отработал столько же, то он может сказать, что мнение такого человека заведомо не может быть компетентным. Например, врач без специальной подготовки и опыта начнет изображать из себя конкурента архитектору или экономисту. Это же будет смешно. Не менее смешно выглядит претензия любого человека на знание психологии, если это не относится к его профессиональным интересам.
Без коррекции характера человека, его мировоззрения, стереотипов восприятия, мышления, поведения и много другого лечение нервно-психических нарушений будет иметь относительный и кратковременный характер. Поэтому пациент должен с самого начала понимать и адекватно относиться к тому, что психотерапевт в их отношениях играет ведущую роль, разрабатывая индивидуальную программу развития личности пациента и осуществляя контроль над ее осуществлением.
Только полный контакт с врачом может помочь ему быстро и правильно разобраться с различными медико-психологическими явлениями. В первую очередь, психосоматическими и соматопсихическими. Психосоматические явления в состоянии человека — это неприятные физические ощущения, вызванные не заболеваниями внутренних органов, а состоянием психики пациента. Например, при неврозе могут быть болевые ощущения в области сердца при отсутствии патологии в его работе. Сомато-психические явления — это различные нервно-психические нарушения, возникающие в результате переживаний больного из-за неприятных ощущений в теле. Так, например, при сильных и продолжительных болях в области желудка могут возникать невротические или депрессивные состояния, которые в их первичном состоянии не обязательно требуют назначения психотропных препаратов.
Чаще всего, психосоматические и сомато-психические явления очень сильно переплетены. И для того, чтобы разобраться в них требуется достаточно продолжительное время работы психотерапевта с пациентом, максимальное доверие с его стороны и подробнейшая информация о его жизни, состоянии, отношениях с другими людьми. И о многом другом, что может прямо или косвенно служить причиной его душевного дискомфорта, а, следовательно, и благоприятной почвой для возникновения и развития нервно-психических нарушений.
Уже не говоря о столь сложной и неоднозначной материи, как подсознание, которое само по себе способно имитировать абсолютно любую болезнь, вплоть до шизофрении и онкологии, когда никакие, даже самые замечательные лекарства, не смогут помочь пациенту в его страданиях и переживаниях. А получается иногда так, что пациент сам не идет на контакт с психотерапевтом, скрывая многие важные моменты своей жизни и состояния, предельно ограничивая время своего общения с врачом. Но при этом требует эффективного лечения. Это напоминает операцию, когда пациент связывает руки хирургу и после этого требует виртуозной техники выполнения операции. Даже для самых безобидных психоаналитических элементов в работе врача нужны часы и часы его общения с пациентом. Иногда десятки, а в сложных случаях и сотни.
Сложность работы психотерапевта обусловлена еще и тем, что ни в какой другой области медицины характер и течение заболевания, его лечение и профилактика не связаны в столь значительной степени с индивидуальными особенностями не только физического организма конкретного человека, но и с его интеллектуальными, психологическими, духовными, нравственными, скрытыми подсознательными моментами. Без их учета и коррекции невозможно добиться серьезных успехов. И тот, кто этого не понимает и не хочет понимать, обрекает себя на многолетние страдания и мучения, бесчисленные хождения по врачам, килограммы лекарств и тысячи инъекций.
Очень важно всем понимать, что беседа психотерапевта с пациентом — это основа его лечебного воздействия, а не желание конкретного доктора заполнить свое свободное время от безделья и скуки. Интерес доктора к интимным и сокровенным моментам жизни пациента продиктован лишь профессиональной необходимостью для правильной постановки диагноза и эффективного лечения в ходе серии встреч с пациентом.
Врач-невропатолог, пришедший в психиатрию, обнаруживает вдруг, что вместо легкости и простоты работы в ней имеется большая сложность и специфичность, многогранность и увлекательность, противоречивость и драматичность, яркость и насыщенность, необходимость обширнейших знаний и большого практического опыта, развитой творческой фантазии и воображения, изощренной психологической гибкости и дипломатичности. После нескольких месяцев работы он начинает чувствовать как смелость и решительность, мужество и самоотверженность сменяются временами чувством отчаяния и бессилия, ущемленного профессионального и человеческого самолюбия. Сомнения сменяются размышлениями. После долгих, порой мучительных и изнуряющих дум, приходит иногда, наконец, долгожданное озарение, ключ к таинственной загадке, к многогранной и многослойной проблеме, к очередному варианту хитросплетений житейских проблем и явлений в их бесконечной череде, изменяющих непрерывно не только свой цвет, но и интенсивность проявления подобно далеким звездам, таинственно и загадочно мерцающим на ночном небе.
И, как ни странно, в этом есть свой символический смысл: для того, чтобы увидеть свет звезд, нужно чтобы была ночь, все вокруг было темно. Чтобы яркий солнечный свет, оживляющий и озаряющий все вокруг, на время погас, уступив место одновременно устрашающей и романтичной тьме, манящей и тревожащей, успокаивающей и настораживающей, умиротворяющей и пробуждающей тайные мысли и чувства, желания и стремления, которые уже существуют, но еще не осознаются ни умом человека, ни его душой.
Общение с пациентом подобно долгой шахматной партии, когда сиюминутная инициатива многократно переходит из рук в руки, когда все реальные и потенциальные силы ума и души, сознания и подсознания одного человека вступают в интенсивную и беспощадную борьбу со знаниями и способностями другого. Парадоксальность ситуации заключается в том, что пациент пришел за помощью к врачу, за помощью в борьбе со своими темными силами. И, в то же время, обрушивает на врача не только эти жестокие и агрессивные, изощренные и неутомимые, мощные и неустрашимые, хитрые и изворотливые темные силы, но и весь громадный арсенал средств и способов своего сознательного ума, своей осознаваемой души. Как только начинает выявляться слишком сильная идеализация человеком самого себя и его, на самом деле, значительная несостоятельность и дисгармоничность, большая деформация структуры личности, плохой характер и искаженное мировоззрение, неумение строить прочные и долговременные отношения, как с окружающими, так и с самим собой, так человека словно подменяют на прямо противоположного. Все его скрытые, до поры до времени, агрессивные и садистские наклонности начинают разворачиваться со стремительностью и силой сжатой пружины боевого автомата, вольно и невольно обрушиваясь на врача. Временами пациент бывает готов уничтожить врача в прямом и переносном смысле, обесценить до нуля его профессиональные достоинства и человеческие добродетели. Причинить как можно больше боли и страдания врачу, как конкретному человеку и как представителю медицины. Как особому специалисту, в котором нуждаются и которого боятся, которого умоляют и тут же пытаются унизить, которым то восхищаются, то стремятся оскорбить, в зависимости от понимания той или иной конкретной ситуации с чисто житейской дилетантской точки зрения. Поддержки и сочувствия которого жаждут, как манны небесной и одновременно ненавидят его даже за ту незначительную степень временной психологической зависимости, которую, в силу лишь своей дисгармоничности и деструктивности личности,
