Очень многие люди, которые мучаются от своей полноты, проделывают ту же самую вещь. Они слышат гипнотический голос, который говорит: «Не ешь пирожное, которое стоит в холодильнике!» «Не думай о конфетах, которые стоят в буфете в гостинной!» «Не ощущай голода!» Многие совершенно не понимают того, что это не запреты, а, фактически, указание на соответствующее поведение. Чтобы понять предложение: «Не думай о голубом», вы должны оценить значение слов и подумать о голубом.
Если ребенок находится в опасной ситуации и вы скажете ему: «Не упади!», он, чтобы понять, что вы ему сказали, должен в какой-то репрезентативной системе оценить смысл слова «падать». Это внутреннее представление, особенно если оно кинестетическое, обычно имеет своим результатом поведение, которое родители хотят предотвратить. Но если вы дадите позитивные инструкции, например:"Будь осторожен, держи равновесие, иди медленнее», внутренние репрезентации помогут ему справиться с ситуацией.
Мужчина: Не могли бы вы подробнее рассказать о вине?
Вина подобна всему остальному. Это только слово. Вопрос состоит в том, какой опыт соответствует этому слову? Люди годами ходят в психиатрические учреждения разного рода и говорят: «Я перед всем виноват». Услышав слово «вина», психиатры говорят: «Да, я понимаю, что вы имеете в виду». Если бы тот же самй человек сказал: «Я страдаю от Х», то терапевт и не подумал бы даже, что понимает этого человека.
Суть состоит в том, что мы стараемся понять, как устроена депрессия, ревность или вина, что за процесс скрывается за этими словами. Каким образом человек узнает, что он переживает чувство вины. Мы привели пример (но это только один пример) того, каким образом можно испытывать чувство вины: создавая образ человека, которого вы обидели, а потом реагируя на этот образ неприятными чувствами. Существуют и другие способы почувствовать себя виноватым. Вы можете создавать сконструированные визуальные образы, или высказывать себе вербально упреки. Подобных способов существует великое множество. В каждом случае важно определить, как человек создает эйдетические образы, вы можете заставить его изменить эйдетический образ на сконструированный. Если он пользуется сконструированными образами, можно заменить их на эйдетические. Если он что-то говорит себе, заставьте его петь.
Если у вас достаточно разработан сенсорный аппарат, что позволяет вам определить стадии процесса, через который человек проходит, создавая различные явления, которые ему неприятны и от которых он хотел бы избавиться, то это дает вам много точек вмешательства в этот процесс. Вмешательство может, например, состоять в замене одной системы другой, так это разрушает стереотип.
У одной женщины была фобия высоты. Наш кабинет находился на четвертом этаже. Я попросил подойти ее к окну, посмотреть вниз и рассказать мне, что при этом с ней происходит. Первый раз она ответила, что страшно волнуется и начинает задыхаться. Я сказал ей, что это неадекватное описание. Я хотел знать, как она доходит до такого состояния. Задавая ей много вопросов, я понял, что сначала она создает сконструированный образ самой себя, как она падает, затем испытывает ощущение падения, потом ощущает тошноту. Все это происходит очень быстро, и образы оставались вне сознания.
Затем я попросил ее снова подойти к окну, но при этом петь про себя национальный гимн. Сейчас это звучит глупо, но тем не менее, она подошла к окну и посмотрела вниз без фобической реакции. А ведь от этой фобии она страдала многие годы.
Однажды у нас на семинаре был индейский шаман, и мы обсуждали с ним различные кросс-культурные приемы, которые приводят к быстрым и эффективным изменениям. Если человек страдает от головной боли, то один полугештальтский прием заключается в том, чтобы посадить человека в пустое кресло, поставить перед ним другое пустое кресло, предложить ему интенсифицировать ощущение боли и увидеть, как она превращается в облако дыма над пустым креслом. Постепенно это облако принимает образ того человека, с кем были не выяснены отношения, и с этим вы можете что-то делать. И этот прием работет – головная боль исчезает.
Этот шаман всегда носил с собой лист белой бумаги; когда к нему кто-то приходил и говорил: «У меня болит голова, помогите мне пожалуйста», шаман отвечал: «Хорошо, но сначала я попрошу вас в течении пяти минут внимательно смотреть на этот лист бумаги, потому что для вас он представляет большой интерес». Общее в этих двух вмешательствах то, что в обоих случаях осуществляется изменение репрезентативной системы. Вы разрушаете процесс, через который человек проходит, создавая различные явления, которые ему мешают, приковывая его внимание к иной репрезентативной системе, нежели та, из которой человек обычно получает сообщение о боли. Результаты в обоих случаях идентичны. Интенсивно изучая лист белой бумаги или интенсифицируя боль и превращая ее в образ над креслом, вы делаете одно и то же. Вы меняете репрезентативные системы, а это действительно глубокое вмешательство в случае любой проблемы. Все, что меняет стереотип или последовательность событий, через которые проходит человек внутри себя, реагируя на внутренние или внешние стимулы, делает нежелательные явления невозможными.
У нас был пациент из Калифорнии, который, когда видел змею (неважно, на каком расстоянии и кто при этом рядом с ним находился), пугался и его зрачки немедленно расширялись. Мы находились достаточно близко от него, чтобы заметить это. Он создавал образ змеи, летящей в воздухе. Этот образ был вне сознания, пока мы его не открыли. Когда пациенту было шесть лет, кто-то неожиданно швырнул в него змею, чем его ужасно напугал. И до сих пор он реагирует на внутренний образ летящей змеи кинестетическим ответом шестилетнего ребенка. Одна из вещей, которую мы смогли сделать, это изменить содержание картины. Мы заставили его создать образ человека, шлющего ему воздушные поцелуи. То, что мы действительно сделали – так это изменили порядок, в котором функционировали репрезентативные системы. Сначала мы заставили его отреагировать кинестетически и лишь затем – создать внутренний образ. Это сделало существование фобии невозможным.
Вы можете устранить любой ограничение, которое представляется уникальным достижением данного человека. Если вы поняли, из каких шагов состоит процесс, то вы можете поменять порядок шагов, изменить их содержание, ввести новый шаг или изъять один из существующих. Вы можете сделать много интересных вещей. Если вы считаете, что важным условием изменения является «понимание истоков проблемы и ее глубокого скрытого значения» и что вы должны иметь дело с содержанием и в результате с его изменением, то вероятнее всего, на изменение человека у вас будут уходить годы.
Если вы будете работать с формой, то вы достигните по крайней мере таких же хороших результатов, как если бы вы работали с содержанием. Инструменты, направленные на изменение формы, гораздо более доступны. Изменить форму гораздо легче, и изменения получаются более устойчивыми.
Что за вопросы вы задаете, чтобы выявить шаги процесса? Попросите пациента вспомнить о неприятном переживании. Спросите, когда он испытал это в последний раз, или что бы случилось, если бы он пережил приступ прямо здесь сейчас. Или пусть он вспомнит, когда это с ним случилось в последний раз. Любой из этих вопросов вызовет те самые невербальные реакции и ответы, которые мы здесь вам продемонстрировали. Когда я здесь на нашем семинаре задаю кому-либо вопрос, то получаю невербальный ответ более быстрый и точный, чем осознанный вербальный.
«Как вы узнаете о том, что в данный момент испытывает фобию, а в другой момент нет? «Как вы узнаете, что..?» – вопросы этого типа дадут вам информацию обо всем, что вам нужно. Люди имеют тенденцию скорее демонстрировать это, нежели вводить в сознание.
Наша книга «Структура магического» посвящена тому, что мы называем «мета-модель» Это – вербальная модель, способ слушания формы, а не содержания высказывания. Одно из специфических отличий «мета-модели» – это т.н. «неспецифический глагол». Если я ваш клиент и говорю вам: «Мой отец пугает меня» – то понимаете ли вы , о чем здесь идет речь? Нет, конечно, нет. Это все равно, как если бы я сказал: «Мой отец Х меня», потому что для одного человека это означает, что отец прикладывает к его виску дуло пистолета, а для другого – что отец просто ходит по комнате и ничего не говорит. Так что предложение «Мой отец пугает меня» несет в себе очень мало содержания. Оно просто указывает на то, что имеет место какой-то неспецифический процесс. Но конечно, следует быть внимательным, чтобы не пропустить момент, когда человек адекватно специфицирует с помощью языка какой-то фрагмент своего опыта.
Одна из вещей, которой учит мета-модель – это задавание вопросов специфицирующих процесс, обозначаемый глаголом «пугает». «Как именно он пугает вас?» «Как именно вы узнаете, что вы испытываете депрессию, вину или фобию?» «Знать»-это еще одно слово, подобное слову «пугать». Оно не специфицирует процесс. Так что, если я скажу: «Я ДУМАЮ, что у меня есть проблема», это ничего не скажет вам о процессе. Если вы спросите: «Да, но как вы об этом думаете?», человек сначала ответит: «Что?» Но, пройдя через начальный шок от того, что ему задали столь странный вопрос, он начнет демонстрировать вам процесс, сначала невербально. Он скажет: «Ну, так прямо и думаю» (глаза и голова идут прямо влево вверх). Или: «Ах, я не знаю. Вы знаете, это просто мысль, которая ко мне пришла». (глаза и голова идут влево вниз). Комбинация использования неспецифических глаголов и невербальной спецификации – движения глаз и тела – даст вам ответ на вопрос, будет ли этот ответ осознанным или нет.
