становящимися на ноги детьми; не склонные к ползанию, поздно начинающие ходить; предпочитающие вегетарианскую пищу (одна девочка так любила протертый горох, что до сих пор я испытываю тошноту, ощущая запах гороха).
Беспредельно любознательные; стараются все потрогать; рано пытаются ползать и ходить. Поскольку дети начинают свой день вместе со мной, они всегда первыми исследуют наше пространство; любят игры и музыку, чем громче — тем лучше; физически сильны и активны; поют (у одной из мам ее трехмесячное дитя «прославилось» тем, что перепело собрание церковных прихожан); в большинстве случаев уклоняются от непосредственного прикосновения кожа к коже; спят нерегулярно; тянутся ко всем, кто им нравится; очень рано начинают есть твердую пищу, а также едят приготовленную их родителями пищу вроде пиццы, гамбургеров, фри (!)».
У тринадцати из пятнадцати детей, с которыми работала Сьюзан, были равнодушные родители.
«Я специализировалась на воспитании новорожденных и малолетних детей и была доступна 24 часа в сутки. Большинство матерей посменно работали в медучреждениях, полиции, службе безопасности и сфере обслуживания. У них всегда хватало сложностей в жизни, что откладывало свой отпечаток на их отношение к детям; условно этих матерей можно было разделить на незамужних или несчастных (это была ошибка, если он вам так нравится — можете забрать его себе), нервных (одна такая мать так неловко обращалась с собственным ребенком, что мой сосед поинтересовался, кто она такая) и исповедующих Нью-эйдж (я одела его в фиолетовый — лечебный цвет, потому что он говорил в нос; ему не нравились его ремни безопасности в автомобиле — поэтому я окружила его золотым сиянием).
Только две матери выделялись среди остальных тем, что полностью принимали своих детей».
Здесь стоит заметить, что далеко не все женщины образцово справляются со своими материнскими обязанностями; иногда мужчины воспитывают детей гораздо лучше. Далеко не всем детям от рождения даны равные возможности для самореализации, однако все дети стремятся к ней и готовы воспользоваться любым шансом, если он им представится.
Вслушиваясь в ожидающий вас разноголосый хор, помните, что и эволюция, и регресс сейчас происходят одновременно; это способно нас позабавить, ужаснуть, а иногда и по-настоящему удивить. Точно так же как и детям, нам нужно приспособиться к широкой амплитуде колебаний между негативными и позитивными аспектами бытия.
Для начала предоставим слово профессионалам:
Анна Куиндлен, социальный аналитик, Нью-Йорк: «Это сотни тысяч детей, у которых вдвое больше шансов остаться на второй год в школе или попасть в больницу и вчетверо больше шансов узнать, что такое голод, чем у их сверстников, имеющих крышу над головой. Двадцать лет назад Нью-Йорк ежедневно предоставлял экстренное убежище почти тысяче семей; в прошлом месяце[20] в течение только одной ночи потребовалось найти место для ночлега десяти тысячам детей. Со времен Великой Депрессии у нас не было столько бездомных детей, малышей, младенцев».
Бэрри Дрейзен, заведующий в Коннектикуте реабилитационным центром для мужчин, недавно освобожденных из тюрьмы: «Представители младшей возрастной группы[21] отличаются от своих предшественников следующими особенностями: они совершенно не испытывают желания работать, смотрят слишком много МТБ, хотят, чтобы для них делалось все, что только возможно, считают себя жертвами обстоятельств и, следовательно, общество в целом — своим должником».
Мэри Л. Саломон, координатор по вопросам карьеры, Вашингтон: «Мне выпала замечательная возможность встретиться и побеседовать с группой совершенно блестящих молодых людей — уверенных в себе, уравновешенных, не поддающихся никакой классификации. Они учились в классах с восьмого по двенадцатый, имели высокие показатели в учебе и были полны света. Я еще никогда не встречала молодых людей с подобной способностью учиться. Каждый из них был полон намерения учиться, открыт для всех видов опыта и обладал заразительным оптимизмом!»
