Для нас непривычно думать об удовольствии как о фундаменте индивидуальности. В общественном сознании индивидуален лишь тот человек, который выделяется из толпы. Однако публика не знает человека, она знакома только с его имиджем. Многократно увеличенный средствами массовой информации, имидж выглядит выразительным и впечатляющим. Мы часто оказываемся шокированы, узнав, насколько реальный человек не похож на свой имидж. Знаменитый писатель оказывается стеснительным человеком, неспособным поддержать разговор. Любимая всеми актриса вне сцены проявляет замкнутость и черствость. Если мы не позволяем себе оказаться ослепленными имиджем, то скоро понимаем, что в личной жизни таких людей чего-то не хватает. Нередко их успех оказывается компенсацией отсутствия смысла в личной жизни. Как индивидуальности они не производят на нас особого впечатления.
Как практикующему психиатру, мне не раз приходилось лечить людей, которых можно было считать достигшими успеха. Необходимость в психотерапевтической помощи была вызвана утратой чувства индивидуальности и личностной идентичности. Однажды я консультировал известного художника, который дошел до того, что начал спрашивать себя: «Кто я?» По оценкам критиков, его работы отличались индивидуальностью и выразительностью. Он пользовался широкой известностью и всеобщим признанием, но испытывал при этом внутреннее смятение и неуверенность, потерю своей идентичности и дефицит чувства самости. Он жил воображением, поскольку утратил связь со своим телом. И несмотря на то, что творческая деятельность служила хорошим средством удовлетворения эго, ему не доставало чувства удовольствия от жизни, которое само по себе придает смысл существованию.
Мне также довелось знать людей, полных жизненной энергии. Они были не из тех, кто с энтузиазмом декларирует свою преданность жизни. Подобные заявления подозрительно похожи на попытки убедить самого себя в том, что жизнь удалась. Они не были приверженцами какой-то идеи или адептами некоего вероучения. Они не стремились к великим свершениям. Но при встрече с ними вы сразу понимали, что перед вами особенный человек. Такое впечатление возникало не потому, что они говорили или делали что-то необычное, но в силу неких личных качеств, которые буквально ощущались физически.
Они излучали интенсивное чувство удовольствия. В их глазах был блеск, а в движениях — осмысленность. Они смотрели на вас с интересом и слушали с вниманием. Когда они говорили, то выражали свои чувства, и все сказанное ими имело значение. Их расслабленные тела двигались легко и непринужденно. Наблюдая за ними можно было ощутить их внутреннюю жизненную энергию, которая проявлялась в здоровом цвете кожи и хорошем мышечном тонусе. Вам тотчас же приходило в голову: «Вот человек, который наслаждается жизнью». И уж конечно, ни в каком лечении они не нуждались.
Говоря, что эти люди излучают удовольствие, я хотел сказать, что человек чувствует себя хорошо в их компании. Находиться рядом с ними — одно удовольствие, так же как бывает тягостно находиться в обществе подавленного человека, грустно рядом с печальным человеком и так далее. Удовольствие, в конечном счете, — это ритмическая вибрация тела, которая передается в атмосферу и влияет на людей, находящихся в непосредственном окружении. Я мог бы назвать этих людей вибрирующими, ибо именно это их качество обращает на себя внимание в первую очередь. И само собой, они индивидуальны, ибо не существует двух организмов с идентичными ритмическими паттернами. Каждый из них уникален в силу тех тонких отличий, которыми природа одаривает каждое новое существо.
Не менее важно, что такие люди чувствуют свою индивидуальность и сознают свою идентичность. Они находятся в неразрывной связи со своими чувствами везде и всюду и поэтому знают, чего они хотят и что им не нужно. Когда они говорят, то всегда выражают оригинальные взгляды, ибо не бывает двух одинаково чувствующих людей. И, полностью сознавая свои чувства, они редко теряются в обосновании своего мнения или суждения. Это проявляется в словах «Мне понравилась постановка, потому что…» или «Мне не понравилась эта актриса, она была слишком чопорна и манерна», и так далее. У таких людей есть вкус. Человек без вкуса не может называть себя индивидом. Истинные индивиды не выделяются на фоне толпы, они стоят в стороне.
Есть и другие люди, которых называют «гипнотическими» личностями. Вас притягивает исходящее от них ощущение силы. Они доминируют в любой компании, без труда одерживая верх над конкурентами. В их телах сохраняется напряжение, которое создает ауру саспенса. Вы сами начинаете чувствовать возбуждение, будто вот-вот произойдет нечто важное, и становитесь немного взвинченными и слегка тревожными. От этих индивидов тоже исходит излучение, но приятным его назвать трудно. Так проявляется сдерживаемая сила, и ее влияние проявляется в нарастании напряжения и концентрации в аудитории.
Сила производит ощущение индивидуальности, но лишь за счет других людей. «Гипнотическая» личность, или, как я буду выражаться в дальнейшем, властный индивид, в одиночестве сдувается, как воздушный шарик, поскольку единственным проявлением его силы является способность покорять. Она оборачивается враждебностью, если сталкивается с негативной реакцией, ибо она отрицает «индивидуальность» этого человека. Этим индивидам необходимо быть частью толпы, в которой они могут выделиться за счет своего влияния. И все же подлинными индивидами их считать нельзя, поскольку помимо своей роли — доминировать — они не обладают реальной идентичностью.
Отличительной характеристикой властного индивида является эгоизм. Он воплощает образ человека, превосходящего остальных, нечто вроде супермена, и каждый его поступок совершается во имя укрепления этого образа. Он просто обязан во всем достигать успеха, ибо неудача для него неприемлема; она выдает в нем обычного смертного и, следовательно, является выражением слабости. Принадлежащий к этому типу индивид не идентифицирует себя с телом, которое на первый взгляд находится в великолепном состоянии. Оно не может выглядеть иначе, поскольку все силы брошены на поддержание имиджа. Его тело — инструмент воли, совершенство которого продолжают оттачивать как механизм, предназначенный для одного, а именно — для поддержания покоящегося на нем массивного эго. Такой человек может с успехом выполнять административную работу, он обычно хороший спортсмен и всегда удачливый любовник. Он не сознает лишь одного — что как человек он не состоялся.
Заговорите с эгоистом об удовольствии, и он начнет рассказывать вам о своих прошлых подвигах. Коснитесь темы чувств, и он примется описывать свои планы и проекты. Он готов говорить сколько угодно, если речь идет о нем самом, но он не найдет что сказать на интимном уровне, где два человека обмениваются самыми сокровенными чувствами. Мне приходилось встречаться с такими людьми. Они время от времени приходят в мой офис за консультацией, но никто из них никогда не становился моим пациентом. Мысль о подчинении другому человеку, пусть даже терапевту, слишком пугает эти сделанные из папье-маше эго.
Для многих людей цена успеха оказывается слишком большой, поэтому вознаграждение теряет свою значимость. Они отвергают систему, или, как они выражаются, истеблишмент и отказываются быть массовыми людьми. Они находят выход в том, чтобы воздержаться от борьбы за власть и отказаться от любых личных амбиций. Они выбывают из гонки за лидерство и вместе с другими людьми, придерживающимися подобных взглядов, образуют сообщества «хиппи» по всему миру.
Хиппи принадлежат к давней традиции восстания против ценностей и нравов массового общества. Традиция эта восходит, по меньшей мере, к Жан-Жаку Руссо, однако никогда не была так широко распространена, как сегодня. В прошлом она ограничивалась артистическими и интеллектуальными кругами. Сегодняшний бунт носит анти-интеллектуальный, а так же антиматериалистический характер.
Как и все люди, участник движения хиппи чувствует потребность в идентичности и в утверждении своей индивидуальности. Он реализует ее посредством необычного стиля одежды и образа жизни. Он носит длинные волосы, чтобы выделиться из толпы. Один из моих молодых пациентов сказал о своей прическе: «Люди смотрят на меня, и мне это нравится». Обрежьте его волосы, и вы разрушите его имидж. То же самое относится и к стилю его одежды. Это одновременно и раскольничество, и форма самоутверждения. Чем большей причудливостью отличается одежда, тем больше внимания она привлекает к ее обладателю. Хиппи определенно являются мастерами по части причудливых нарядов.
Так можно ли считать хиппи подлинными индивидами? Я занимался лечением некоторых их них, и главными их проблемами были недостаточно развитое чувство «Я» и незащищенное, напуганное эго. Чтобы понять хиппи, не стоит позволять втягивать себя в дискуссию о любви. Слова о «всеобщей любви» звучат захватывающе, но если отбросить музыку, хиппи — это не более чем сборище несчастных, одиноких людей, отчаянно нуждающихся в контакте с другими. Если любовь — это больше чем просто слово, то она должна проявляться в чувстве, особенно в чувстве удовольствия, а именно этого, к сожалению, недостает хиппи.
