Губы могут плотно прижиматься друг к другу в результате действия orbicularis’a, причем углы рта при этом не приближаются друг к другу. Для этого необходимо также дополнительное действие buccinator’a. Он удерживает углы рта на их постоянном месте, и тогда действие orb. oris выражается только в закрытии рта. Губы плотно прижаты друг к другу и повернуты внутрь, так что красная ткань губ менее видна. В то же время губы плотно прижаты к зубам. Это также результат действия buccinator а. Возникает выражение попытки овладеть собой, которое может повышаться до ожесточения и разочарованности. Можно найти это выражение на картине Гольбейна, изображающей купца Кириакоса Фаллена (рис. 191), и более заостренное — на рис. 192, представляющем Боре.
Воздействие мышц в уголках рта
Наряду с открыванием и закрыванием рта формирующим и выразительным эффектом обладают мышцы, расположенные в уголках рта. В детстве из этих мышц активны прежде всего мышцы смеха, zygomaticus и risorius. Они вытягивают углы рта вовне и вверх, формируют среднюю треть носогубной складки и придают ротовой щели дугообразную форму (выпуклость направлена в сторону подбородка). Это показано на рис. 178 и рис. 193. Как правило, с окончанием детства овладение профессией требует от человека и умения владеть собой. В это время сильнейшее воздействие на углы рта оказывает buccinator. Уголки рта вытягиваются прямо наружу, как это показано на рис. 191. Если одновременно поджимаются губы, то возникает выражение ожесточенности (Боре, рис. 192). Ротовая щель в этом случае представляет собой прямую линию. Иногда кроме buccinator’a в дело вступает в известной мере и zygomaticus. Тогда формируется улыбка, которую я называю «улыбкой продавца» и которая представлена на рис. 193. Когда углы рта вытянуты по прямой наружу (buccinator), одновременно верхняя и нижняя губа выпячены (периферические волокна orbicularis и recti) и ротовая щель более или менее открыта — возникает выражение горечи и ожесточения (рис. 267 и 273). Легко можно вызвать это выражение у детей, если капнуть им на язык какое-то горькое лекарство, например, алоэ или хинин.
Рис. 191. Кириакос Фаплен. Г. Гольбейн (Брауншвейг).
Чем старше становится человек, и чем более горьки его жизненные опыты, тем в большей степени углы рта опускаются вниз. Во второй половине человеческой жизни у большинства людей мышцей, преимущественно формирующей выражение рта, становится triangularis (мышца страдания). Эта мышца превращает ротовую щель в дугу, своей выпуклостью направленную к носу, опускает углы рта и придает лицу серьезное выражение. Если одновременно вступает в действие мышцы носа — как на рис. 194 — то к этому добавляется презрительная нота. И это выражение еще усиливается, если присутствуют procerus-морщина и бровные морщины. Это можно наблюдать на рис. 195. Этому лицу присуща мрачная решимость с добавлением презрения и ожесточения. Если при этом еще и выпячена нижняя губа, как у Боре на рис. 195, то выражение становится брутальным и угрожающим.
Рис. 192. Ожесточение.
Рис. 193. «Улыбка продавца».
Рис. 194. Мрачная решимость.
Рис. 195. Брутальное, угрожающее выражение.
Я изложил только некоторые особенно характерные, типичные изменения формы рта, которые возникают вследствие напряжения отдельных мышц.
В действительности же число этих различных выражений рта практически неограниченно. Даже очень незначительное сокращение одной мышцы при идентичной форме рта приводит к совершенному изменению общего выражения. Особенно поучительно сравнение изображений Ульрики фон Леветцо и дамы «Noli me tangere» (рис. 239 и 240).
У Боре большие заслуги перед физиогномикой. Его изображения показывают, что, независимо от наследственных признаков, благодаря только работе мышц, форма рта может претерпевать большие изменения. Если та или иная мышца напрягается особенно часто, то рот «застывает» в этой форме, она становится для него привычной. Это бесспорное доказательство того, что работа мышц — независимо от наследственных причин — может приводить к формированию определенного выражения лица. Но, в то же время, вполне вероятно, что такое же выражение может развиться в силу действия наследственных причин. Пример приводится на рис. 73. Ребенок там демонстрирует типичную форму рта (triangularis), такую же, как у Боре на рис. 194.
Изменения рта в детстве и юности
Наиболее богатыми в плане выводов для моих исследований во всех областях мимики стали мои наблюдения в яслях. И в особенности это относится к форме рта. Младенцы не обращают внимания на сецирующий взгляд физиогномиста, тогда как уже двух— трехлетние дети от этого смущаются и на их лице появляются искусственные гримасы.
Общим для рта младенца в первые месяцы жизни является то, что ткань губ очень мягкая и пальпирующий палец практически не встречает никакого сопротивления. Также почти у всех детей в этом возрасте можно констатировать, что рот крайне мал и расстояние между его уголками не больше, чем расстояние между внутренними углами глазниц.
Различие в форме губ обнаруживается очень рано. Однажды в своей клинике я наблюдал узкие, тонко очерченные губы, элегантно сужающиеся к уголкам рта и очаровательную дугу Амура на верхней губе. Пример приводится на рис. 196. Эту форму рта я хотел бы определить как «тонкий детский рот».
У второй группы младенцев я обнаружил толстые массивные губы, причем ограничительные линии губ были размыты (рис. 197). По своей красоте эти рты значительно уступают «тонкому рту». Рот этой группы я определил как «грубый детский рот». Разумеется, можно констатировать большое число разных переходных форм. Различие этих двух форм рта, которое обнаруживается уже в очень раннем возрасте, основывается, вне всякого сомнения, на наследственности. Поэтому задача далее прояснить это различие форм рта является задачей исследователей рас.
Расовые различия еще очевиднее, если проводить исследования в детской клинике, например, в Нью-Йорке, где представлены самые различные расы: американцы, китайцы, негры, славяне, итальянцы, ирландцы и т. д.; здесь различий в форме рта значительно больше, чем в мюнхенской клинике. Однако влияние наследственности не ограничивается той формой рта, которую демонстрирует ребенок вскоре после рождения. Возникающие позднее изменения формы рта могут быть также обусловлены наследственными причинами, точно так же, как чуть вздернутый носик младенца может в течение жизни независимо от окружения превратиться в динарический благородный нос. Поэтому с толкованием изменений формы рта, которые происходят в течение жизни, нужно соблюдать большую осторожность.
Но, насколько неопровержимо воздействие на форму рта наследственности, настолько же неопровержимо и воздействие окружения.
Это можно безошибочно установить уже в течение первого года жизни. Факторами окружения, в наибольшей мере влияющими на форму рта, являются в это время бутылочка с молоком и соска. Когда ребенок сосет бутылочку, рот широко открывается, а губы округляются. Нижняя губа под весом бутылочки прижимается к подбородку. Эта не очень красивая форма рта показана на рис. 198. Многие дети после еды закрывают рот, другие же после приема пищи держат его некоторое время открытым. И чем дольше рот остается в положении как при сосании бутылочки, тем сильнее воздействие на его форму. Но, тем не менее, прием пищи у младенца занимает лишь 1 час из 24-х часов в сутки.
Намного дольше длится действие соски. Многие дети держат соску во рту днем и ночью, делая лишь небольшие перерывы. Губы при этом выпячиваются еще сильнее, чем при акте сосания. Благодаря этому может сформироваться некрасивый рот с толстыми вывернутыми губами, если только не удается своевременно отучить ребенка от соски. Старшие сестры нашего детского отделения рассказывали мне, что поступали дети, использующие соску не только на втором и третьем годах жизни, но также на четвертом, пятом и даже шестом годах. Сестры в клинике отучают детей от соски, не только в интересах гигиены, но и ради красивой формы рта. Поскольку они еще задолго до моих физиогномических исследований определили, что соска формирует толстые некрасивые губы. Кроме того, было замечено, что довод о красоте формы рта в гораздо большей степени влияет на матерей детей, чем все доводы о гигиене. После отнятия соски губы постепенно становились красивее и более узкими (рис. 198).
Хёфльмейр недавно показал, что бутылочка с молоком и соска представляют большую опасность и для развития челюстей («Как я предохраняю своего ребенка от неправильного развития челюстей», J. F. Lehmann, Munchen, 1935). Сосание груди представляет собой, по Хёфльмейру, напряженную гимнастику для челюстей и является поэтому мощным раздражителем, способствующим росту, в то время как при сосании бутылочки напряжение невелико. Если насыщение с помощью груди невозможно, Хёфльмейр рекомендует «естественное сосание», которое побуждает младенца к интенсивному напряжению челюстных мышц. Благодаря же сосанию пальца или соски, согласно Хёфльмейру, ряд зубов нижней челюсти отжимается назад, ряд же зубов верхней смещается вовне или вовне и вверх. Таким образом ряды зубов на верхней и нижней челюстях как бы расходятся. Эти наблюдения еще раз убеждают в отрицательном воздействии соски.
