Итак, люди стали очень, очень несчастны, а все из-за ведьмы, которая внушила им, что в один прекрасный день, когда они меньше всего будут этого ждать, они опустят руку в сумочку и не найдут Пушистика.
Прошло время, и однажды в этот несчастный край пришла молодая женщина с широкими бедрами, рожденная под знаком Водолея. Она никогда не слышала про злую колдунью и ничуть не боялась растратить своих Теплых Пушистиков. Она раздавала их всем подряд, даже когда ее об этом не просили. Жители назвали ее Женщиной с Широкими Бедрами и осуждали за то, что она научила детей не бояться растратить свой запас Пушистиков. Дети любили ее, потому что рядом с ней было хорошо, и скоро они тоже стали раздавать своих Пушистиков не считая.
Взрослые забеспокоились и решили издать закон, который охранял бы детей от растраты Теплых Пушистиков. Теперь по закону, чтобы раздавать Теплых Пушистиков, нужно было иметь лицензию. Дети, несмотря на закон, продолжали делиться Пушистиками, когда хотели или когда их кто-то об этом просил. Так как детей было почти столько же, сколько взрослых, взрослым показалось проще оставить детей в покое.
Трудно сказать, чем кончится эта история. Удастся ли закону остановить детскую беспечность? А может быть, взрослые поверят, что Пушистики не могут закончиться? Вспомнят ли они те времена, когда Теплых Пушистиков было полно, потому что все давали их без счета?
В книге «Игры, в которые играют люди», говоря о стимульном голоде, Эрик Берн пишет: «Можно предположить, что существует биологическая цепочка, ведущая от эмоциональной и сенсорной депривации через апатию к дегенеративным изменениям и смерти. В этом смысле ощущение сенсорного голода следует считать важнейшим состоянием для жизни человеческого организма, по сути, так же как и ощущение пищевого голода».[14] Мне кажется, то, что человеку для выживания поглаживания необходимы так же, как пища, до сих пор не было достаточно акцентировано. Поэтому я подчеркиваю, что поглаживания так же необходимы для сохранения жизни, как удовлетворение других первичных биологических потребностей — в пище, питье и убежище. Так же, как и названные потребности, потребность в поглаживании, будучи неудовлетворенной, ведет к смерти индивида.
Как указывает Эрик Берн в главе, посвященной поглаживаниям, своей книги «Транзактный анализ в психотерапии», контроль стимуляции является более эффективным средством манипулирования поведением, чем наказание. Все меньше семей применяют физическую силу при воспитании детей, большинство же манипулирует поглаживаниями. Таким образом, поглаживания становятся средством социального контроля.
Вильгельм Райх, как и Эрик Берн, видел в глубине человеческой души «естественную общительность и сексуальность, спонтанное наслаждение трудом и способность любить». Он чувствовал, что репрессии по отношению к этому глубокому и плодородному слою человеческой личности пробуждают «фрейдовское бессознательное», где правят бал садизм, алчность, зависть, похоть и извращения всех видов. Вильгельм Райх изобрел термин «сексуальная экономика»: он интересовался политико-экономическим анализом неврозов. В соответствии с его теорией социальный контроль предполагает манипулирование сексуальной энергией. Оргазм или высвобождение сексуальной энергии освобождает и человеческую систему, где сексуальность до сих пор подавлялась.
«Связь между подавлением сексуальности и авторитарным устройством общества является прямой: развитие характера ребенка, чьи сексуальные проявления подавляются, подвержено уродствам; он неизбежно становится пассивным, боящимся любой власти и абсолютно неспособным сопротивляться». Иными словами, у ребенка развивается как раз такая структура характера, которая не дает ему освободиться (и даже желать освобождения). Первое деспотическое действие подготавливает почву для всех последующих тиранических актов. Райх заключает, что цель подобных репрессий — не нравственное воспитание (как считают традиционные религии) и не культурное развитие (как считал Зигмунд Фрейд), а формирование структуры характера, необходимой для сохранения репрессивного режима.
Райх при каждой возможности нападал на идеологию патриархального семейства, которое он расценивал как «фабрику авторитарной идеологии». Райх ощущал, что авторитарный режим и эксплуатация человека человеком поддерживаются авторитарным устройством семьи и что семья — их неотъемлемая часть, выполняющая функцию поддержки эксплуататоров путем подавления сексуальности молодежи.
Другой автор, который писал о связи между авторитарным строем и несчастливой жизнью человека, — Герберт Маркузе. По мнению Маркузе, современные люди живут в соответствии с принципом деятельности. Он имеет в виду образ жизни, навязываемый человеческим существам, который ведет к десексуализации тела как целого и концентрации эротизма в отдельно взятых частях тела (рот, анус, гениталии). Этот процесс, который Фрейд считал нормальным ходом развития, согласно Маркузе, приводит к уменьшению человеческого потенциала наслаждения. Концентрация удовольствия исключительно в эрогенных зонах ведет к формированию неглубокой, односторонней личности, лишенной человечности. Маркузе полагает, что концентрация наслаждения в эрогенных зонах имеет целью лишить наслаждения все остальное тело. Таким образом, авторитарное воспитание лишает человека (особенно мужчину) чувств, чтобы его можно было эксплуатировать в качестве машины для выполнения тех или иных задач. «Развитие генитальности привело к десексуализации частичных импульсов, что соответствовало требованиям социальной организации…»
Таким образом, Герберт Маркузе и Вильгельм Райх связывают социальные и психологические манипуляции одних людей другими (включая те, что происходят в лоне семьи) с существованием репрессивного общественного порядка. Я в своей теории экономии поглаживаний предпринял попытку показать, что свободный обмен поглаживаниями, который является естественной склонностью и человеческим правом, искусственным образом контролируется, чтобы вырастить молодое поколение, которое будет вести себя так, как желательно для «общественного блага», а не для их личного. Манипуляция с помощью поглаживаний, непреднамеренно практикуемая самыми широкими кругами общества, никогда не рассматривалась как стоящая на службе установившегося порядка, и поэтому у людей никогда не было возможности трезво оценить, до какой степени контроль над обменом поглаживаниями полезен для них лично, а до какой степени — вреден.
Чтобы понять, о чем идет речь, представьте себе, что при рождении каждому ребенку надевают маску, с помощью которой можно контролировать количество воздуха, которое он получает при дыхании. Поначалу отверстие в ней остается широко открытым, и ребенок дышит свободно. Однако по мере того, как ребенок подрастает и становится способен выполнять некоторые желательные действия, маску начинают закрывать и открывают только на то время, в течение которого ребенок делает то, чего от него хотят взрослые. Представьте себе, что он сам не имеет права манипулировать своей маской и что такое право имеют только другие люди. Такое положение делает людей очень отзывчивыми к нуждам тех, кто контролирует доступ воздуха. Более того, представьте, что страх сурового наказания не дает человеку возможности снять маску, даже если она легко снимается.
Возможно, некоторые люди все равно посмели бы снять свои маски, а общество назвало бы их «лицами с нарушением характера», «преступниками», «безумными» и «беспечными». Большинство людей стремились бы хорошо себя вести, чтобы гарантировать себе постоянный приток воздуха. Тем же, кто не хочет трудиться на благо общества и вести себя прилично, другие люди перекрыли бы кислород.
Людей, которые открыто выступают за снятие масок, обвинили бы в том, что они подрывают устои общества, которое сконструировало эти маски, так как человека без маски невозможно заставить отвечать требованиям общественных институтов. Человек без маски опасен, потому что ведет эгоистичный образ жизни, следуя только своим желаниям, а не желаниям общества. Люди без масок рассматривались бы как угроза обществу, и от них постарались бы избавиться. В обществе, где не хватает воздуха, но имеются «свободные экономические отношения», предлагались бы по высокой цене заменители воздуха, и некоторые люди за плату сообщали бы другим пути обхода закона, запрещающего свободно дышать.
Эта ситуация кажется вам абсурдной? А я считаю, что она полностью отражает положение дел с поглаживаниями. Вместо масок у нас строгие правила, регулирующие обмен поглаживаниями. Родители контролируют поведение детей, лишая их поглаживаний за нежелательные действия и вознаграждая поглаживаниями за желательные. Взрослые стремятся работать на благо общества и вести себя прилично, чтобы получать поглаживания. Большинство людей испытывают голод по поглаживаниям, и массажные салоны, Эсален, Американская табачная компания и «Дженерал моторс» продают поглаживания потребителям. («Имбирный эль — вкус любви», «Кока-кола — настоящая любовь».)
