Поль, сорокалетний врач, смог в этом убедиться во время одной из терапевтических сессий. "В моей груди есть напряжение", — сказал он мне. "Что-то стремится оттуда наружу". — Неожиданно он осознал, что чувство, которое было у него в груди — это печаль. "Я боюсь своей печали, — признался он. — Я осознал, насколько я был одинок. Я боюсь открыть сердце". Когда чувство печали углубилось, он сказал: "Как ты можешь делать со мной что-то подобное? Ты разбиваешь моё сердце". Поль говорил в настоящем времени, так как вновь переживал ощущение "разбитого сердца". Когда мы говорили о чувствах в его сердце, он заметил: "Нет, там нет никаких чувств. Там пустота. Я не чувствую своего сердца". Я интерпретировал его утверждение следующим образом: он не ощущает любви в своём сердце. Для того чтобы достичь любви, которую он заблокировал в раннем возрасте в целях самообороны, Поль должен был регрессировать до этана младенца. Лёжа на кушетке, он деликатно вытянул губы, как младенец, который собирается сосать. Когда он это сделал, то ощутил подавленную ранее тоску по матери и начал плакать. "Я хочу тебя, — сказал он и добавил, — я боюсь".
Детство Поля было похоже на детство других пациентов, описанных в этой книге. Когда умер его отец, Поль стал маленьким хозяином дома. Мать вела себя по отношению к нему соблазнительно, склоняя его к интимному контакту, но когда он выражал какую-либо сексуальную заинтересованность ею, унижала его и контролировала. Это была болезненная связь, так как Поль постоянно должен был ставить желания и потребности матери впереди своих желании и потребностей. Из-за вины за сексуальные чувства по отношению к матери и из-за страха быть брошенным, он обещал быть "хорошим мальчиком".
В процессе терапии Поль смог признать свою печаль и анализировать свою связь с матерью. "Впервые я чувствую то, что чувствовал будучи ребёнком — заметил он. — Бедный ребёнок. Это приводит меня в бешенство". А затем он освободил часть своего гнева, нанося удары по мату.
Этот инцидент в терапии Поля был одним из нескольких драматических эпизодов, которые позволили ему реально посмотреть на собственную личность. Перед началом терапии он не осознавал, что ему недостаёт любви, так как у него были многочисленные связи с женщинами, к которым он был привязан. Но эти связи повторяли его отношения с матерью, к которой он до сих пор был привязан. Он заботился об этих женщинах и являлся по первому их зову, а они взамен этого отдавались ему сексуально. Эти связи основывались не на страсти или глубоком чувстве, а на потребности. Некоторые люди на основе таких взаимоотношении создают семьи, но Поль искал чего-то более глубокого и богатого — любви. Из-за этого он никогда не был женат. Несмотря на то, что он пробовал, он никак не мог найти любовь, главным образом потому, что сам не был открыт для неё.
Поль видел себя как человека, который может позаботиться о женщине. Это давало ему чувство силы и превосходства, которые компенсировали его внутреннее чувство "бедного маленького мальчика". Как бедный маленький мальчик, он чувствовал бессилие по отношению к соблазнительному поведению и угрозам матери. Однако компенсаторные механизмы только изменяют вид реальности: на сексуальном уровне Поль всё ещё был "бедным маленьким мальчиком", психически кастрированным матерью. Эта кастрация проявилась в его неспособности ухаживать за женщиной, опираясь на собственную мужественность, а не на умение служить. Однако эта компенсация имела определённую цель — поддержание его способности к эрекции, уменьшающей страх перед унижением и отвержением. К сожалению, это одновременно редуцировало способность к оргазму.
Такие отношения опираются на что-то, что обе стороны считают своими потребностями. Женщина может требовать, например, восхищения своей неотразимостью, интеллигентностью и умением эротического флирта, к которым она привыкла в детстве. Но эти качества больше заслуживают восхищения у ребёнка, чем у женщины. Однако, многие мужчины действительно восхищаются ими — они привлекательны для "маленького мальчика" в них, а также служат их потребностям мужественности и превосходства. Такое дополнение можно воспринять как идеальные отношения, но на практике так никогда не получается, поскольку не удовлетворяет настоящих потребностей ни одного из партнёров. Мужчину может возбуждать женщина, играющая роль соблазнительной маленькой девочки, но её недостаточная эмоциональная зрелость, особенно на сексуальном уровне, оставляет его неудовлетворённым. Ему не будет нравиться её зависимость от него, как и его собственная доминирующая позиция, потому что он сам нуждается в удовлетворении и опеке. В результате, если в нём есть "маленький мальчик", то как он может заботиться о женщине? Рано или поздно то, что должно было гарантировать прекрасный роман, спровоцирует распад отношений с взаимными обвинениями и враждебностью.
Наша потребность в связях может вызвать иллюзию, что в этих связях мы будем чувствовать себя более сильными и защищенными. Но это чувство безопасности иллюзорно, так как сила и любовь — антагонистические ценности. Сила никогда не обеспечит любви, особенно сила, основанная на деньгах пли сексапильности. Она укрепляет только образ самого себя, делая нас более осознающими эго; любовь требует отдачи эго и укрепляет наше телесное "я". Мы не можем контролировать кого-то и одновременно любить его. На основе той же самой логики мы не можем утверждать, что мы влюблены и при этом полностью себя контролировать. Самоконтроль — важный элемент только в таких отношениях, в которых появляется сила.
К сожалению, родители часто используют силу по отношению к своим детям в виде наказания. Не имеет значения, используем ли мы наказание по отношению к преступникам или к детям; в обоих случаях она является проявлением силы. Хотя она может иметь оправдание как метод коррекции поведения, её настоящей целью является показать другому человеку, кто здесь начальник. Сила может обеспечить дисциплину, но также легко вызывает бунт. Использование её по отношению к детям — весьма спорный вопрос. Дети невинны, то есть они ничего не делают со злым умыслом; кроме того, они относятся к родителям как к опекунам, а не как к людям, назначающим наказание. Ребёнок переживает наказание как предательство любви и доверия. Как может быть иначе? Конечно, ему говорят, что это для его же блага. Он даже может иногда в это поверить. Если он это сделает — он предаст себя, становясь противником собственных чувств. Дрессировщики собак во время дрессуры избегают наказания, так как они знают, что существуют лучшие способы достижения целей. Собаки любят радовать своего хозяина, поэтому намного полезнее награждать их хорошее поведение. Как знает каждый дрессировщик, дрессировка собаки требует терпения — многие родители имеют его слишком мало даже по отношению к собственным детям.
Так как дети не располагают никакой реальной силой против своих родителей, они вынуждены подчиняться их силе. Однако это подчинение происходит только на поверхности. Внутри возникает сильное сопротивление. Чаще всего они не плачут, когда их бьют или унижают. Как мы убедились, мужчины, которых в детстве били отцы, имеют большие трудности с плачем, независимо от глубины травмы. Когда такая ситуация возникает во время терапии, они объясняют это как форму защиты. "Я не позволю ему получить удовлетворение от чувства, что он добрался до меня", — говорят они так, как будто их отцы сейчас присутствуют в кабинете. Эта защита встраивается в тело как жёсткость и генерализуется. Позицию "никто не доберётся до меня" такие люди переносят на всю свою жизнь, распространяя её на всех людей, с которыми их сводит судьба.
Некоторые взрослые, из-за плохого отношения к ним в детстве, прячут свои чувства глубоко внутри себя. Молодая женщина, выражение лица которой напоминает маску, объясняет это, говоря: "Мать всегда наблюдала за мной, всегда изучала моё лицо. Знание того, что я чувствую, давало ей чувство удовлетворения. Я вынуждена была скрывать от неё свои чувства". Укрывание своих чувств может давать человеку чувство силы в его отношениях с другими, но одновременно исключает возможность доверия. Таким образом, самоконтроль, который кажется чертой, достойной уважения, является проявлением страха любви.
Большинство связей между мужчиной и женщиной начинаются с любви, но распадаются из-за борьбы за власть, которая развивается после достижения определённой интимности. Говорят, что близость порождает пренебрежение. Когда пара начинает совместную жизнь, каждый видит слабости и ошибки другого, которые можно использовать с целью достижения преимущества и превосходства. Критика с одной стороны вызывает критический ответ с другой. Когда это происходит, возбуждение, которое объединяло пару, исчезает, но чаще всего они остаются вместе из-за выгоды. Однако такая связь приводит к взаимному травмированию. Оба чувствуют себя пойманными в ловушку, что напоминает им по разным причинам их детство. Они могут прервать эту связь, могут бороться в её рамках или смириться с утратой надежды на любовь и радость. Такое смирение может привести к злокачественным новообразованиям, борьба к заболеванию сердца. Разрыв отношений не является решением, так как следующая связь часто оказывается ничуть не лучше предыдущей. Для того чтобы освободиться из этой ловушки, пара должна работать над своим страхом любви.
