Примирение красных и белых уже состоялось
1 декабря в Ульяновске пройдет заседание Изборского клуба на тему «Примирение красных и белых и снятие противоречий между XIX и XX веком». Считается, что проект Изборского клуба создан для определения новой модели, которая, возможно, станет идеологической основой российской государственности. Почему проблема примирения красных и белых стала актуальна именно сейчас, почему за нее берутся эксперты клуба, а также как примирение возможно в рамках экономических моделей, в интервью Накануне. RU рассказал известный российский тележурналист, публицист Михаил Леонтьев.
Вопрос: — Михаил Владимирович, почему проблема примирения красных и белых вновь приобрела актуальность? И можно ли вообще их примирить? Далеко не все согласны, что это возможно.
Михаил Леонтьев: — На самом деле, это уже есть. Если мы возьмем Изборский клуб — это и есть красные и белые. Отмечу, что уже давно происходит деление не по линии красных и белых. Красные и белые примирялись много раз. Евразийцы были красно-белые, Сталин был красно-белым, начнем с этого, абсолютно красно-белый. У него были другие отдельные недостатки, но в этом смысле он очень синтетически воспринимал историю и доказал это.
Дело в том, что сейчас линия раздела проходит не по красным и белым, а по отношению к стране, грубо говоря, по геополитической ориентации. Отсюда существуют два параметра, по которым красные и белые легко примиряются.
Вопрос: — Какие это параметры?
Михаил Леонтьев: — Первое — это отношение к стране, то есть это патриотизм. Потому что красные и белые патриоты давно уже примирились. Это видно по митингам на Поклонной горе и так далее. И красные и белые предатели тоже уже давно и неплохо помирились. Вот посмотрите, для них главное предательство — это задача «слива» власти любой ценой, а власть и всевластие легитимное — это «слив» государственности. Она примиряет их между собой, вне зависимости от их мировоззрения, если у них оно вообще есть, кроме предательства.
Поэтому примирение красных и белых произошло и там, и там. Посмотрите на «болотные» митинги — они красно-белые. Это вообще не тот критерий, по которому что-то делится.
Второй параметр — это прорыв, это колоссальный рывок, который должна сделать Россия в развитии. Вот вокруг задачи как раз легко все это примиряется. Получается, что с одной стороны прорыв, с другой — война.
Вопрос: — Евгений Примаков в своей статье «Современная Россия и либерализм» пишет об актуальности для современной России темы соотношения государственных основ с либерализмом…
Михаил Леонтьев: — Очень правильная, сдержанная, по-примаковски сглаженная, весьма корректная статья.
Вопрос: — Можно ли соединить неолиберализм и подход, основанный на сильной роли государства в экономике? Или это упрощенное понимание проблемы?
Михаил Леонтьев: — Я не очень разделяю терминологию, которую употребил Примаков, но я понимаю, что он имел в виду. В чем прав Евгений Максимович? В том, что либеральный подход в экономике, безусловно, нужен. Рынок сам по себе либерален, просто у рынка есть очень четкие границы. Много раз говорилось о том, что раз и навсегда надо покончить с мифологией о роли государства в экономике. Это не имеет отношения к либерализму, монетаризму, это относится к нормальному здравому смыслу. Бизнес абсолютно идеален в своих естественных границах, за рамками он может очень мало. Бизнес не может ставить перед собой неконъюнктурные задачи. Если кто-то считает, что в экономике у государства нет неконъюнктурных задач, то, наверное, это ненормальный.
Потом, бизнес очень плохо выносит в определенных условиях, параметрах, обстоятельствах риски выше определенного уровня. Если есть какие-то проекты, даже экономически обоснованные, но очень длинные, и, таким образом, подверженные рискам внешней конъюнктуры, если эти риски очень большие, то русский бизнес их никогда, а западный — на сегодняшний момент на себя брать не будет.
Вопрос: — И что же, надо «поставить крест» на долгосрочных проектах?
Михаил Леонтьев: — Это не значит, что такие проекты не надо делать, это значит, что проблему рисков должно решать государство. Государство — стратег, государство может и должно ставить перед собой задачи, поставленные обществом. Ставить задачи неэкономические и неконъюнктурные и планировать эти задачи, добиваться их исполнения, а хозяйствовать должен бизнес. Государство не должно хозяйствовать, оно плохо это делает.
Вопрос: — Но многие с Вами поспорят по поводу того, насколько «эффективно» хозяйничают олигархи на приватизированных заводах.
Михаил Леонтьев: — Это не касается форм собственности, это форма управления. Государственная собственность может вполне управляться рыночно — если вы нанимаете управляющую компанию и по тем или иным соображениям не считаете нужным или целесообразным эту собственность продавать в настоящий момент. Тем более, если вы напрямую финансируете проект, вы не имеете права его продавать, потому что нельзя финансировать частный бизнес напрямую, это называется воровство.
Но проблема в том, что бизнес как идеальное хозяйствование разрушает государство как институт. Не царское дело торговать, царское дело — воевать. В широком смысле слова. В том числе и воевать в экономике, ставить стратегические задачи. Вот об этом идет речь. Это, в принципе, не противоречит тому, о чем пишет Примаков, просто он политкорректнее выражается.
Вопрос: — Тогда что, в Вашем понимании, Евгений Примаков называет неолиберализмом?
Михаил Леонтьев: — Неолиберализмом он называет либеральный фундаментализм. Не знаю, почему он «нео»? Но все равно, либеральный фундаментализм вообще отрицает государственное вмешательство. На самом деле, либеральный фундаментализм — это компрадорская колониальная идеология, насаждаемая мировыми действующими регуляторами в периферийных странах для того, чтобы вскрывать их рынки для экспансии и лишать их возможности не просто догоняющего, а опережающего развития. Это инструмент ассиметричной конкуренции со стороны лидеров. С целью сохранить и закрепить свое лидерство. Больше ничего за этим нет. Это вполне нормальная конкурентная практика — со стороны конкурента. Если вы на себя натягиваете методику конкурента, которая призвана не дать вам победить в конкуренции, то кто вы есть?
Вопрос: — Евгений Примаков также делает вывод, что России либерализм необходим, настоящий либерализм, и снижение роли государства в экономике возможно лишь в будущем, при совершенно других условиях. Но ведь для снижения роли государства эта самая роль хотя бы должна появиться…
Михаил Леонтьев: Это абсолютно верно. Что значит снижение? Если возвратиться к тому, что я сказал, то в рамках этих задач никакого снижения роли государства быть не может. Ну как может быть снижение в определении стратегии развития, в том числе экономического? Кроме государства, этого никто делать не может, не будет и не должен. С другой стороны, расширение роли государства может быть временным, в связи с тем, что задачи экономической реконструкции — индустриализации могут быть решены в настоящий момент только концентрацией государственных ресурсов. Это, конечно, сверхвмешательство, сверхучастие государства в экономике, когда вы не аккумулируете бюджетные средства. Что на это скажут мои партнеры из журнала «Эксперт», предположим? Они скажут, что нельзя изымать деньги из экономики для того, чтобы помещать в низкодоходные и рискованные активы. Они абсолютно правы в том, что, чем так использовать, лучше не изымать.
Вопрос: — А Вы с ними не согласны?
Михаил Леонтьев: — В отличие от них, мы считаем, что деньги из экономики надо изымать, их надо аккумулировать. В том числе и за счет продажи неких государственных компаний, может быть, добывающих, которые прекратили быть флагманами и инструментами проведения государственной политики в том числе. Они превратились в обузу, в структурную нагрузку на экономику. Может быть, эти очень большие средства надо аккумулировать, чтобы направленно пустить их на проекты развития, но потом в эти проекты инкорпорировать бизнес. Он с удовольствием будет инкорпорироваться в действующие проекты, гарантированные государством, потому что это снижение рисков и устойчивая и долгосрочная прибыль. Но сам на себя брать эти риски и задачи бизнес ставить перед собой не будет. Это абсурд. С этой точки зрения — да, конечно, сейчас нужно резкое увеличение роли государства, но не национализация, а нужно что-то создавать с нуля, а создавать может только государство.
