А. К, 19 лет, пишет диплом в институте АН. Как бы нехотя рассказывает сотрудникам о роскошном образе жизни, который ведет ее семья, о шикарных автомобилях, бонне из Германии и о редкой породы белой обезьяне, которая живет у них. В течение полугода раскручивается сценарий о жизни семьи и повадках белой обезьяны. Совершенно случайно выясняется, что все это выдумка. Через какое–то время в своей экспериментальной работе А.К. получает результаты, вызывающие фурор и изменение прежних теорий. При попытке повторить ее эксперименты выясняется, что имеет место откровенная подтасовка результатов.
Безудержные фантазии и лживость начинают настораживать окружающих, толкают их на путь сомнений и часто могут привести к срыванию масок. Развенчание исте–роидной личности, лишение ее ореола исключительности является ахиллесовой пятой данного характера.
«Однако при первом знакомстве многие истерики кажутся обворожительными: они могут быть мягки и вкрадчивы, капризная изменчивость их образа мыслей и настроения производит впечатление подкупающей детской простодушной непосредственности, а отсутствие у них прочных убеждений обусловливает легкую их уступчивость в вопросах принципиальных. Обыкновенно только постепенно вскрываются их отрицательные черты и прежде всего неестественность и фальшивость. Каждый поступок, каждый жест, каждое движение рассчитаны на зрителя, на эффект»(1).
Гениальный Гоголь дает портрет еще одного истероида — Манилова, подчеркивая очарование от его личности при первом знакомстве, которое сменяется вначале недоумением, а затем желанием избегать общения и бежать куда подальше.
Важной чертой истероидного характера является то особое восприятие мира, которое приводит его к отсутствию правды, объективной картины по отношению как окружающего мира, так и других людей и самого себя.
Информация, поступающая в наш аналитический аппарат, всегда проходит некую внутреннюю схему, которая создается установками нашего подсознания. В мозге существует некое «зеркало», где отражается окружающий нас мир, да и мы сами.
Но на пути информационных лучей находится призма из нашей внутренней схемы, лишь пройдя которую, информационные лучи создают картину, в какой–то степени соответствующую действительности. Вся та информация, которая не соответствует нашей внутренней схеме, может быть признана недостоверной и будет затем отсечена.
Одной из волнующих тайн нашего существования является то, насколько наш мозг может создать это «зеркало», чистое и ничем не омраченное, и насколько точно и адекватно может быть отражен в нем окружающий нас мир.
На внутренней схеме циклотимика написано «Как хорош этот мир, и я хочу наслаждаться им». Информация, пропущенная через подобную призму, создает изображение, полное света и красок.
Эпилептоид пропускает информацию через схему «Самое главное — власть над людьми. Я хочу доминировать над окружающими», и на внутреннем «зеркале» создается мрачноватая картина с черно–фиолетовой подсветкой.
Внутренняя схема шизоида всегда недоступна нам, как и отражение действительности, возникающее в глубинах его психики.
Астеник с готовностью открывает перед нами свою внутреннюю схему: «Я люблю вас. Вы лучше меня. Я готов жертвовать собой ради вас», и информация, пропущенная через подобную схему, создает на внутреннем «зеркале» изображение, полное тепла и любви.
Ну, а что же истероид? Его внутренняя схема «Я — замечательный, удивительный, восхитительный и неповторимый. Как я хочу, чтобы вы смотрели только на меня». Подобная призма будет сильнейшим образом деформировать информационные лучи, пропуская на внутреннее «зеркало» лишь те факты, которые подтверждают значимость истероида.
Так эгоцентризм приводит к сильнейшей деформации драгоценного навыка тестирования реальности. Все то, что будет умалять значимость истероида или подвергать ее сомнению, будет безжалостно отсечено и забыто.
Ганушкин прекрасно описывает процесс разрушения способности тестировать реальность, который происходит у истероида под влиянием его нарциссианских установок.
«В то время как одни вещи воспринимаются чрезвычайно отчетливо, чрезвычайно тонко и остро, кроме того, фиксируются даже надолго в сознании в виде очень ярких образов и представлений, другие совершенно игнорируются, не оставляют решительно никакого следа в психике и позднее совершенно не воспринимаются.
Внешний, реальный мир для человека с истерической психикой приобретает своеобразные, причудливые очертания; объективный критерий для него утрачен, и это часто дает повод окружающим обвинить истеричного в лучшем смысле во лжи и притворстве.
Границы, которые устанавливаются для человека с нормальной психикой пространством с одной стороны и временем — с другой, не существуют для истеричного; он не связан ими. То, что было вчера или нынче, может казаться ему бывшим десять лет назад и наоборот.
И не только относительно внешнего мира осведомлен неправильно истеричный; точно так же осведомлен он относительно всех тех процессов, которые происходят в его собственном организме, в его собственной психике.
В то время как одни из его переживаний совершенно ускользают от него самого, другие, напротив, оцениваются чрезвычайно тонко. Благодаря яркости одних образов и представлений и бледности других человек с истерическим складом психики сплошь и рядом не делает разницы или, вернее говоря, не в состоянии сделать таковой между фантазией и действительностью, между виденным и только что пришедшим ему в голову, между имевшим место наяву и виденным во сне; некоторые мысленные образы настолько ярки, что превращаются в ощущения, другие же, напротив, только с большим трудом возникают в сознании. Лица с истерическим характером, так сказать, эмансипируются от фактов»(1).
Для эмоций истероида часто типична некоторая поверхностность, инфантильность, причем чувствуется преобладание инстинктов, сферы бессознательного, а не голоса разума, сознания.
На первый взгляд он чрезвычайно эмоционален. Но на самом деле усиленная жестикуляция, громогласные высказывания, выраженная мимика ставят своей целью привлечение внимания, а пылкие восторги прикрывают поверхностные, неглубокие чувства.
Сознанию истероида необычайно тяжело осуществлять свою посредническую функцию между подсознанием и требованиями социальных норм. Сознание зажато между двумя этими гигантами, которые вовсе не склонны слушать его нотации.
Огромно давление той части личности, которая прислушивается к окружающему социуму. Ведь истероидная личность только и занята мыслями о том, как произвести впечатление, как снискать благосклонность и одобрение окружающих.
С другой стороны, сознание находится под давлением мощного потока, вырывающегося из подсознания, часто напоминающего горную реку, готовую разбить в щепки все скромные рационалистические построения, сооруженные разумом.
Да можно ли вообще говорить о посреднической функции сознания у истероида? Ему бы хоть как–то сохраниться, зажатому в теснине между непомерно раздутыми подсознанием и социальными нормами.
В качестве психологической защиты истероид использует отрицание, что позволяет ему вычеркивать всю информацию, которая могла бы подвергнуть сомнению его уникальность и значимость.
Кроме того, мощной психологической защитой являются его фантазии, доходящие до синдрома Мюнхгаузена.
Как талантливый художник, истероид убирает с полотна всю негативную информацию о себе, чтобы затем волшебными красками истероидного вымысла нанести на полотно новые мазки и создать портрет исключительного человека.
Истероид плохо переносит стрессовые ситуации.
Если астеник в трудных условиях перестает жаловаться на здоровье и исторгает из своего хрупкого тела мощные потоки энергии, для того чтобы поддержать близких людей, то у истероида происходит обратная реакция.
Под ударом стресса он обмякает, начинает болеть, словно посылая окружающим сигнал SOS и призывая их усилить заботу о нем.
Как правило, для мышления истероида присущи выраженная комформность, недостаток логики, отсутствие глубины, оригинальности. Крепелин пишет: «Их мышлению не хватает планомерности, порядка и связности, суждениям — зрелости и обстоятельности, и всему их восприятию жизни — глубины и серьезности».
В силу неоригинальности истероидного мышления не приходится говорить об остроумии, присущем представителям именно этого типа характера.
ОТНОШЕНИЕ К ДЕНЬГАМ, ПОРЯДКУ, ВРЕМЕНИ
Истероиду сложно не только зарабатывать деньги, но и планировать их расход. Ему скучно наводить порядок где–либо и в чем–либо. Ко времени он относится безответственно, не ценит его и является, как бы сказал шизоид, классическим хронофагом (пожирателем чужого времени).
