Но эта интерпретация Спинозы, Маркса и Фрейда как детерминистов полностью оставляет без внимания другой аспект в философии этих трех мыслителей. Почему главным трудом "детерминиста" Спинозы была работа по этике? Почему основным замыслом Маркса была социалистическая революция, а основной целью Фрейда — терапия, которая должна излечить душевнобольных людей от неврозов?
Ответ на эти вопросы довольно прост. Все трое мыслителей видели, в какой мере индивид и общество склоняются к тому, чтобы действовать определенным образом, и зачастую это происходило так, что склонность становилась детерминацией. Но вместе с тем они были не только философами, которые хотели объяснять и интерпретировать, они были людьми, которые хотели изменять и преобразовывать. Спиноза считал, что задача человека, его этическая цель состоит в том, чтобы сократить свою детерминированность и достигнуть оптимума свободы. Человек может достичь этого, когда он осознает самого себя, когда свои страсти, которые делают его слепым и держат в оковах, он превратит в такие аффекты, которые позволят ему действовать в соответствии со своими истинными интересами как человеческого существа. "Аффект, составляющий пассивное состояние, перестает быть им, как скоро мы образуем ясную и отчетливую идею его" (Спиноза. Этика. Часть 5. Теорема 3). Свобода не есть нечто дарованное нам; согласно Спинозе, это то, что мы можем в известных границах приобрести посредством познания и усилий. Если мы сильны и сознательны, мы можем выбрать альтернативу. Однако завоевать свободу трудно; поэтому большинство из нас терпит при этом неудачу. В самом конце своей "Этики" Спиноза пишет: "Таким образом, я изложил все, что предполагал сказать относительно способности души к укрощению аффектов и о ее свободе. Из сказанного становится ясно, насколько мудрый сильнее и могущественнее невежды, действующего единственно под влиянием страсти. Ибо невежда, не говоря уже о том, что находится под самым разнообразным действием внешних причин и никогда не обладает истинным душевным удовлетворением, живет, кроме того, как бы не зная самого себя, Бога и вещей, и, как только перестает страдать, перестает и существовать. Наоборот, мудрый, как таковой, едва ли подвергается какому-либо душевному волнению; познавая с некоторой вечной необходимостью самого себя, Бога и вещи, он никогда не прекращает своего существования, но всегда обладает истинным душевным удовлетворением. Если же путь, который, как я показал, ведет к этому и кажется весьма трудным, однако все же его можно найти. Да он и должен быть трудным, ибо его так редко находят. В самом деле, если бы спасение было у всех под руками и могло бы быть найдено без особого труда, то как же могли бы почти все пренебрегать им? Но все прекрасное так же трудно, как и редко".
Спиноза, основатель современной психологии, знакомый с факторами, детерминирующими человека, тем не менее пишет "Этику". Он хотел показать, что человек из рабства может попасть в царство свободы. И под "этикой" он понимает как раз завоевание свободы. Это завоевание становится возможным через разум, через адекватные идеи, через осознание самого себя. Но оно возможно только в том случае, когда человек прикладывает в этом направлении больше усилий, чем готово приложить большинство людей.
Если произведение Спинозы является трудом, рассчитанным на "спасение" человека (причем под "спасением" следует понимать завоевание свободы через осознание и интенсивные усилия), то Маркс тоже имел намерение освободить индивида. Но в то время как Спиноза занимался иррациональностью индивида, Маркс расширил это понятие. Он считал, что иррациональность индивида вызвана к жизни иррациональностью общества, в котором он живет, и эта иррациональность сама является следствием бесплановости и противоречий в экономической и социальной действительности. Целью Маркса, как и Спинозы, является свободный и независимый человек. Но чтобы достичь этой свободы, человек должен осознавать силы, действующие за его спиной и детерминирующие его. Эмансипация вырастает из осознания и усилия. Исходя из убеждения, что рабочий класс является инструментом истории для универсального освобождения человека, Маркс считал, что классовое сознание и классовая борьба есть непременные условия для эмансипации человека. Как и Спиноза, Маркс является детерминистом, когда говорит: если ты остаешься слепым и не предпринимаешь предельных усилий, ты потеряешь свою свободу. Но, как и Спиноза, он является не только человеком, который хочет интерпретировать; он является человеком, который хочет изменять, — поэтому весь его труд есть попытка научить человека, как он может стать свободным через осознание и усилие. Маркс никогда не говорил (как часто полагают), что он мог бы предсказать исторические события, которые неизбежно должны произойти. Он всегда был сторонником альтернативы. Человек может разбить цепи необходимости, если он осознает силы, действующие за его спиной, если он предпринимает чрезвычайные усилия для завоевания своей свободы. Роза Люксембург, одна из величайших интерпретаторов Маркса, сформулировала его позицию следующим образом: в нашем веке у человека есть альтернатива выбирать "между социализмом и варварством".
Детерминист Фрейд тоже был человеком, который хотел изменять: он хотел превратить невроз в здоровье и заместить господство Оно господством Я. Невроз, какого бы вида он ни был, представляет собой не что иное, как потерю свободы человека разумно действовать.
Психическое здоровье представляет собой не что иное, как свободу человека действовать в соответствии со своими истинными интересами. Фрейд видел, так же как Спиноза и Маркс, в сколь значительной степени детерминирован человек. Но и Фрейд понял, что посредством самосознания и серьезных усилий можно противостоять принуждению действовать определенным иррациональным и потому деструктивным образом. Поэтому его работа представляет собой попытку найти метод, с помощью которого можно лечить неврозы самосознанием, и лозунг его терапии гласит: "Правда должна сделать тебя свободным". Многие представления являются общими для всех трех мыслителей:
1. Действия человека определяются предшествующими причинами, но он может с помощью серьезных усилий освободиться от силы этих причин через их осознание.
2. Теорию и практику не следует отделять друг от друга. Чтобы достичь "спасения" или освобождения, следует иметь точное знание, иметь правильную "теорию". Но
знания нельзя достичь без того, чтобы действовать и бороться. Великое открытие всех трех мыслителей состояло именно в том, что теория и практика, истолкование и изменение неотрывны друг от друга.
3. Хотя они были детерминистами в том смысле, что разделяли точку зрения, согласно которой человек может проиграть борьбу за свою независимость и свободу, однако они в принципе были и сторонниками альтернативы: они учили, что человек может выбирать между определенными установимыми возможностями и что от него зависит, какая из этих альтернатив осуществится; это зависит от него до тех пор, пока он не потерял свою свободу. Так, Спиноза не думал, что каждый достигнет своего спасения, Маркс не думал, что социализм должен победить при всех обстоятельствах, а Фрейд не думал, что любой невроз может быть вылечен с помощью его метода. В действительности все трое были скептиками и одновременно людьми глубокой веры. Для них свобода была чем-то большим, чем деятельностью на основе осознанной необходимости, она была великим шансом человека выбрать добро, а не зло, его шансом выбирать между реальными возможностями, опираясь на ясное осознание ситуации и серьезные усилия. Их позиция не была ни детерминизмом, ни индетерминизмом, это была позиция реалистического критического гуманизма.
То же самое является принципиальной установкой буддизма. Будда усматривал в желаниях причину человеческого страдания. Он ставит человека перед альтернативой: либо предаваться своим желаниям и тем самым своему страданию и оставаться привязанным к колесу перерождений, либо отказаться от желаний и тем самым положить конец своим страданиям и перерождениям. Человек должен выбирать между этими двумя реальными возможностями, третьей возможности у него нет.
Мы исследовали сердце человека — его "душу", его склонность к добру и злу.
Имеем ли мы теперь более основательную почву под ногами, чем в первой главе этой книги, когда мы поставили некоторые вопросы?
Возможно. По крайней мере, стоило бы еще раз обобщить результаты нашего исследования.
1. Зло — специфически человеческий феномен. Это попытка регрессировать к до- человеческому состоянию и уничтожить специфически человеческое: разум, любовь, свободу. Но зло — не только нечто человеческое, оно также нечто трагическое. Даже когда человек регрессирует к совершенно архаическим формам переживания, он ни на минуту не может перестать быть человеком, поэтому он никогда не может удовлетвориться злом как решением. Животное не может быть злым, речь идет об имманентно присущих инстинктах, которые, по существу, служат ему для выживания. Зло есть попытка трансцендировать область человеческого на нечеловеческое, и тем не менее это нечто глубоко человеческое, поскольку человек так же не может стать животным, как он не может стать "божеством". В зле человек теряет сам себя при трагической попытке освободиться от тяжести своего человеческого бытия. Потенциал зла увеличивается еще и за счет того, что человек наделен способностью представлять себе все возможности зла, и желать их, и носиться с мыслью об этом, питая свою злую фантазию.
