Зато поведение других машин (читай: конкурентов) руководитель оценивает без искажений: если на данном рынке принято джентльменское поведение, тем более – существуют явные или неявные соглашения о разделе рынка, другие машины будут отличаться исключительно вежливой ездой. Мешают, подрезают, заезжают на встречную полосу – всему этому есть понятное, ясное объяснение.
Пейзаж вдоль дороги тоже не обманывает: он показывает, как руководитель оценивает общее состояние над-рынка: более крупного, чем его узкий рынок, или экономики страны в целом. Скажем, руководители бизнеса, связанного с общественным питанием, все как один описывают окрестности как весьма живописные (любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда), даже если их собственный маршрут пролегает по фронтовой дороге. И наоборот: превосходное шоссе может быть окружено холодными скалами: вполне оправданная ассоциация владельца процветающего частного ВУЗа в развивающейся стране с печальной демографической ситуацией. Шоссе, увы, ведет в никуда: перед ВУЗом маячит проблема сокращения численности студентов из-за падения рождаемости в начале 90-х годов.
Поток ассоциаций, направляемый вопросами консультанта, рекомендуется с большой или меньшей детальностью фиксировать – они потом пригодятся. Как? Как консультант придумает. Мы сами используем несколько вариантов.
Во-первых, можно сделать краткий отчет, совместив его с методикой оценки компании и отрасли по методу Business Matrix, т.е. оценить сферы бизнеса по привычной 5-балльной системе, сопоставить с оценками, типичными для данной отрасли – и сделать выводы (по образцу или). В более продвинутом варианте можно отследить не только слабость отдельных элементов, но и проблемы взаимодействия элементов друг с другом, а также противоречия между разными аспектами нарисованной картины (уже упоминавшееся малое число машин на хорошей дороге или то, что наш автомобиль стоит, хотя все вокруг едут).
Во-вторых, если проводится углубленная диагностика, можно полученные гипотезы проверить другими методами – и подтвердить или опровергнуть. У нас случаев опровержения еще не было, но теоретически – а вдруг? Это будет означать неадекватное восприятие отвечавшим бизнеса. Появится как минимум повод разобраться в причинах неадекватности.
Подтверждение результатов теста обычно благотворно действует на руководителя, даже если сами результаты несимпатичны, потому что он получает серьезный аргумент в пользу правильности своего понимания действительности. Для некоторых менеджеров это серьезная психологическая поддержка.
И в-третьих, полученный набор гипотез может сослужить консультанту добрую службу именно таким образом – как набор гипотез, которые подлежат проверке. Психологи охотно подтвердят этот способ теорией: функции проективных тестов, а наш тест именно таков, – не столько выявить факт или закономерность, сколько собрать материал и выдвинуть гипотезы, которые можно потом проверить другими способами.
Наверняка можно найти еще применение полученной в ходе тестирования информации, главное – начать. Мы благословляем коллег не только на применение нашей методики, которую с удовольствием называем по имени компании, но и в принципе на творчество в использовании метафор и проективных тестов (тут у нас никаких претензий нет). Нам известен еще один удачный в качестве метафоры образ – это животное, которое дает широчайшие возможности для выражения характеристик размера, активности/пассивности, защищенности/уязвимости, стадии жизненного цикла, плодовитости и т. д.
Дополнительными полезными «побочными эффектами» являются легкость применения методики, возможность установления хорошего психологического контакта с клиентом в ходе самого тестирования, а также ее комплексный характер. Даже если «начнут сигналить» проблемы, далекие от профиля консультанта, они будут обозначены и их наличие и влияние можно будет учесть. Это помогает среди прочего смягчить нередкий перекос в сторону специализации консультанта как по рабочим дисциплинам, так и по типу консультирования.
Успехов вам, друзья!
А теперь – то ли третья часть книги (по номеру), то ли небольшой подарок «под занавес» – рассказ о злых и непростых играх в бизнесе, которые не только лишают денег, но и ломают судьбы.
Часть 3. Игры в бизнесе – кто вы, маска?
И как смешна нелепая игра,
Где проигрыш велик, а выигрыш ничтожен,
И где партнеры ваши – шулера,
Но выход из игры уж невозможен…
А. Вертинский
В практике управления нередки ситуации, когда успешное поначалу взаимодействие между заказчиком (руководителем) и консультантом неожиданно для последнего оборачивается недостаточно или необоснованными претензиями со стороны заказчика, саботажем, отказом от продолжения (завершения) проекта или оплаты уже сделанной работы. Причем термин «консультант», как и везде в нашей книге, носит сейчас условный характер: консультантом может быть любой человек, в т.ч. нередко – сотрудник организации для собственного начальника. Консультантом становится любой руководитель проекта (РП) на время его реализации. Наемный топ-менеджер также в рамках данного подхода может рассматриваться как консультант и всегда – как руководитель длительного крупного проекта. И т. д.
Опытный консультант обычно чувствует нечто общее в подобных неудачных проектах и даже может предсказывать нежелательные изменения в их ходе заблаговременно, опираясь на собственные «ощущения и предчувствия», но редко способен объяснить причину подобных неудач, тем более – обосновать свои «туманные прогнозы».
Автору книги неизвестны систематические исследования данной проблемы. Их отсутствие объясняется несколькими причинами, которые, налагаясь друг на друга, взаимно усиливаются:
Консультанты или РП чувствуют себя в той или иной степени ответственными за неудачу проекта и претензии заказчика, особенно если они сопровождались финансовыми или иными явными потерями для предприятия.
Даже если претензии заказчика являются недостаточно обоснованными и это можно аргументировано доказать, срыв проекта и/или внезапное неблагоприятное изменение характера отношений с заказчиком – тяжелая психологическая травма для консультанта, к проработке которой он прибегает неохотно. И это несмотря на то, что описанные в книге методы и алгоритмы способны достоверно выявить не только ответственность каждой из сторон, но и уяснить количественную меру этой ответственности.
В консалтинге и управлении проектами, равно как и в иной профессиональной деятельности, не принято рассматривать ощущения в качестве обоснованного симптома, а уж тем более – как значимую информацию для прогноза развития событий, в т.ч. отношений. Больше того, попытка сослаться на «ощущения» может быть оценена как непрофессиональная.
При анализе неудачи проекта на первый план нередко выходят частные особенности конкретного проекта, а также реальные ошибки и недочеты, неизбежные для проектной (однократно осуществляемой) деятельности. Они маскируют истинную природу неудачи и не дают возможности выявить общие особенности провалов и срывов.
Часть неудач проектов, безусловно, объясняется специфическими для них причинами, когда претензии заказчика к консультанту и/или отказ от оплаты проведенных работ объективны и обоснованы. Отделить одни причины от других, используя объективные критерии, не всегда возможно.
В то же время психотерапия как научная дисциплина располагает теорией, которая описывает и объясняет перечисленные феномены (внезапное резкое изменение отношений в неблагоприятную сторону по инициативе одного из участников с явными потерями для другого участника или участников, своеобразные ощущения недоумения или замешательства для «другого» участника) в применении к личным отношениям: это сценарная теория Э. Берна73. В рамках данной теории постулируется, что человек самим фактом своей жизни поставлен перед необходимостью как-то проводить время, и выделяются шесть основных способов это делать: 1) ничегонеделание; 2) ритуалы, 3) времяпрепровождение, 4) игры, 5) близость и 6) деятельность, которая может служить основой для всех способов, кроме ничегонеделания. Сценарная теория концентрируется на исследовании игр, которые суть взаимодействие участников с «двойным дном»: на поверхности оказываются социально приемлемые тексты и действия, но под ними происходит скрытый обмен воздействиями с совершенно другими, обычно нежелательными для оппонента мотивами и целями. Скрытое взаимодействие оканчивается получением одной сторон своеобразного выигрыша – чаще психологического, но не так редко и прямого материального. Игры могут и нередко содержат элемент конфликта, бывают нечестными и приводят к драматическим исходам.
