Нескромная тяга к дальним странствиям, к сладкой жизни на берегу, круизам и роскошным отелям, экзотическим напиткам у бассейна и тому подобным клише возникает в нас из-за распространенного, но ошибочного представления, будто путешествия сами по себе обладают некой неоспоримой ценностью.
С тех пор как появилось слово «туризм» — первая фиксация в словаре датируется 1810 годом, — только ленивый не возводил на туризм хулу. Уже через тридцать лет Фонтане сетует: «К особенностям нашего времени относятся массовые путешествия. Раньше в странствования отправлялись избранные, сегодня — все поголовно». Причем толки о «старых добрых временах» для странствующих — совершеннейшая чепуха. Длительные перемещения в пространстве прежде были уделом курьеров пилигримов, разбойников и купцов. Они никогда невоспринимались как удовольствие и часто были сопряжены с опасностями. Перед тем как отправиться в долгую поездку, заказывали службу, а прощаясь, не чаяли вернуться. Собираться в путешествие без веских на то причин до середины XIX века считалось безумием.
Путешествия ради путешествий стали изобретением младших сыновей из зажиточных английских семейств. Буржуазия наблюдала, как авантюристы из высших слоев надев кникербокеры, взбирались на высокогорья и блуждали там с раскрытыми путеводителями. И буржуазии захотелось им подражать. То, что мы сегодня называем туризмом, стало логическим продолжением экстравагантной причуды английских снобов. А нынешние попытки следовать джентльменским обычаям былых времен выглядят полной несуразицей.
К примеру, в Кении, посреди зарослей, неподалеку от озера с бегемотами, стоит «Финч Хаттон Лодж», отреставрированный охотничий домик Дени Финча Хаттона, английского суперсноба. Персидские ковры, бордо в хрустальных графинах, столы из красного дерева — все это хранится в маленьком домике. В отличие от фильма Сидни Поллака «Из Африки», где роль Финча Хаттона исполняет остроумный и обольстительный Роберт Редфорд, реальный Хаттон был трусоватым эксцентриком, который вел себя в Кении примерно так же, как, по нашим представлениям, должен был вести себя Рудольф Мосхаммер*. В конце XIX столетия сотни подобных джентльменов заполонили английские колонии, и этостало еще одним признаком общего упадка Британской империи.
*Мюнхенский модельер, известный своим эксцентричным повелением.
Со временем причуды избалованных и скучающих английских снобов переросли в массовую индустрию число ежегодных туристических поездок достигло 10 миллиардов. Люди устраивают себе пляжный отдых в сонных царствах и «отводят душу», которая тут же заболевает морской болезнью. Или кочуют по городам и весям от одной достопримечательности к другой, поднимаясь на каждую башню, посещая каждую ратушу, до тех пор, пока у них не отвалятся ноги. Среди всех увлечений состоятельных европейцев туризм доставляет наибольшее количество неудобств.
Совершенно непонятно, почему люди копят целый год деньги, чтобы потом бездумно разбрасываться ими в поездке («Мы же отдыхаем!») и жаловаться на то, что искомое удовлетворение приходит не так быстро, как уходят деньги из кошелька. Влечение к азартным играм, которое отличает наших соотечественников во время отпуска в Австрии, Италии, Греции или Испании, после введения евро, к счастью, немного поутихло. Однако неизменным остается желание угодить в одну из туристических западней и вести себя с той же отрешенностью, с какой пьются подслащенные коктейли с ромом и второсортное вино, к которым дома никто даже не подумает притронуться. И еще особую радость вызывает «роскошь» проживания в отеле.
Провозглашение отеля оазисом светскости также относится к мифам индустрии развлечений. Долгое время отели служили последним прибежищем для людей, которым негде было остановиться. Точно такую же роль они играют и сегодня. Светскими отели были лишь в коротком промежутке между своим появлением в 1910 году и началом Первой мировой войны, то есть четыре года. Тогда их считали сенсационным открытием (таким же, как пассажирские лайнеры) и они привлекали внимание высших слоев общества. После Первой мировой отельная культура расцвела еще один раз: с середины двадцатых до кризиса 1929 года. А затем время больших и роскошных отелей миновало безвозвратно.
Всемирные сети отелей абсолютно уравняли степень комфорта. Дорогой номер в Вольфсбурге ничем не отличается от такого же в Куала-Лумпуре или Ванкувере и, хотя относится к категории «суперлюкс», размерами не превышает двухместный номер в гуммербахском пансионе. На крохотном баре, в котором можно отыскать яблочный и апельсиновый соки, пиво «Беке», минеральную воду и соленые палочки, установлен маленький телевизор. Окна открыть нельзя, но слышно, как работает вентиляционная система. И если вы находитесь не в арабской стране, то на телевизоре обнаружится карточка с рекламой местного порноканала.
Хуже, чем городские отели, выглядят только отели туристические. Они вполне могут сравниться с преисподней: искусственная пьяцца, стилизованная под «итальянскую деревню» (так, постойте, а мы разве не в Шарм-эль-Шейхе?), вокруг которой расположены несколько круглосуточно работающих магазинов и семь различных ресторанов «all inclusive»*. Детей заманивают в специальные комнаты и на экскурсии, из-за чего родители их почти не видят. Причем все устроено так, чтобы посетителю не хотелось выходить за пределы огороженной территории, поэтому администрация отеля всеми силами пытается создать идеализированный образ местной жизни на курорте.
Еще более далека обыденность от круизов, которые представляют собой не что иное, как клубный отдых в чистом виде. Однажды — не ради удовольствия, а по работе — я совершил поездку на «Корэл Принсес», крупнейшем пассажирском лайнере, который так и не толкнулся по пути ни с одним айсбергом. Брутто-регистровый тоннаж этого корабля составляет 120 тысяч тонн. А в соответствии с ним вычисляется то количество сладостей, которое берут на борт.
*«Все включено» (англ.).
Для людей, влюбленных в море, лучшего отдыха и не придумаешь, они могут непрерывно удовлетворять все свои потребности: завтракать, обедать, полдничать и два раза ужинать. А двадцатиминутную паузу между трапезами без труда удается заполнить всяческими закусками в круглосуточно работающих бистро, где хранится две трети мировых запасов калорий. По-настоящему ужасно то, что люди не отказываются ни от одного предложения поесть, так как уже заплатили за эту возможность кругленькую сумму.
Сравнявшись по весу с небольшим автомобилем, люди выбираются на сушу, но проводят там не более двух-трех часов, так как цена стоянки высока и каждая дополнительная минута может принести убытки фрахтовщикам. Сошедших на берег тут же загоняют в стоящие наготове автобусы и быстро провозят по центрам туземных промыслов, где желающие могут купить какую-нибудь деревянную безделушку. Как ни странно, безделушки эти одинаково выглядят и на Ямайке, и в Таормине, а делают их наверняка в Гонконге или Тайване.
На большинстве крупных кораблей есть площадки для мини-гольфа, бассейны, тренажерные залы, но никто ими не пользуется, потому что «bord-shop» не прекращает работать ни на минуту. В этом корабельном магазине можно отовариться беспошлинно, то есть купить ненужные вещи и продукты чуть дороже, чем в городском супермаркете, получив в подарок пакет с надписью «Duty Free». Люди, пренебрегшие магазином и бистро, греются на солнышке и пытаются как можно быстрее сравняться загаром с Мишелем Фридманом*.
* Немецкий адвокат, политик и телеведущий. В 2001— 2003 гг. был президентом Европейского еврейского конгресса.
Вероятно, круизный отдых пользуется особенной поностью у пенсионеров, потому что только они мо-отдохнуть от него дома.
Тому, кто не придает отдыху большого значения, совеют взять билет на самолет. Тогда путешествие начинается с подъема около четырех утра, чтобы вовремя приехать в аэропорт. Ведь главное правило европейского воздухоплавания гласит, что пассажиры должны простоять не меньше часа в очереди, чтобы зарегистрироваться на рейс, а потом прождать еще два часа, чтобы не улететь с пустыми руками. Когда же вы наконец благополучно добираетесь до места 84G (мисс Хрюшка с одной стороны, мистер Острые Локти с другой), то команда воздушного корабля не упускает случая позаботиться о том, чтобы вы не опустили спинку вашего кресла.
Вертикальное положение спинки кресла при взлете и посадке — правило, которого придерживаются только для порядка. С точки зрения техники безопасности не важно, опустим ли мы кресло на те три миллиметра, на которые его можно опустить, или нет. Но вероятно, стюардессы скорее откажутся от части своей зарплаты, чем от возможности наставлять пассажиров.
