Уступка в пользу ребенка – это тушение костра бензином.
Лучше лишний запрет, чем уступка или спор взрослых о том, кто прав в воспитании. Если мама запретила – ни отец, ни бабушка не могут отменить ее решения, иначе авторитет мамы будет подорван. Осчастливить ребенка – не значит дать ему все, что он хочет, должен быть дефицит (поэтому лучше избегать излишних соблазнов). Евреи стараются не брать детей с собой в магазины, пока те маленькие, чтобы не формировать потребительскую привычку, вечную неудоволетворенность. А если берут, то до похода строго оговаривают список покупок: «Мы купим масло, хлеб, муку и молоко, чтобы испечь торт. Это же вкуснее, чем сладости из магазина, которые покупают те, кому лень самим печь торты?».
Мама чувствует себя плохой, если ребенок плачет. Человеку трудно делать других несчастными. Родители хотят, чтобы ребенок получил все, в чем они нуждались в детстве. Мы покупаем нашим детям те же книжки и игрушки, что были у нас в детстве, + все то, в чем нам отказывали, но чего нам очень сильно хотелось, + все то, о чем нам рассказывают по телевизору – дескать, без этого ребенку теперь никуда. Но счастливый ребенок – не тот, кто все получает, он должен быть счастлив вне зависимости от того, выполняются ли его желания, тогда он вырастет счастливым. Детство – тренировка взрослой жизни, и сценарии из детства перейдут во взрослую жизнь, привычка только потреблять – тоже. Но рядом уже не будет родителей, сующих в рот червяков. Еще хуже, когда в потакании виноват не «комплекс недокормыша», а когда родителям неудобно выглядеть строгими и «жадными» в магазине или в гостях, стыдно за плачущих детей, когда покупками компенсируется недостаток любви и внимания.
От рождения ребенок хочет практически все и много. Это его жизненная позиция. Что делать, если требование сопровождается истерикой? Евреи говорят: «Не запирать в отдельной комнате, а брать на руки и повторять до бесконечности, что в этот раз он не получит желаемое, отстаивая свою жесткую позицию, не уступая, но окутывая заботой и любовью».
Запрет не нужно объяснять. Объяснение – проявление слабости. «Нет» должно быть мягким, но однозначным – как сталь, завернутая в вату. Дети всегда понимают и реагируют на интонацию, а не на слова. Пройдет час или день, и он забудет, чего хотел, зато будет помнить теплые мамины руки. Тон всегда должен соответствовать ситуации и поставленной вами задаче. Например, в ироничной интонации важно высмеивать нежелательное окружение или возможный результат, а не самого ребенка.
Проблема родительского авторитета и подросткового возраста
Детям необходимы авторитеты. Родители должны быть авторитетом для своего ребенка. Другой вопрос – удастся ли это им?
Только уважение к ребенку порождает уважение ребенка к взрослым. Дети ищут кумиров, эталонов, им необходимо кому-то подражать, ценить. Если родительский авторитет не падает по достижении ребенком 9-10 лет, это безусловный успех воспитания. После этого возраста «автоматический» авторитет родителей иссякает, остается только заработанный реальными поступками и отношением к ребенку. Захочет ли он быть похожим на вас – вот что главное.
Проблемы «отцов и детей» острее встают в «переходный возраст». Еще какие-то полвека назад дети с 12–13 лет уже жили и вели себя как взрослые. За тяжелой физической работой им было некогда капризничать и искать себя. Расстройства поведения в подростковом возрасте во многом объясняются тем, что за растущим телом и либидо не успевает мозг и психика – в результате «меня никто не понимает», во всем виноваты родители. Чем меньше ответственности и занятости, чем больше скуки и бесцельно растранжиренного времени, тем сильнее проявления переходного возраста.
Интеллектуально современные дети более развиты, чем родители, они быстрее изучают все новое, что появляется в магазинах и Интернете, мама и папа действительно выглядят «предками», то есть людьми отсталыми и неавторитетными. Как результат – поиск авторитетов где угодно, но не дома, непослушание, неуважение к родителям. Но эмоционально подросток еще незрелый, его душа не взрослая, он еще даже не может четко определить те эмоции, которые испытывает – его распирают гормоны, но что за бури они вызывают, он понять не может и справиться с часто сменяющимися настроениями тоже не может.
Взрослеющий ребенок хочет детской безответственности и наивности, ему жалко взрослеть и трудно понять взрослый мир, он чувствует себя беспомощным. С другой стороны – он взрослый телом и желаниями, чувствует себя сильнее и выше родителей, устанавливается в иерархии сверстников. Ему невыносимо быть незамеченным, когда он приложил массу усилий для того, чтобы выглядеть особенным или лучшим. И совершенно невыносимо быть замеченным, когда у него что-то «не так» (одежда, прыщи, статус родителей). Искать себя сложно, поэтому самоутверждение подростка идет через отрицание привычного, родительского.
Что делать родителям в этот период? Максимально не вмешиваться. Порвать тонкую нить связи с ребенком в этом возрасте очень просто. Родительские усилия могут только усилить негативные поведенческие реакции и крайние оценки подростка. Не воевать, не пытаться восстановить родительский авторитет, а продолжать воспитывать ответственность. Любое привычное повторяющееся действие успокаивает воспаленный ум подростка. Ответственность, готовность и умение получать разноплановый опыт – вот что такое взросление.
Взрослым непросто признать в ребенке личность. Во многих семьях отец ведет себя как «старший бабуин», а мать все еще не может разорвать пуповину. Ребенок хочет, чтобы с ним считались, и часто он находит признание везде, кроме семьи. Получается, что родители, сами того не желая, унижают подростка, хотят сделать его маленьким, снова взять под крыло, лишить самостоятельных мнений и поступков. За это он может начать ненавидеть родителей, каждое слово будет отдалять их от сына или дочери, и потом восстановить отношения будет уже очень сложно. Единственный допустимый воспитательный ход – проследить перспективу действий в настоящем, позитивную или негативную. Ребенка можно вводить во «взрослый совет» семьи, чтобы он принимал участие в обсуждении семейных вопросов, воспитывал младших братишек или сестренок.
В 13 лет, согласно еврейской традиции, мальчик становится взрослым, полноценным членом еврейской общины, он обязан выполнять все заповеди Всевышнего. В честь этого события празднуется Бар-мицва – обряд, сопровождаемый семейным торжеством. С 13 лет мальчик становится мужчиной, и все в семье относятся к нему как к мужчине. После Бар-Мицвы никому из близких в голову не придет нянчиться с ним, наказывать или заставлять что-то делать. При синагогах часто проводятся специальные занятия для мальчиков, приближающихся к этому возрасту, где им рассказывают о новом этапе жизни, новом уровне ответственности, новых задачах. Это традиционный подход себя полностью оправдывает и с точки зрения современной психологии развития.
Можно постепенно вводить ребенка во взрослую жизнь – говорить о взрослых проблемах и политике, обсуждать других людей и их опыт, идти на тренинги, в совместные кружки и секции. Чем больше доверительных разговоров в это время – тем лучше.
С другой стороны, чем меньше иллюзий сформируется у ребенка до сознательной самостоятельной жизни, тем лучше. Чем больше мнений в человеке, чем тверже он стоит на своих убеждениях, тем сложнее будет его судьба. Как правило, большая часть мнений формируется в 13–16 лет и меняется с большим трудом. Тора тем и хороша, что, изучая ее и доверяя тому, что в ней написано, легко избавиться от своих неизвестно откуда прилетевших детских представлений.
Что знает мудрый родитель? Пройдет 2-3-5 лет, и сумасшедший в своем взрослении ребенок вернется в семью и к родителям взрослым и самостоятельным, это период, который нужно пережить, проявив терпение и понимание.
***
На первый взгляд, в еврейском воспитании все кажется логичным и простым. Большая его часть лежит на плечах женщины, которая больше времени проводит с детьми, имеет больше возможностей на них влиять. В еврейской семье у женщины две роли – жены и матери, причем роль жены важнее. Ребенок не будет помнить, что ему на две минуты позже поменяли мокрую пеленку, а муж будет помнить, что его не накормили, не встретили после работы.
Поучительна история раввина Акивы. Рахель – дочь самого богатого купца в Иерусалиме – разглядела в молодом Акиве мудреца и решила стать его женой. Ее родители были против и посчитали ее решение большим позором для семьи. Акива после свадьбы привел жену в конюшню, дома у него не было. Утром Рахель встала, а Акива спит. Рахель будит его и говорит: иди, учи Тору. Акив говорит: не хочу! Трудно передать чувства женщины, которая ушла от богатства и роскоши, стала женой того, кто разочаровал ее на второй день свадьбы. Не опустив руки в такой ситуации, Рахель выведала у мужа, почему он не хочет учиться. Выяснилось, что он не умеет читать.
