Клод Штайнер - Лечение алкоголизма

В маленьком мире семьи, в котором мы росли, доминирует одно из этих двух эго-состояний Родитель, но нет семьи, полностью лишенной и другого. По мере того как мы ежедневно учимся на примере своих родителей и других влиятельных людей вокруг нас, эти два эго-состояния инкорпорируются в нашу личность, и когда мы наконец расстаемся с детством и своими родителями, они остаются внутри нас, становясь основными силами, влияющими на наше поведение. Мы будем постоянно воспроизводить те методы, которые наши родители использовали по отношению к нам, в обращении с собственным эго-состоянием Ребенок, своими детьми и окружающими нас людьми.

Наше собственное спонтанное, осознающее и интимное «я» будет ощущать либо заботу, либо строгую критику со стороны Союзника или Врага. К другим людям, особенно к тем, кого мы считаем детьми, мы будем относиться с той же заботой или строгостью, с которыми мы познакомились в детстве. Тем самым мы станем постоянно воспроизводить влияния нашего детства в самих себе, в наших детях и в отношениях с другими людьми. Ввиду этого изучение Союзника и Врага крайне важно для понимания сценариев и алкоголизма.

Читатели не должны путать обсуждение Заботящегося и Критикующего родителей с обсуждением реальных родителей. Союзник и Враг — эго-состояния, которые в меньшей или большей степени существуют в каждом человеке. Союзник и Враг, таящиеся в родителях, интересуют нас потому, что они являются основными влияниями при выборе сценария.

Эрик Берн однажды сказал: «Люди рождаются на свет принцами и принцессами, а их родители превращают их в лягушек». Можно подумать, что новорожденный ребенок видит перед собой не только отца и мать, но также большую группу персонажей, состоящую из всех эго-состояний его родителей, братьев и сестер, кузенов, тетушек и бабушек с дедушками. Среди них будут веселые, грустные, изобретательные, усидчивые или следующие интуиции дети и взрослые; но помимо них любящие, оберегающие феи и волшебники, а также злые, жестокие людоеды и ведьмы. Как это бывает в детских сказках, данные персонажи играют важную роль на раннем этапе нашего существования и остаются значимыми на протяжении всей нашей жизни.

Если эти реальные ведьмы и людоеды проникают в нашу жизнь, они навлекают на нас различные «проклятия». Они говорят нам, что мы будем делать и что с нами произойдет. Они запрещают нам размышлять, в результате чего мы начинаем пить, чтобы разрешить свои проблемы, или отвергают наши чувства, из-за чего мы держим их в себе, словно в бутылке, ожидая подобающего случая, когда можно будет откупорить ее и выпустить их наружу. Они запрещают нам действовать, угрожая наказанием в виде вечного сна или превращения в лягушку либо гадкого утенка. Короче говоря, они запугивают нас, заставляя оказаться от своей данной с рождения живости и следовать по проверенному жизненному пути, на котором выбор скорее делается за нас, чем нами.

Многие люди пытаются восстать против этой тирании. Некоторым из нас с помощью добрых фей и волшебников удается избавиться от проклятия. Но большинство предпочитают сдаться и вести спокойную жизнь лягушек. Мы ждем, пока не покинули родительский дом, что кто-то одарит нас волшебным поцелуем, который вернет нам наш изначальный образ принца.

В различные периоды большинство отцов и матерей используют оба эго-состояния Родитель. Дело здесь не в том, что мать неизменно была Союзником или отец — Врагом, а в том, что в важные моменты времени, которые создали прецеденты в сценарии ребенка, родители строили свои отношения с ним, находясь в одном или другом из этих эго-состояний. Ни один родитель не бывает исключительно хорошим или плохим, хотя некоторые являют собой крайние случаи. Например, только в США ежегодно отмечаются тысячи случаев жестокого обращения с детьми. Разумеется, бывают и случаи крайней заботы и опеки, но они не часто попадают в заголовки новостей. Давайте рассмотрим этих двух главных героев — Заботящегося родителя, или Союзника, и Критикующего родителя, или Врага, — как они проявляют себя в нашей повседневной жизни.

Будучи транзактным аналитиком, я всегда проявляю интерес к анализу транзакций. Для наблюдений за Заботящимся или Критикующим родителем в действии имеется одно легко доступное место — супермаркет в оживленные предвечерние часы пятницы. Уставшие от тяжелого трудового дня, загипнотизированные многочисленными рядами красивых упаковок, матери и отцы катят своих детей по проходам, пытаясь запастись продуктами на следующую неделю. Дети просят конфеты, печенье, чипсы и леденцы. Они хотят, чтобы их несли на руках, или хотят толкать тележку либо катиться в ней, а ее содержимое переложить обратно на полки. Они задают вопросы, просят, чтобы их взяли на руки, плачут, мешают, теряются, бьют банки с майонезом или вареньем — одним словом, проявляют свою тягу к спонтанности, осознанию и интимности. Какими бы ослабленными в результате усталости ни были два паттерна поведения Родителя, мы по-прежнему можем их ясно видеть — заботу и строгость, иногда исключающие, иногда быстро сменяющие друг друга, иногда внезапно проявляющиеся в виде мимолетных вспышек гнева или любви.

Какая-то из матерей, управляясь в одиночку с годовалым малышом и четырехлетним сорванцом, пытается сделать выбор между двумя видами моющих средств. Старший мальчик вцепился ей в колготки и ударяет коробкой с фигурными крекерами о ее бедро. Сидящий в тележке малыш заливает соком ее сумочку, обсасывая перезрелый персик, который она неохотно ото дала сыну, уступив его настойчивому хныканью. «Прекрати!» — умоляет она, пытаясь сравнить цены и достоинства моющих средств. «Прекрати, прекрати же, я сказала». Мальчик у ее ног не реагирует. Она нагибается.

«Прошу тебя, прекрати. Чего ты добиваешься? Разве ты не видишь, что я хочу сделать покупку?» — в ее голосе слышны нотки напряжения и отчаяния. Однако ее свободная рука нежно поглаживает голову мальчика, а ее гнев не адресован непосредственно ему. Он начинает плакать. Рядом с ними падает на линолеум персик. Мать выпрямляется, в ее глазах сверкают искры гнева. Малыш озадачен и испуган; молчаливый гнев матери утихает, когда она вытирает лицо ребенка и целует его. «Глупый, — говорит она. — Ты сведешь меня с ума. Нам лучше уйти отсюда».

Откуда ни возьмись появляется ассистент оператора.

«Стоп, снято! Все было прекрасно. Я думаю, мы сможем это использовать. Теперь попробуем сыграть Врага. Начинайте с первой реплики». Ассистент исчезает. Мы возвращаемся к началу сцены. «Мотор!»

«Прекрати!» — на этот раз голос матери резок. Она отпихивает ребенка ногой, одновременно шлепая его по руке и вырывая крекеры. Потом нагибается, хватает сына за локоть и трясет. «Разве ты не видишь, что я хочу сделать покупку? Чего ты добиваешься?» Она отталкивает его в сторону. «Положи их туда, откуда взял. И нечего плакать». Она шлепает его по заду свободной рукой, продолжая отталкивать. Раздается звук упавшего персика. С губ матери готово сорваться: «Нет, нет!». Она яростно разрывает пакет с туалетной бумагой и, стиснув зубы, кое-как вытирает лицо малыша, а затем пол. На ее лице каменное выражение, она увозит тележку. Оставляя после себя гнетущую атмосферу, семейство сворачивает в следующий проход. Плач детей растворяется в шуме супермаркета.

Различие между Врагом и Союзником было показано выше как бы с высоты птичьего полета.

Теперь давайте проведем детальный анализ диалога, в котором проще проследить взаимодействие между Врагом и Союзником. (Диалог снабжен примечаниями для дальнейших отсылок.)

Майкл принес из школы табель с отметками; семья обедает за столом. Отец успел пропустить пару рюмок.

Отец: (сердито) Так, парень, похоже, тебе не поступить в колледж (1).

Майкл: (удивленно) О чем это ты?

Отец: (бросает на стол табель) Посмотри-ка на это. Чего ты добиваешься? Хочешь получить награду за самые низкие отметки в истории? (2).

Майкл: Эта мерзкая миссис Спрус! Она снова придирается ко мне. Я так старался, когда писал это сочинение, а она опять поставила мне «неуд».

Отец: Не ругайся за этим чертовым столом и не пытайся винить во всем учительницу. Я уже несколько недель не видел, чтобы ты делал домашние задания. Я могу сказать тебе лишь одно: если ты не собираешься заканчивать среднюю школу (3), тебе лучше поскорее найти работу (4). Я не хочу содержать в этом доме бездельника (5).

Майкл: Мне не нужна твоя помощь. Я найду работу, не волнуйся.

Отец: Конечно, если очень повезет (6). Будем надеяться, что ты продержишься на ней дольше, чем на той работе летом. Там тебя хватило ровно на неделю. Тебе лучше взяться за ум сейчас же, иначе можно жестоко поплатиться.

В вышеприведенной словесной перепалке отец Майкла вел себя как Враг. Теперь давайте посмотрим, как подойдет к ситуации Союзник.