брака. Первой испытуемой стала женщина, которая на момент эксперимента пребывала в состоянии острого эмоционального возбуждения. Из двадцати «марсианских» аспектов проявилось десять (показатель частоты 15,0), а также девять лунных аспектов (частота 10,0) и девять солнечных (показатель частоты 14,0). Классическим признаком Марса в астрологии является инстинктивность действия, а в данном случае ее усугубляло «мужское» солнце. В отличие от общих результатов, здесь наблюдалось преобладание аспектов Марса, что полностью соответствовало психическому состоянию испытуемой.
Вторая испытуемая страдала от неспособности к самореализации и осознанию собственных интересов, ибо в ее психике господствовала тяга к подавлению личности. В этом случае так называемые осевые аспекты (асцендент и десцендент), которые считаются характеристиками личности, проявились двенадцать раз, то есть показатель частоты составил 20,0, а показатель частоты лунных аспектов – 18,0. Этот результат, если оценивать его с астрологической точки зрения, полностью соответствовал текущему состоянию испытуемой.
Третья испытуемая – пациентка с сильными внутренними противоречиями: она то ссорилась сама с собою, то мирилась. Лунные аспекты проявились у нее четырнадцать раз (показатель частоты 20,0), солнечные аспекты – двенадцать раз (частота 15,0), а осевые аспекты – девять раз (показатель частоты 14,0). Налицо классическая coniunctio Solis et Lunae [182], олицетворение единства противоположностей.
Во всех перечисленных случаях выбор «супружеских» гороскопов посредством жребия диктовался в том числе опытом, который наши предки сохранили для нас в «И Цзин» и в мантических практиках. Пусть все названные цифры находятся в пределах вероятности и потому не могут считаться чем-то иным, нежели простая случайность, каждая из них удивительно точно соответствовала психическому состоянию испытуемых, что давало пищу для размышлений. Психическое состояние есть ситуация, в которой «прозрения» и волевые решения наталкиваются на непреодолимую преграду бессознательного, противостоящего воле. Такое относительное подавление сил сознательного разума ведет к проявлению сдерживающего архетипа: в первом случае это Марс, инстинктивный maleficus [183]; во втором – осевая система уравновешивания и укрепления личности; в третьем – hierosgamos [184] крайних противоположностей. Психические и физические события (а именно, проблемы испытуемых и выбор ими гороскопов) как будто соответствуют природе лежащего в основе всего архетипа и потому могут считаться представлениями синхронистического феномена.
Как сообщил мне профессор М. Фирц [185] из Базеля, который любезно согласился подсчитать вероятность моих максимальных цифр, пропорция составляет приблизительно 1:10 000. Отсюда ясно, что наши лучшие результаты –
и
– практически не встречаются в реальности, но теоретически они вероятны настолько, что у нас почти нет оснований трактовать непосредственные результаты нашего статистического исследования иначе, нежели простую случайность. Наше исследование показывает, что показатели частоты приближаются к среднему значению по мере увеличения количества супружеских пар, а также что любое сочетание пар вслепую дает сходные статистические пропорции. С научной точки зрения результат нашего исследования в некотором смысле говорит не в пользу астрологии, поскольку кажется, что в случае больших чисел исчезает разница в частотных значениях аспектов брака у супругов и неженатых. Значит, с научной точки зрения вряд ли возможно доказать обоснованность астрологических соответствий.
Итак, существенное следствие из нашей астрологической статистики – тот факт, что в первой группе из 180 гороскопов
и во второй группе из 220 гороскопов
преобладает аспект
. Эти два аспекта часто упоминаются в старинной литературе как признаки брака и, следовательно, олицетворяют собой древнейшую традицию. Третья группа из 83 пар демонстрирует для
, по сообщению профессора Фирца, вероятность 1:3000. Я хотел бы проиллюстрировать все сказанное следующим примером. Возьмем три коробки, помещаем в первую и вторую по 10 000 черных муравьев, а в третью сажаем 3000 муравьев, и везде подсаживаем по одному белому муравью. Далее в каждой коробке проделываем отверстие, малое настолько, чтобы в него одномоментно мог протиснуться всего один муравей. Сколь велики шансы на то, что из каждой коробки первым выберется именно белый муравей? Это крайне маловероятно. Даже в первых двух случаях вероятность составляет 1:10 000
2, то есть подобное совпадение может произойти единожды на 100 000 000 попыток. Словом, этого не случится, по сути, никогда. А для третьей группы с ее
пропорция и подавно составит 1:300 000 000 000. Получается, что в моем статистическом исследовании три комбинации из астрологической традиции сошлись самыми невероятными способами.
Если вспомнить сейчас о результатах экспериментов Райна, в особенности тот факт, что на них оказывал значительное влияние живой интерес испытуемых [186], то наш случай вполне возможно трактовать как синхронистический феномен: статистический материал демонстрирует, что имела место практически и теоретически невероятная комбинация случайностей, поразительным образом совпавшая с традиционными ожиданиями астрологов. Такое совпадение настолько невероятно, что никто и никогда не осмелится предполагать что-либо в этом духе. Может показаться, будто статистический материал был подтасован ради положительного результата, что заранее были заданы необходимые для синхронистического феномена эмоциональные (архетипические) условия, поскольку мы с моей коллегой, конечно же, были живо заинтересованы в результатах эксперимента, а меня самого проблема синхронистичности занимала на протяжении многих лет. Но, на мой взгляд, здесь произошло следующее (так было всегда, если отталкиваться от древней астрологической традиции): мы случайно получили результат, который, скорее всего, уже фиксировался в истории. Уделяй астрологи (подавляющее большинство их них) больше внимания статистике и оценивай они обоснованность своих интерпретаций с научной точки зрения, они уже давно бы обнаружили, что все их утверждения опираются на шаткое основание. Впрочем, у них, как и у меня самого, открылось, полагаю, некое тайное взаимное согласие (con-niventia = терпение, примирение) между материалом и психическим состоянием астролога. Это согласие просто возникло, подобно всякому приятному или неприятному событию, и наука вряд ли сможет доказать здесь нечто большее [187]. Совпадение способно вводить в заблуждение, но нужно быть слишком уж отстраненным от мира, чтобы не поразиться тому факту, что из пятидесяти возможностей два или три раза выпали именно те, которые традиционно считаются типичными.
Чтобы окончательно убедиться в случайной (и маловероятной) природе своего результата, я предпринял еще один
