Джуди: Что бы мы ни делали, важно полностью учитывать оба внимания. Мы собираемся развернуть обсуждение, пройти вместе с вами через определенные переживания, предлагающие некоторые виды взаимоотношений между первым и вторым вниманием. Взаимоотношения уважения, связи, контакта, понимания того, какие функции соответствуют первому вниманию, а какие лучше всего выполнять с помощью второго внимания. Второе внимание скрывает богатства, которых мы обычно не замечаем в мире первого внимания – эти возможности огромны, и они остаются всего лишь намеками в обычном состоянии сознания. Первое внимание очень целенаправленно, очень целеустремленно, очень ориентировано на результат, и при этом не слишком мудро. Мы ищем модели, которые могут служить примером сложных отношений между первым и вторым вниманием. Одна из областей, богатых такими примерами – традиционные культуры.
Джон: Что происходит, когда вступают в контакт две культуры, техническая и традиционная? Как правило, представители техногенного общества ведут себя очень и очень целенаправленно, они очень ориентированы на первое внимание. И на культурном уровне в короткой схватке между первым и вторым вниманием первое внимание, скорее всего, будет доминировать, скорее всего, победит. И чувство потери, ощущение страдания, когда разрушается различие, доступное традиционным народам – в демонстрации очевидного, с точки зрения второго внимания, недостатка мудрости первого внимания. Если вы работаете в психотерапии, образовании или занимаетесь бизнес-консультированием, то наверняка знаете, как важно для личного здоровья и благосостояния любого человека равновесие между первым и вторым вниманием. И в группе, и на индивидуальном уровне возникают серьезные последствия того, каким образом происходит взаимодействие первого и второго внимания.
Несколько лет назад нам, Джудит и мне, посчастливилось прожить около двух лет на одном участке земли вместе с двумя замечательными людьми. Таких личностей действительно очень мало. Одним из этих удивительных людей, с которыми пересеклись наши пути, был высокий, сутулый англичанин по имени Грегори Бейтсон. Обыкновенно он бродил по окрестностям, тщательно исследуя мир, делая какие-то собственные наблюдения, один из гениев, контактом с которым я действительно дорожу. И хотя за содержание этого семинара полную ответственность несем мы, Джудит Делозье и я, в то же время, мы очень и очень тесно связаны с работой Грегори...
Джуди: ...И мы хотим расширить ее... Заполнить некоторые пробелы. Я хочу кое-что прочесть из статьи Грегори Бейтсона «Стиль, благодать , и информация в примитивном искусстве [1]».
Олдос Хаксли часто говорил, что центральная проблема человечества – поиски благодати. Он использовал это слово в том смысле, в каком оно, по его мнению, использовалось в Новом Завете. Однако объяснял его в собственных терминах. Он утверждал, как и Уолт Уитмен, что общению и поведению животных присущи наивность, бесхитростность, простота, которые утратил человек. Поведение человека развращено обманом – и даже самообманом – цели и самосознания. По мнению Олдоса, человек утратил благодать, которая все еще есть у животных.
В терминах этого противоречия, Олдос утверждал, что Бог больше подобен животному, чем человеку: Он совершенно не способен лгать и не имеет внутренних конфликтов.
Поэтому, среди всех живых существ, человек как будто бы оттеснен в сторону и лишен благодати, свойственной животным и Богу.
Я утверждаю, что искусство – часть человеческих поисков благодати; иногда оно отражает восторг частичного успеха, иногда – гнев и страдания неудач.
Я утверждаю также, что большой талант отмечен множеством видов благодати; и что есть множество типов неудач, провалов и отчужденности от благодати. Без сомнения, каждая культура несет в себе характерные типы благодати, к которым стремятся ее художники, и характерные типы неудач.
Некоторые культуры могут способствовать негативным подходам к этой непростой интеграции, избегая сложности посредством тупого предпочтения абсолютной сознательности или абсолютной неосознанности. Их искусство вряд ли станет «великим».
И я утверждаю, что вопрос благодати – фундаментальная проблема интеграции. И то, что должно быть интегрировано – это разные части разума. Особенно те, множество уровней одного потока которых называются «сознанием», а другого – «бессознательным». Чтобы достичь благодати, доводы сердца должны объединиться с доводами рассудка.
Джон: В частности мы считаем, что здоровье, в позитивном смысле, – это состояние, указывающее на то, что организм был очень и очень осторожен и не расчленил собственные непрерывные внутренние петли обратной связи. Ключевой момент здесь – целостность. Например, алкоголики – это люди, которые расчленили свои внутренние петли. И у них появилась диссоциированная часть, так называемая «алкогольная» часть. Находясь в первом внимании, они не осознают этой своей части. И они провели границу, рассекающую петли, которые должны оставаться неповрежденными, чтобы эти люди оставались целостными – и чтобы могло возникнуть целостное, экологичное решение по поводу их зависимости. Если мы проводим границы, определяющие наше «я», без учета целостности петель, необходимых, например, для обратной связи, это значит, что формально мы сами оказываемся в положении алкоголика. Мы хотим придать некоторую точность теме разделения реального опыта, с учетом и уважением к целостности ваших собственных петель и петель людей, с которыми вы объединяетесь для совместных действий и приобретения общего опыта.
Джон: У Бейтсона есть очень простое, проясняющее эту ситуацию описание: где находится «я» слепого. Слепой, двигаясь сквозь мир, обычно использует трость. И Грегори спрашивает: Где у слепого границы своего «я»? Где вы проведете эту границу? Будет ли она находиться в месте контакта руки с тростью?
Джуди: Или посередине трости? Или на конце трости?
Джон: Если вы водите мотоцикл, автомобиль или самолет, то прекрасно знаете, что при вождении ваше «я» расширяется и включает в себя средство передвижения, которым вы управляете или в котором перемещаетесь до того самого места, где шины соприкасаются с дорогой.
Джуди: И границы «я» изменяются. Например, верховая езда. Есть Джуди, есть лошадь – и вот, есть Джуди плюс лошадь, и у каждой из этих единиц разные границы. Мы вызываем ваше второе внимание, просим его пробудиться и стать нашим проводником в течение этих пяти дней. Каждый из нас обладает личной экологией и внутренней мудростью, которые, если их уважать и учитывать, как гласит название семинара, позаботятся о предпосылках личной гениальности... Что может быть примером сужения «я»? В каком контексте это может быть полезно?
Мужчина: Боль.
Джон: Боль, совершенно верно. У нас есть естественная склонность идентифицировать, отождествлять себя с другими организмами и видами. Например, когда я смотрю на Ларри, мне нетрудно идентифицировать себя с ним как с другим человеком, действующим в той же ситуации, что и я. Я легко могу с ним отождествиться – даже расширить свое ощущение «я» и включить в него Ларри. Теперь, если бы с Ларри что-то случилось, и я мог бы ему помочь – например, произошла автомобильная авария, и Ларри пострадал, для меня чрезвычайно важно уметь временно прервать эту идентификацию, чтобы не попасть в то же самое нересурсное состояние, что и Ларри, который получил физическую травму. Если я вовлекусь в такое состояние, то, скорее всего, не смогу действовать с эффективностью, необходимой, чтобы подойти и сделать для моего брата все возможное, проявляя заботу о его состоянии. Это профессиональное требование для работников «скорой помощи» – способность одновременно расширять свое «я», демонстрируя человеку, что он попал в хорошие руки, и в то же время сужать его, чтобы процесс идентификации не зашел слишком далеко и не снизил ресурсности, необходимой для оказания соответствующей медицинской помощи.
Джуди: Словосочетание «определение „я“» опасно обманчиво – «я» – это не что-то фиксированное, оно постоянно меняется. И мы будем говорить о «я» как о динамической функции в противоположность раз и на всегда заданной идентичности.
Джон: В последние шесть месяцев меня по очереди посетили близкие друзья и знакомые, прекрасно тренированные, высококвалифицированные, творческие личности, настоящие мастера в технологии, которую разработали мы с Джудит и еще некоторыми людьми. Как очень точно выразился один из них, стоило им пошевелить пальцем, и мир начинал вращаться в другую сторону. Они были успешны и талантливы в достижении любых краткосрочных целей, получая именно то, чего хотели. Но в более долгосрочных целях и планах им как будто недоставало какой-то мудрости. В некотором смысле, технология дала им способность преуспеть там, где без нее они не смогли бы так быстро выбирать подходящие цели, выбирать конкретные пути. Но когда я работал с этими талантливыми людьми, меня поразило полное отсутствие эстетики, артистизма в их действиях и особенно излишняя приверженность первому вниманию. Во многом то, что мы хотим предложить здесь, предполагает переструктурирование, а также создание эстетической рамки вокруг уже известных вам инструментов, вокруг технологии, Нейро-лингвистического программирования (НЛП).
