— Можно мне сказать немного не по теме? Я сидела тут и отвечала для себя на ваш вопрос: для чего мы тут собираемся. И вдруг мне пришла такая мысль, что, когда мы тут собираемся, то возникает еще «что-то», кроме слов, что несет какую-то очень важную информацию… Я не знаю, как выразить… Но это «что-то» можно почувствовать…
— Совершенно верно. Вот, например, музыкант. Может ли настоящий музыкант не играть? Музыкант, для которого вся жизнь в музыке?
— Наверное, может. Но это очень тяжело.
— Он может разочароваться в чем-то, он может отставить свой инструмент, но он все равно вернется потом к нему. Он может, например, мучиться по поводу того, что и как он играет, но он все равно будет играть, и, может быть, в какой-то момент он перестанет вообще задумываться над этим. Он просто будет играть, не думая о том, что, кому и как он играет. Потому что это его жизнь. Может быть, он находится в таком месте, где никто не понимает его музыку, может быть, там слушают совершенно другую музыку, но он все равно будет играть свою мелодию, потому что он музыкант.
— К сожалению, у многих людей плохо со слухом…
— Его могут волновать эти вопросы, как и вас сейчас: что про него говорят, как оценивают его музыку и т. д. Но в какой-то момент эти вопросы исчезнут и останется только музыка, которую он играет…
Как вы думаете, сильно ли беспокоит поющего соловья, сколько людей собралось под деревом и слушают его? Ведь подобные вопросы его совершенно не беспокоят. Он просто поет, вот и все. Он поет, потому что он соловей. Музыкант играет, потому что он музыкант. А вот для человека, страдающего от вопросов своего ума, не знающего, кто же он на самом деле, очень важно, как оценивают то, что он говорит и делает.
Очень важно, что мы собираемся не для того, чтобы скоротать время или показать самого себя, а для того, чтобы найти путь к неизвестному. Многие считают, что проводить время в поисках чего-то неизвестного глупо и неразумно. Но ведь настоящее открытие возможно только для тех, кто способен рисковать. Для этого необходима готовность столкнуться с тем, что ты не знаешь. Все это можно как-то объяснить, придумывая массу причин, почему каждый из нас приходит сюда, но вот то, главное, оно стоит, наверное, за всеми этими объяснениями.
— Я хотела бы сказать о состоянии, с которым я сегодня всех слушаю, а вас особенно. Это состояние очень необычно для меня. Вы о чем-то говорили, я вас слышала и не слышала, и было такое ощущение, что мой ум как бы заблокировался. Я не слышала ушами, но в то же время понимание, оно возникало через какое-то необычное для меня восприятие происходящего… Это было очень тревожно и необычно… Похожее восприятие у меня было на третьей нашей встрече. Это было очень похожее состояние, когда я ощущала свое отсутствие и присутствие одновременно. И приходила какая-то наполненность, но, может быть, не совсем осмысленная мной… Я увидела образы и формы, к которым я была привязана и которые мне мешали воспринимать реально происходящее здесь. Я их увидела и как бы перешагнула через них. Это то, что привязывало меня и закрывало двери, которые должны открыться, наверное… Это просто еще один образ, еще одна привязанность, которая меня держала…
— То есть вы смогли это оставить тогда, когда увидели, что это вам мешает?
— Да, это держало меня. Я вспоминаю свое состояние, вызванное желанием этого: лихорадочное, тревожное ожидание и страх не получить этого.
— Вы увидели другую сторону?
— Я отсутствовала два занятия, потому что у меня обострилась одна внешняя и внутренняя проблема. Они у меня как бы идут рядом. Я их одновременно должна решать. Я это сейчас вижу. Я вижу это, но развязаться все равно не могу. Я просто увидела, что это мне мешает.
— А почему вы раньше этого не видели?
— Меня это притягивало. Я считала, что это мне не мешает, а наоборот, помогает.
— Просто так никто ни от чего не откажется. А от чего мы не хотим отказываться? Мы не хотим отказываться от того, что доставляет нам удовольствие.
— Да, это доставляло мне удовольствие.
— Вы видели только эту сторону, но другую сторону вы не видели, не хотели видеть.
— Пожалуй, не видела. Я не знаю, хотела или нет, но не видела ее.
— Не видели, потому что не хотели. Потом вдруг почему-то вы ее увидели и только тогда возникла возможность отпустить это. Потому что, с какой стати кто-то будет отпускать то, что доставляет ему, как он считает, только удовольствие?
— Да, это доставляло удовольствие.
— Ну, скажите на милость: с какой стати я буду отпускать что-то, когда я вижу только плюсы? Что я, сумасшедший, что ли? В жизни так много плохого, а вот это доставляет мне одно удовольствие. Ну, с какой стати я буду это отпускать?
Лично я этого никогда бы не отпустил, если бы оно действительно было бы именно так. Если бы было в этом мире хоть что-то, что доставляет только удовольствие и никогда не доставляет ничего остального. Так вот, когда мы исследуем свой ум, мы видим, что такого быть просто не может. Что все, что доставляет удовольствие, оно же приводит к печали и страданиям. Только видеть это большинство людей почему-то не хотят, а поэтому и не отпускают. Но если вдруг человек начинает видеть вторую, оборотную сторону своего удовольствия, тогда отпустить это становится легко.
— Я бы не сказала, что это доставляло печаль или страдания, просто мешало и все. Во время общения с вами у меня было много таких моментов, когда я видела то, что мне причиняет страдания, то, что я должна отпустить. Это было тяжело отпускать, потому что я была очень завязана на этом, это было ценно для меня, я за это держалась. Это действительно было тяжело, а здесь было не очень тяжело.
— Может быть, вы не до конца еще увидели ту проблему, о которой говорите?
— Не знаю.
— Посмотрим. Насколько я понимаю, речь идет о знаниях.
— Да, знания, информация…
— Привязанность к знанию, информации увидеть очень непросто. Скажем, что-то более материальное и конкретное легче видеть, оно определенно, оно видимо физически. Но как увидеть эту привязанность к знанию? Вот вы часто говорите: "Мне очень нравится новизна". А я вам буду говорить, что эта новизна приносит вам столько же удовольствия, сколько и боли. Вы скажете: "Вы что? О чем вы говорите? Как это мне новизна приносит боль? Я читаю книжку, а там так много нового, так много интересного. Где же тут оборотная сторона? Не вижу!" Но увидеть эту оборотную сторону — значит получить возможность выйти за пределы этой двойственности: "знаю — не знаю".
— Но просто так это не отпустить…
— Если вы считаете, что это доставляет вам только удовольствие, то с какой стати вы будете это отпускать?
— Наоборот, ведь я стремлюсь к этому.
— Надо увидеть, как это ваше желание порождает боль и страдание, тогда возникает возможность освободиться от этого. Ведь именно этим мы здесь и занимаемся. Но для осуществления этого нужно посмотреть на все с совершенно необычного ракурса. Например, если вы смотрите на лицо какого-то человека с одного места, оно кажется красивым, а с другого места оно может показаться безобразным…
— Вы знаете, мне сейчас пришла такая аналогия… Я гуляю со своей собакой и периодически встречаю французского бульдога. Он всегда вызывал у меня только отвращение: и как у него слюни текут, и как у него челюсть выпирает, и какой он кривоногий и неподвижный… А на днях я опять его встретила, посмотрела на него и увидела, что в нем что-то есть привлекательное, что какая-то прелесть в нем есть. И уже не смотрела на него с таким отвращением. А ведь я всегда отворачивалась от него и думала: "Есть же люди, которые могут любить такого?"
— А просто эти люди видят в нем что-то такое, что вы не видите?
— Я пыталась понять, что же в нем нравится его хозяйке.
— Во всем можно найти две противоположности. Когда кто-то западает на одну сторону и говорит: "это ужасно", — я говорю: "да ну что ты? Давай посмотрим с другой стороны…" После чего он говорит: "О! Да это же прекрасно". — "А теперь вспомни, что ты говорил об этом недавно"… И вдруг он видит теперь это «прекрасное» и это «ужасное» одновременно. Увидеть обе стороны чего-либо — это значит увидеть целостно.
— Мне пока удается видеть обе стороны только в своей собаке. Иногда я на нее смотрю и вижу, что она маленькая, хорошенькая, и как она снимает мое напряжение, у нее такая гладкая шерстка, она такая послушная; и в то же время она такая кусачая, у нее такие острые зубы, она такая вредная. Хорошенькая, ее можно погладить, но в то оке время сколько раз она меня за палец кусала. Я одновременно вижу в ней и то, и другое.
