Такие паттерны, или структуры, жизни, рассматриваемые как способы сдерживания представляющейся невыносимой тревоги, называются сопротивлениями, то есть они сопротивляются тому, что представляется слишком сильной болью, страхом или ужасом. Эти сопротивления также не допускают в сознание импульсы, восприятия и эмоции, связанные с этими угрозами. Таким образом, работа сопротивления — блокировать свободное и открытое самоисследование и внутреннюю коммуникацию в самом психотерапевтическом процессе.
Настоящий рост в личной и межличностной сферах, в богатстве жизни, в разворачивании прежде ограниченных потенциальных возможностей требует проработки наиболее ограничивающих сопротивлений. Это требовательный и долгий процесс исследования того, как эти сопротивления разыгрываются непосредственно в часы психотерапии. Когда они обнаруживаются, у клиента наконец появляется возможность пережить то, что сдерживалось сопротивлениями, и узнать их цену. Это не отстранённый процесс оценки. Это мучительная и наполненная конфликтами борьба, поскольку, когда сопротивления обнажаются и начинают ослабевать, угрожающий материал, который они скрывали, вторгается в сознание. Клиента затапливают чувства страха, боли, вины, стыда, ужаса и тщетности, которые иногда усиливаются настолько, что клиент может ощущать неспособность отпустить те средства, которые так долго обеспечивали ему определённую степень защиты.
Тем не менее видение того, что может оказаться менее ограниченным способом жизни, также сильно и толкает клиента вперёд, к отказу от некоторых старых средств. Теперь становится очевидным, что существует два типа сопротивлений: первый вид сопротивления связан с темами, больше не имеющими такой силы в жизни клиента, например с чувством, что отчуждение от родителей равносильно смерти (что верно для маленького ребёнка, но неверно для взрослого); со страхом вечного проклятия за сексуальное поведение; или с ужасом своей полной непродуктивности в отсутствие понукания со стороны авторитетных фигур. Второй вид сопротивления направлен на блокирование тех тревог, которые в настоящее время так же велики, как и прежде. Обычно это так называемые экзистенциальные тревоги: страх смерти, неблагоприятных случайностей, ответственности, отдаления от других и пустоты вселенной [Bugental, 1965, 282–315].
Клиент может находить возможными встречу и работу с первым видом сопротивлений, в основном пришедших из прошлого. Это ведёт к облегчению и высвобождению энергий, с давних пор удерживавших сопротивления на своём месте. Для некоторых клиентов это знаменует окончание приносящего удовлетворение опыта терапии. Тревоги, с которыми мы ничего не можем поделать, возвращаются под присмотр сопротивлений, и терапия прекращается. Хотя это вряд ли можно назвать законченным продуктом терапии, нужно признать, что законченность всегда относительна. Ни одна из форм терапии не рождает людей, полностью свободных от сопротивлений и вытеснения. Если кто-то утверждает обратное, это говорит либо о наивности, либо о недооценке глубины человеческого существа.
На этом уровне возможно достижение вполне реальных терапевтических результатов. Клиент обнаруживает, что ощущает себя более живым или чувствует усиление потенциала жизни, поскольку теперь намного больший фрагмент центральной части его существа включается в эго и освобождается от зависимости от мнений других и коллекции достижений. Часто клиент ощущает импульс поменять работу и другие занятия или семейную ситуацию. По этой причине терапевты, работающие на данном уровне, часто поощряют партнёра клиента к близкому параллельному опыту — личной терапии, группе встреч, вспомогательным интервью или направляемому чтению, что снижает вероятность распада отношений между клиентом и партнёром после терапии.
Презираемый образ
Частое достижение на этом уровне — выявление и высвобождение того, что Карен Хорни [Horney, 1950] называет презираемым образом «я». Это пугающее представление о том, что может быть обнаружено, если будут сорваны все маски. Это нереалистично отвратительный образ, порождённый всеми постыдными секретами, которые были похоронены, и унижениями, накопленными за жизнь. Успешная терапия на уровне роста часто ведёт к изгнанию этого внутреннего демона.
Экзистенциальное освобождение
Этот уровень продолжается с того, на чём останавливается предыдущий. Встреча с экзистенциальной тревогой, возникающей из условий самой жизни, делается настолько непосредственной, насколько могут выдержать клиент и терапевт, что всегда означает не полностью. Тем не менее раскрытие сопротивлений продвигается вперёд, и движение к беспрепятственному внутреннему осознаванию продолжается.
Если клиент и терапевт проявляют настойчивость, постепенно возникает свежее видение того, какой может быть жизнь при ослаблении большинства ограничений. После этого для многих из тех, кто заходит настолько далеко, наступает время кризиса. Теперь клиенту приходится столкнуться с возможностью действительного отказа от старых способов бытия, интегрированных в саму ткань личности и мир, в котором существует эта личность. Теперь у клиента появляется возможность перейти к совершенно новому способу бытия. Эта возможная новая жизнь по своим самым глубоким смыслам радикально отличается от любого предыдущего уровня. Вместо того чтобы чинить или обновлять «я» или даже развивать новое «я», теперь мы открываем возможность освободиться от полного отождествления с «я» со всех значительно ограничивающих точек зрения.
Такое освобождение от «я» является целью, лишь несколько лет назад представлявшейся просто дикой фантазией. Сегодня свидетельства этой возможности продолжают накапливаться в виде отчётов о психоделических исследованиях, изменённых состояниях сознания, пиковых переживаниях, свидетельствах антропологов, духовных учителях и открытиях глубинных психотерапевтов и их клиентов. Мы подходим к осознанию того, что эго — это конструкт сознания. Это условность, а не структурная данность. Его конкретное содержание и форма возникают в результате опыта жизни человека, но ни в коем случае не являются неизменными.
Это действительно ключевой момент: никто не обязан отождествляться с одной определённой конфигурацией «я». Человек обладает возможностью принимать способ бытия в мире (эго), уместный в данной жизненной ситуации, но в других ситуациях в определённой степени отодвигать его в сторону. Для большинства из нас это звучит фантастически и уж точно выходит за пределы тех представлений о нашей природе, на которых мы выросли. Сейчас я не буду уточнять эту идею, но вернусь к ней в главе 8 и постараюсь прояснить, что именно терапия помогает сделать некоторым людям.
Идеализированный образ
Освобождению от отождествления с эго способствует разоблачение идеализированного образа (являющегося противоположностью презираемого образа, описанного на предыдущих страницах) и отказ от него. Эта скрытая и часто довольно грандиозная концепция того, кем мог бы быть человек, если бы только этому способствовали обстоятельства, так же разрушительна, как и её более мрачный близнец. Она парализует деятельность, поскольку ни одно действие не дотягивает до этого преувеличенного образца. Ни одно достижение, каким бы удачным оно ни было, не может принести удовлетворения. Однако клиент сопротивляется отпусканию этого почти божественного, но похожего на злокачественную опухоль идеала, словно ему приходится отказаться от своей самой заветной надежды.
Трансценденция
Моё описание трансцендентного уровня личной эволюции не опирается на достаточный собственный опыт. Несколько раз я приставал к этим берегам и даже сходил на землю, но ни в коем случае не являюсь их первопроходцем и уж точно не живу там. Однако мне выпала честь сопровождать тех, кто пошёл глубже и оставался там дольше, чем я. Очевидно, что никто из знакомых мне людей не является там постоянным жителем: все посещают эти земли, исследуют их и возвращаются. Я пишу, опираясь на сообщения о таких путешествиях и собственные короткие визиты.
