Александр Пинт - Самоисследование - ключ к высшему Я. Понимание себя.

— Наш поверхностный, обусловленный ум фрагментарен и ограничен, он способен видеть в каждый конкретный момент только одну из сторон, одну из граней того, с чем встречаемся. Если вы наблюдали за своим умом, то, наверное, замечали, что в какой-либо момент времени у вас присутствует только одна мысль. Потом она сменяется другой и т. д. В каждый конкретный момент времени ум ограничен, то есть находится в рамках какой-либо одной мысли. И эта мысль определяет его восприятие происходящего. А так как любая мысль ограниченна, замкнута в самой себе, восприятие ума является фрагментарным, частичным. Но, если ум находится в состоянии не-мысли, его восприятие становится целостным. Это и есть ясное видение, понимание. Оно не требует посредничества ума, то есть присутствия каких-либо мыслей. Такое восприятие вне мышления и является истинным пониманием. Попытки выразить это видение, понимание в словах искажают его, делают его частичным, неполным.

Работа, которой мы здесь сейчас занимаемся, — это возможность преодолеть двойственность восприятия ума и увидеть то, что происходит с вами, целостно.

— Я хотела бы сказать о том же, о чем только что говорила Галина, но только в других словах. Очень часто я ловила себя на том, что воспринимаю своих знакомых то как хороших, то вдруг как плохих. И это какой-то замкнутый круг. Мои оценки вертятся, как белка в колесе.

— А я бы хотел поделиться своим маленьким наблюдением. Когда Галя рассказывала о своей собачке, я сидел и думал: если даже в собаке можно наблюдать эти моменты, то почему бы не увидеть их в себе…

— Так мы здесь и пытаемся это делать: смотреть на себя с разных сторон. Когда вы видите себя с нескольких противоположных точек зрения одновременно, вы попадаете в положение равновесия. Только в этом состоянии возможно отпустить то, что вы называли своей проблемой, порождающей боль и страдание. Как это ни парадоксально, но страдание так же трудно отпустить, как и удовольствие, потому что ум одинаково привязан к тому и к другому. Именно чередование страдания и удовольствия поддерживает и укрепляет вашу проблему, которая их, в свою очередь, и порождает.

Представьте себе, что у вас на руку накручен один конец каната. Другой конец каната так же сильно закручен на руке другого человека. И вы оба с большим усилием тянете этот канат в разные стороны. Можете ли вы в таком положении отпустить канат, который от натягивания только еще сильнее затягивается на вашей руке? Вы сможете это сделать только тогда, когда оба прекратите прилагать противоположные усилия. Тогда натяжение на обоих концах каната исчезнет, и он сам упадет с ваших рук. Только так это можно сделать. Но для этого надо одновременно прекратить прилагать какие-либо усилия.

Неусилие — вот то состояние, в котором ум может видеть целостно. Мышление, думание всегда является усилием. Поэтому «обмозговывание», обдумывание какой-либо проблемы приводит к еще большему ее усилению.

Когда Будда прошел всех возможных учителей, все возможные техники, а потом, полностью обессилев от всех этих ничего ему не давших усилий, привалился к дереву, — с ним случилось Просветление. Именно в состоянии бессилия с ним это произошло. Он уже не надеялся ни на что. Ни на что не надеялся, потому что перебрал все, что можно: всех учителей, все техники, все, что может быть. Не на что больше надеяться, и вот он в бессилии привалился к дереву, и это пришло к нему само. Он подошел к границе полного безверия и отсутствия какой-либо надежды. И он эту зону прошел.

— Я вот еще что хотел сказать. По-моему, Гурджиев тоже учился в каких-то восточных школах, а потом решил этот опыт перенести на европейскую почву.

— А зачем вы об этом говорите? Что вам от этого?

— По-моему, он был учеником суфиев. А ведь суфийские школы должны существовать и сейчас. Гурджиев много сделал для популяризации их идей.

— Трудно сказать о том, что сделал Гурджиев.

— А был ли замысел гурджиевским?

— Я не знаю этого и не пойму, зачем это сейчас надо знать вам. Есть реальность, в которой мы сейчас находимся. Есть факт, что мы здесь и сейчас находимся вместе. Вокруг этого факта можно соорудить много всяких объяснений и представлений… Но факт остается всегда просто фактом. В данном случае, факт — это то, что мы здесь находимся вместе. Из этого факта что-то рождается. Мне кажется, что именно это наиболее важно для всех нас сейчас. Важно прочувствовать и осознать этот факт нашего взаимного присутствия здесь и сейчас. Хотя при этом по привычке, присущей людям, мы разговариваем, потому что три часа просидеть просто так для многих пока очень сложно. Поэтому мы разговариваем. Но факт в том, что мы совместно присутствуем. Прочувствуйте, осознайте это. Это самое главное. Из этого все и происходит.

Син-цзы растил бойцового петуха для государя. Прошло десять дней и государь спросил:

— Готов ли петух к поединку?

— Еще нет. Ходит заносчиво, то и дело впадает в ярость, — ответил Цзин Син-цзы.

Прошло еще десять дней, и государь снова задал тот же вопрос.

— Пока нет, — ответил Цзин Син-цзы. — Он все еще бросается на каждую тень и на каждый звук.

Минуло еще десять дней, и царь вновь спросил о том же. — Пока нет. Смотрит гневно и силу норовит показать. Спустя десять дней государь снова спросил о том же.

— Почти готов, — ответил на этот раз Цзин Син-цзы. — Даже если рядом закричит другой петух, он не беспокоится. Посмотришь издали — словно из дерева вырезан. Жизненная сила в нем достигла завершенности. Другие петухи не посмеют принять его вызов: едва завидят его, как тут же повернутся и убегут прочь.

Ле-цзы учился стрелять. Попав в цель, попросил указаний у Стража Границ. Страж Границ задал вопрос:

— Знаешь ли ты, почему попал в цель?

— Не знаю.

— Значит, еще не овладел мастерством.

Ле-цзы ушел, упражнялся три года и снова явился с докладом. Страж Границ спросил:

— Знаешь ли ты, почему попал в цель?

— Знаю, — ответил Ле-цзы.

— Теперь ты овладел мастерством! Храни и не забывай! Поступай так, изучая не только стрельбу, но и себя самого, и царство. Ибо мудрый человек познает не существование и гибель, а их причины.

Молодой самурай стоял с луком и несколькими стрелами в руках, взглядом измеряя расстояние до мишени. Проходивший мимо монах сказал ему:

— Ты не научишься метко стрелять, если будешь надеяться на исправление промахов. В бою такой случай вряд ли представится. Учись поражать цель с первого раза, всегда помни, что у тебя только одна стрела. И в жизни всякое дело делай сразу, не надейся, что потом можно будет что-то исправить.

Великий японский воитель Нобунага решил однажды атаковать врага, который десятикратно превосходил числом его солдат. Он знал, что победит, но солдаты его уверены не были. В дороге он остановился у синтоистского храма и сказал:

— Когда я выйду из храма, то брошу монету. Выпадет герб — мы победим, выпадет цифра — мы проиграем сражение.

Нобунага вошел в храм и стал безмолвно молиться. Затем, выйдя из храма, бросил монету. Выпал герб. Солдаты так неистово ринулись в бой, что легко одолели врага.

— Ничего не изменить, когда действует рука судьбы, — сказал ему адъютант после сражения.

— Верно, не изменить, — подтвердил Нобунага, показывая ему поддельную монету с гербами на обеих сторонах.

Пришел как-то к великому суфию Байязиду Бистами один человек и сказал:

— Из-за твоего учения разрушена вся моя жизнь. Двадцать лет назад пришел я к тебе, и ты мне сказал, что, если просишь, — богатства сами последуют за тобой; если не ищешь, — все дано будет тебе; если не возжелаешь, — придет самая прекрасная женщина. Потрачено целых двадцать лет! Хоть бы какая уродина пришла! А про богатства я вообще молчу! Я стал болен, ты разрушил всю мою жизнь. Ну а теперь что ты мне скажешь?

Байязид ответил:

— Да, это все произошло бы, но ты слишком много оглядывался, смотрел вновь и вновь — идут ли они или нет. Было желание. Ты упустил все из-за желания, а не из-за меня. Ты все прождал: вот сейчас придет самая красивая женщина, чтобы постучать ко мне в дверь! Сейчас придет ко мне богиня богатства! — ты не был молчалив. Ты не был в состоянии нежелания!

Один человек верил, что обычная, происходящая наяву, жизнь никак не может быть полной.

Он искал истинного Учителя Века. Он читал много книг и вращался во многих кругах; он слушал слова и наблюдал дела одного мастера за другим. Он выполнял указания и духовные упражнения, которые казались ему наиболее привлекательными. Некоторые из его переживаний воодушевляли его. В других случаях он был в растерянности; и он не имел ни малейшего представления о том, на какой стадии он находится, ни о том, где и когда могут закончиться его поиски.