Давайте внесем ясность: фиаско Rolling Stone произошло ни в коем случае не по вине Джеки. Воспоминания о травмирующих событиях обычно на редкость ненадежны, детали путаются и расплываются, показания участников не сходятся. Но оно стало поистине вопиющим образцом пренебрежения основным принципом журналистики: доверяй, но проверяй. Не позволяйте вашей истории выйти из-под контроля. Никогда не забывайте о здоровом скептицизме, каким бы захватывающим ни был сюжет. Washington Post пришлось проверять то, во что журнал Rolling Stone просто поверил.
И давайте внесем ясность еще в один вопрос: Эрдели не собиралась никого осознанно дурачить, это совершенно ясно. Она не была, насколько можно судить, лгуньей, плагиатором или злонамеренным подтасовщиком фактов. Однако есть и те, кто вполне подходит под это описание: Стивен Гласс (журналист New Republic, за три года работы в журнале сфабриковал множество историй) или Джанет Кук (журналистка Washington Post, награжденная Пулитцеровской премией за историю, которая впоследствии оказалась полностью выдуманной; премия была отозвана), Джейсон Блэр (штатный автор New York Times, уличенный в плагиате и подтасовке фактов), Джона Лерер (не задержавшийся на рабочем месте штатный корреспондент газеты New Yorker, который фабриковал свои истории из украденных в разных местах кусков и даже издал две или три книги, за которые дрались издательства) или даже Рут Шалит (еще один автор-плагиатор из New Republic, которая, как Эрдели, допускала множество оплошностей и не считала нужным проверять факты).
Возможно, все начиналось достаточно невинно, но постепенно их захватывала красота разворачивающегося нарратива. Их истории производили эффект по той же самой основополагающей причине. Возможно, Эрдели, как многие до нее, слишком погрузилась в историю, которую сама создала. История так затуманила ей голову, что она даже забыла о журналистской дотошности. История сама вступила с ней в игру, как мошенник со своей жертвой. Rolling Stone попал в ту же ловушку. Редакция журнала была впечатлена этой историей. Эрдели так хорошо ее продавала. Им даже не нужен был мошенник. Они сами себя одурачили.
Мы верим тому, чему хотим верить. Мошенники просто оказываются рядом, чтобы спрясть свою нить. И даже когда мы думаем, что с ними покончено, они проявляют уникальную способность снова выплывать на поверхность.
* * *
Дакота Джонсон появилась в Брисбейне в 2010 году. Ей четырнадцать лет, она сбежала от родственника, подвергавшего ее сексуальному насилию, и отчаянно нуждалась в помощи, сказала она полиции. Она путешествовала по Австралии со своим европейским дядюшкой, но на острове Лорд-Хау их пути разошлись – было неясно, то ли он ее бросил, то ли она сбежала сама. Так или иначе, с ней, очевидно, произошло несчастье. Служба социальной поддержки Брисбейна обеспечила ее жильем и питанием. Больше всего на свете, сообщила Дакота, она хотела бы вернуться в школу и закончить обучение, как любой нормальный подросток.
С собой у Джонсон почти ничего не было: она убегала в спешке и захватила лишь то, что смогла. Несколько личных вещей. Немного одежды. Лэптоп. Еще у нее было с собой письмо из Ле Розе, престижной частной школы в Швейцарии, расположенной на берегу Женевского озера. А также квитанция из банка на острове Лорд-Хау. Кроме того, был дневник в розовой обложке, а на его страницах – ужасающие в своей живости записи о сексуальном насилии со стороны близкого человека.
Материала было совсем немного, но власти хотели дать ей шанс вернуться к нормальной жизни. Письмо из Ле Розе могло послужить первой зацепкой, а пока что девочку устроили в местную школу.
Однако полиция не считала, что уже сделала все возможное. В школе девочка училась хорошо, даже превосходно. Но ребенок, переживший подобное обращение, нуждался, считали они, в дополнительной помощи. Обеспокоенные ее благополучием, они в отсутствие девочки изучили содержимое ее компьютера.
Они нашли фотографию, на которой она улыбалась, стоя с семьей на Сиднейском мосту. На фото была дата, и дата стала зацепкой. Местная полиция связалась с туристической компанией, которая организовывала экскурсии на мост, и запросила данные об экскурсантах. Очень быстро им удалось найти совпадение: двадцатидвухлетняя Саманта Аззопарди. Ей было вовсе не четырнадцать. Дакота Джонсон? Вымышленное имя, позаимствованное у актрисы, сыгравшей главную роль в фильме «Пятьдесят оттенков серого». Письмо из Ле Розе – подделка, состряпанная на ее лэптопе. Банковская квитанция – еще одна малоубедительная подделка. Копнув глубже, полиция обнаружила, что это далеко не первый случай мошенничества с участием Дакоты. К тому времени как она появилась на улице Брисбейна, ее уже разыскивали за мошенничество в штате Квинсленд. Похоже, там наша старая знакомая Саманта Аззопарди пыталась добыть средства к существованию с помощью поддельной карточки бесплатной государственной медстраховки: это произошло в Рокгемптоне, небольшом городке на побережье.
14 сентября мировой суд Брисбейна предъявил Аззопарди обвинение в двух случаях сообщения о себе ложных сведений, одном случае подделки документов и одном случае неподчинения решению суда. Она была признана виновной, однако приговор был мягким – штраф в размере 500 долларов. В следующем месяце Сэмми опять вынесли приговор, в котором фигурировали уже четыре случая сообщения о себе ложных сведений – еще одно обличье, еще одна попытка совершить мошенничество, вызвав у кого-то симпатию. И снова штраф 500 долларов. После этого она на несколько месяцев исчезла из поля зрения представителей закона.
Однако затишье было недолгим. В 2011 году Сэмми превратилась в Эмили Аззопарди, гимнастку, – эту же роль она играла в более раннем эпизоде, где ее звали Эмили Сайберрас. Она была ведущей спортсменкой, рассказала она своей новой подруге в Перте. Поселившись у подруги – это случалось с ней постоянно, – она повторила историю ее родителям. Она жила и тренировалась в России. И была лучшей в стране гимнасткой в юношеской категории (до шестнадцати лет).
Спустя месяц на странице Эмили в Facebook появилось тревожное сообщение. Вся ее семья трагически погибла во Франции. Вместе с этой записью она поместила статью с новостного портала: убийство и самоубийство. Мужчина убил свою жену и пятнадцатилетнюю дочь, затем застрелился сам. Однако у девочки, как писали в статье, осталась сестра-близнец. Эмили и была этой сестрой. Семья подруги, очень переживавшая за нее, предложила ее удочерить. Она ответила, что очень этому рада. Она как раз была в Соединенных Штатах и общалась с сотрудником опеки. Он все устроит.
После этого Аззопарди украла документы судьи из Флориды, который действительно был сотрудником опеки, чтобы послать семье электронное письмо и получить необходимые бумаги об усыновлении. Чтобы окончательно все уладить, она встретила их в Сиднее, рассказав, что в Перте ее изнасиловали, поэтому она не может туда вернуться.
Но когда семья стала устраивать ее в школу, обман раскрылся. Свидетельство о рождении на имя Эмили оказалось, само собой разумеется, фальшивым.
В 2012 году Аззопарди снова была осуждена, на этот раз на шесть месяцев лишения свободы за очередную попытку нелегально воспользоваться пособием по социальному обеспечению. Однако приведение приговора в исполнение было отложено на год – как это происходило с ней постоянно. Она была очень милой девушкой. В июне того же года она снова предстала перед мировым судьей Перта, который признал ее виновной в трех случаях открытия банковских счетов по подложным документам, одном случае подстрекательства к мошенничеству третьего лица и одном случае присвоения денежных средств обманным путем. 2 октября она была приговорена к шести месяцам лишения свободы, но приведение приговора в исполнение снова было отложено на год.
Кто-то может назвать Сэмми патологической лгуньей, человеком, изначально неспособным говорить правду по вине болезни, а не злого умысла. И в каком-то смысле он будет прав. Невозможно отрицать ее склонность рассказывать истории, чрезвычайно далекие от реальности. Однако для мошенников, таких как Сэмми, это не патология. Как вы помните, по результатам психиатрической экспертизы Сэмми была признана вменяемой. Это осознанный выбор, это суть игры мошенника. Патологические лжецы лгут без всяких видимых причин. В их случае ложь – разновидность обсессивно-компульсивного расстройства или признак более глубокого поражения психики. (Склонность к патологической лжи действительно занимает одну из позиций в списке вопросов для выявления психопатии.) Мошенники же лгут по вполне определенной причине: им нужна личная выгода, финансовая или другого рода. Они лгут, чтобы запустить свою игру, завоевать ваше доверие, а затем заманить вас в ту реальность, которую они создали специально для вас. В их ложь легко поверить, в то время как построения патологического лжеца обычно слишком грандиозные и сложносочиненные, чтобы их можно было воспринимать всерьез.
