Сходство между голодом и никотиновой ломкой — одна из основных причин, почему общество не воспринимает курение таким, каким оно есть на самом деле. Это вызывает следующие важные проблемы: хочу уточнить, что я не имею в виду дискомфорт, который ощущают курильщики, бросающие курить. Я говорю о ломке, сопутствующей курильщику в течение его «курящей» жизни. Это чувство пустоты, которое мы называем «я хочу сигарету».
1. Раз мы считаем, что прием пищи определяется привычками, то начинаем думать, что и курение определяется привычкой.
2. Зная, какая еда нам подходит, мы стремимся есть то, что нам нравится. Наш разум делает вывод, что мы не мечтали бы о чем-либо неприятном. Это усиливает иллюзию, что сигареты ОБЯЗАНЫ быть приятны, иначе зачем бы так хотеть курить их?
Чтобы понять природу курения, нужно понять процесс приема пищи. Некоторые верят, что питание — это привычка. Я спрашиваю их: «Что будет, если вы избавитесь от этой привычки?» Им не требуется много времени, чтобы понять, что они умрут. Питание — не привычка. Это абсолютная необходимость для выживания. Привычка здесь может быть к разному времени приема пищи, разным видам еды и ритуалам. Врачи часто спрашивают у пациентов, регулярно ли они опорожняют кишечник, но, конечно, никто не предполагает, что дефекация — это привычка. Питание — не больше привычка, чем дефекация.
Зависимость — это голод, но желание не пищи, а яда. Это иллюзия нужды. Я сказал: «Единственное настоящее удовольствие от еды состоит в утолении болезненности голода». Отсюда должен бы следовать вывод, что курильщики наверняка получают истинное удовольствие от прекращения болезненного желания никотина. На самом деле, нет. Желание чего-либо, будь это нечто полезное и приятное, как еда, или нечто грязное и разрушительное, как никотин, само по себе неприятно. Оно означает, что вы чувствуете себя недовольным и обделенным. Чем дольше не удовлетворяются ваши желания, тем несчастнее и беззащитнее вы становитесь!
Утоление пищевого голода — прекрасное чувство и истинное наслаждение. Оно приходит, если еда хорошая и вы действительно голодны, все приготовлено вкусно, отчасти это действительно успокаивает чувство пустоты и неуверенности. Но не навсегда. И от этого еще больше пользы. Мы можем продолжать получать удовольствие от еды всю жизнь. Это одна из причин, почему я считаю, что наш Создатель хотел, чтобы мы наслаждались жизнью, — гениальность системы, в которой голод не представляет собой настоящую трудность, но его утоление приносит удовольствие. Когда я говорю, что голод — не трудность, то не имею в виду голодное истощение, это совершенно иное.
Вам приходится отравлять свой организм и задыхаться, чтобы прекратить болезненное желание никотина. В этом нет удовольствия! Но ведь утоление желания приносит настоящее удовольствие? Приносило бы, если бы действительно удовлетворяло его. Но все совершенно наоборот! Первая сигарета его разжигает, остальные просто поддерживают. Совершенно не утоляя желания, КАЖДАЯ СИГАРЕТА СОЗДАЕТ ОЩУЩЕНИЕ ПУСТОТЫ И НЕУВЕРЕННОСТИ! НЕКУРЯЩИЕ НЕ СТРАДАЮТ ОТ ЭТОГО!
Поэтому курильщики и другие наркоманы проигрывают в борьбе. Когда курят, они жалеют, что вынуждены делать это. Сигарета кажется бесценной, только когда ее невозможно найти. Они мечтают о несуществующем. Сигареты реально существуют, в отличие от их удовольствия или поддержки. Ощущение, что у других все лучше, чем у нас, бывает не только в то время, когда мы пытаемся бросить курить. Оно продолжается всю нашу жизнь, пока мы не избавимся от «промывания мозгов».
Наркоманы стоят перед ужасным выбором. Наркотики кажутся им ценными только тогда, когда их нельзя принимать. Не верьте мне на слово. Если вы не зажгли еще сигарету, то попробуйте сейчас закурить, сделать шесть полных затяжек канцерогенной дряни и спросите себя, что в этом такого ценного?
Давайте уберем еще несколько блоков, которые либо пугают курильщиков, мешая им даже попытаться бросить курить, либо приводят к поражению, если им хватает смелости. Один из классических блоков:
У МЕНЯ НЕТ СИЛЫ ВОЛИ.
ГЛАВА 19. У меня нет силы воли
Чушь! Вы просто так думаете, потому что пока не смогли бросить курить. Страх нехватки силы воли — одна из форм страха поражения, но она заслуживает отдельной главы.
Вам может показаться это противоречивым, но, скорее всего, курите вы именно из-за сильной воли. Возможно, сочтете это бессмыслицей, но посмотрите на факты. Когда вы были моложе, кто из ваших друзей закурил первым? Не крутые ли мальчики-лидеры и рано повзрослевшие девушки? Кто из ваших знакомых по-настоящему заядлый курильщик? Разве большинство из них не менеджеры, начальники, директора, бригадиры, индивидуальные предприниматели? Кто был нашим идолом, подарившим нам этот образ? Хамфри Богарт или Джон Уэйн[48], Бет Девис[64] или Марлен Дитрих? Еще есть их современные аналоги, такие как «Ураган» Хиггинс[65], Эрик Бристоу[66] и Джимми Уайт[67]. Традиционно «курящие» профессии — следователи, актеры, преподаватели, журналисты, профессиональные спортсмены и, как ни парадоксально, пожарные и шахтеры. Последние две профессии прикладывают много усилий, чтобы защитить легкие от дыма и пыли, и что же они делают по окончании рабочего дня? Тратят деньги, заработанные с таким риском, чтобы душить себя. Спросите их, зачем? «Должно же быть в жизни удовольствие». Зачем платить за удовольствие? Почему бы просто не поработать сверхурочно?
И еще один парадокс: в нашу клинику приходит больше врачей и медсестер, чем представителей других профессий. Для того чтобы получить большую часть этих профессий, требуется сильная воля. В наших клиниках встречаются совершенно разные люди, 90% из них — умные, волевые люди.
Несколько лет назад я был свидетелем классического случая, иллюстрирующего многие факты о курении. Этот человек — исполнительный директор огромной корпорации. Он сказал: «Я никогда не хотел быть курильщиком, был спортсменом в школе, но вы сами знаете, как тогда было: если вы мужчина и не курите, то вас считают слабаком. Но после того, как я потратил столько денег и разрушил свое здоровье, я презираю общество, которое неожиданно отворачивается от меня и обращается со мной, как с прокаженным, и не реагирую на попытки моей семьи, друзей и коллег заставить меня бросить курить запугиванием или высмеиванием. Я не обманываюсь, что курение приносит какую-либо пользу. Я знаю, что не скучал по сигаретам до того, как начал курить, и помню, как тяжело мне было научиться. Насколько я знаю, курение — болезнь, навязанная мне обществом в юности, но с течением времени общество чертовски охладело ко мне. Если я захочу курить, я буду курить, и мне плевать, в театре или в доме некурящего». Затем он добавил: «Но я недавно был в отпуске на Средиземном море. Я встретил одного бизнесмена, который руководит такой же большой компанией, как и я. Он пригласил меня на подводную рыбалку. Мы выехали в семь утра, нас было только двое на яхте. Мы плыли уже около часа. Я чувствовал себя великолепно. Начало всходить солнце, и я стоял в шортах, вдыхая соленый воздух. Я потянулся за сигаретами и понял, что забыл взять их. В панике я обернулся к напарнику и к ужасу понял, что он не просто не курит, но и принадлежит к тому надменному типу, который любит всем сообщать о своих взглядах. Я подумал: "Придется терпеть". Через полчаса я готов был рвать на себе волосы. Я думал: "Это смешно. Мне же должно быть хорошо". Я подошел к нему и сказал: "Послушай, приятель, я забыл сигареты. Если у тебя на яхте их нет, нам придется вернуться"».
Подумайте, что он сказал: «Если у тебя на яхте их нет», как если бы это была вина того мужчины. Зачем они ему? Он же не курит. Разговор продолжался:
- Да ладно, ты меня обманываешь, как можно хотеть курить в таком месте?
- Клянусь, я серьезен.
- Давай вдохни глубже. Неужели ты не можешь прожить несколько часов без сигареты?
- Слушай, если хочешь, чтобы мне понравилась поездка, мне нужны эти сигареты.
- Я этого не понимаю, но ты мой гость, и если все так серьезно, поплывем обратно.
Возвращение заняло полтора часа. Мне было очень стыдно. Я не мог смотреть на того парня. Я смотрел на море, но время от времени видел уголком глаза, как он смотрит на меня, удивляясь, что я за полоумный. Мой рост примерно метр девяносто, а его — около метра семидесяти. Но с каждой минутой я чувствовал себя все меньше и меньше ростом и все несчастнее. Потом до меня вдруг дошло. Я был коммерческим директором компании, и никто мной не помыкал. Теперь я, сопротивлявшийся усилиям семьи и друзей заставить меня бросить курить, выглядел идиотом перед этим человеком. Наконец-то меня осенило, что сигареты контролируют мою жизнь, как если бы всю жизнь я был одержим бесполезной идеей открыть ржавый вентиль, а потом вдруг осознал, что вентиль с левой резьбой. Я слышал о вашей репутации и решил, что по возвращении я запишусь к вам на прием. Но конец у истории был такой: нам понадобилось полтора часа на возвращение. Я взял сигареты, четыре пачки. Еще полтора часа мы плыли до места. Я был так доволен, что не выкурил ни одной сигареты за всю поездку! Я даже не вспомнил о них. В конце поездки я поблагодарил своего знакомого, но он отказался пожать мне руку. Я спросил:
