Я начинаю размышлять, как эта типология совмещается с другими, например с моей излюбленной шизоциклоидной осью. Наверное, сотрудничающие более циклотимны, независимые более шизотимны. Ведомые — скорее меланхолики и психастеники. Жесткие лидеры — холерики, эпитимики. Интересно, как бы все это проходило под гипнозом, с разными программами внушения, с психохимическими препаратами. Наверное, в пьяном виде кое-кто из ведомых превратился бы в авторитарных лидеров, независимые — в сотрудничающих.
Пока еще трудно сказать, в какой мере опыты с гомеостатом ценны прогностически, другими словами, насколько они отражают истинную жизнеспособность и работоспособность группы. Ведь при решении разных задач группа, как и человек, ведет себя по-разному, и превосходный коллектив физиков может оказаться никуда не годной волейбольной командой, даже если каждый в отдельности играет прекрасно.
АНАТОМИЯ ССОРЫ
Может быть, наступит время, когда некий супергений уяснит, наконец, как много и как мало нужно, чтобы люди сошлись или разошлись, и некий сверхмозг в совершенстве постигнет игру сил межличного притяжения и отталкивания. Техника, прогрессируя, вторгается и сюда. Уже создана (в США) электронная сводня. Помышляющие о супружестве заносят на перфокарту необходимые данные, машина их сопоставляет, анализирует и делает выводы о вероятности прочного счастья. В прогнозе учитываются обширная статистика и энное число признаков, недоступных слабому уму соискателя брачных уз. Это ли не прогресс?
— И все-таки я бы ей ни за что не доверился, — сказал мой приятель, закоренелый холостяк.
— А кому бы? Себе?
— Что ты! Тем более, то есть тем менее.
— Так кому же?
— Я доверился бы ситуации. Или судьбе. Что то же самое.
Что он имел в виду под судьбой, для меня осталось неясным.
Психологическая совместимость, психологическая несовместимость — вот модные ныне понятия, употребляемые и специалистами по профотбору и исследователями малых групп. Говорят и о психофизиологической совместимости — в технической психологии, в сексологии. В терминах, конечно, волнующая новизна, но проблема стара как мир.
Конечно, кое-что можно предвидеть уже эмпирически. Старое правило хороших хозяек: не приглашать за один стол двух больших говорунов, из этого не выходит ничего хорошего, им трудно поделить власть. Можно посадить рядом двух хороших дебилов: они сойдутся на том, что каждый из них гений; но двух гениев подпускать друг к другу нельзя.
Нет, проблема нешуточная, и имеет и социальную сторону и физиологическую. Чем хитрее замок, тем меньше шансов подобрать ключ. Чем люди сложнее, тем больше параметров им приходится взаимно координировать; правда, и возможностей для такой координации становится больше. Но дело в высшей степени тонко. Я знал, например, двух умнейших и симпатичнейших людей, которые не смогли общаться только из-за дискоординации личных темпов: надо же было, чтобы начало мысли одного всегда приходилось ровно на середину мысли другого, и, как они ни старались, им никак не удавалось друг друга не перебивать.
Если говорить вполне серьезно, то я, приближаясь к точке зрения моего приятеля-холостяка, в вопросах межличной совместимости охотнее верю отрицательным прогнозам, чем положительным. И не потому, что в этих вопросах я предвзятый пессимист. Совсем наоборот. Просто мне кажется, что здесь действует некий естественный закон, подобный закону энтропии: для поддержания порядка нужны усилия, а беспорядок поддерживается сам собой. То же — в хороших и плохих отношениях.
Люди могут поссориться из-за форточки: одному душно, другому холодно. И стать врагами или счесть, что безнадежно не сходятся характерами.
Отсечем мысленно ту массу человеческих отношений, где существует объективный антагонизм, начиная с классовой борьбы и кончая квартирными столкновениями. Это темы для книг и книг. Мне бы хотелось сказать несколько слов о тех ссорах, где нет или как будто нет объективных причин ссориться. Есть, конечно, грубые случаи, когда не только совместная жизнь, но и краткое общение с человеком невозможно ни для кого. Примитивная злоба, алкоголизм, криминальная психопатия… Черный шар судьбы: не может этот человек быть с людьми, не обучаем он этому или слишком далеко зашло неправильное обучение. Здесь уродливость генов, там уродливость воспитания, часто то и другое вместе. Есть случаи, когда судьба сталкивает людей нелепо, будто для жестокой забавы: посмотреть, что из этого выйдет. Нашла коса на камень, а деться некуда, разойтись невозможно. Скандалы, драки…
Но все-таки, как правило, причина конфликта — не какая-то изначальная психологическая несовместимость. Нет! В большинстве, увы, конфликтуют люди, имеющие самую реальную возможность не конфликтовать. Между ними нет «антагонистических противоречий», интересы их ни в чем не сталкиваются. Примерно одинакового и вполне достаточного интеллекта, способны все понять, достаточно пластичны, чтобы перестроиться…
…И тем не менее — хронический, истощающий душевные силы взаимный невроз. Патологический стиль отношений.
Вероятно, нет двух людей, совместимых по всем параметрам, если даже с самим собой человек совмещается не всегда. Свела судьба вместе, живем, работаем, воспитываем детей — ничего не поделаешь, приходится совмещаться. Это тоже работа — совместное психологическое творчество. Но вы только посмотрите, какими больными становятся эти достойные и умные люди, едва взглянут друг на друга…
Сколько в мире Иванов Ивановичей и Иванов Никифоровичей?
Вспыхнув, ссора тут же испепеляет свой повод. Как спички в костре, в ней тут же сгорают все предшествовавшие побуждения, она моментально становится самоуправным, деспотическим существом, превращает людей в своих рабов, и захватывает, и несет. Рабы ссоры обречены только страдать, у них нет никаких перспектив.
Каждая ссора — маленькая модель большой войны. Цепная реакция взаимонепонимания, взаимное заражение недоверием, злобой… Если говорить точнее, с взаимонепонимания начинается, а потом оно исчезает, потому что становится уже нечего понимать. Более того, начинается какое-то совершенное понимание злобы злобой, сладострастие оскорблений. Суженное, сомнамбулическое сознание, взаимный бред отношения, или то, что психиатры з других случаях называют «сверхценной идеей». Типовое содержание идеи: «Птибурдуков, ты хам, мерзавец, сволочь, ползучий гад и сутенер притом».
В чем же дело?
Если поговорить с поссорившимися спокойно и попытаться вникнуть в суть дела, то окажется в большинстве случаев (и они сами это признают), что предмет-то ссоры пустячен, что и не из-за этого вовсе они взорвались, а… так… вообще. Из принципа.
Из какого?
На этот счет вразумительного ответа получить обычно не удается. Похоже, что это какой-то подсознательный страх показать слабость. Расчет поставить себя. Но до чего же недальновидный!
Это дикая и жалкая перестраховка непроизвольных прогнозов. Возврат к низшим уровням безотчетного общения. Эмоциональная иллюзия, которую можно назвать антиподом влюбленности. Но иллюзия творит реальность! Ссорясь, мы повергаем себя в бездну низости. Внезапная сверхценность мелочи! Когда люди способны подраться, например, из-за несходства в футбольных симпатиях (и так, увы, бывает), это печальный знак, что нам рано еще бить в литавры по поводу выхода из животного состояния. Это значит, что иерархия ценностей не соотнесена с естественной мудростью жизни.
Животному иерархию ценностей подсказывает инстинкт. У человека же развилась уникальная способность принимать за ценность все, что угодно. Это основа всех достижений, в этом исток всякого профессионализма, но у медали есть оборотная сторона.
…И вот мы живем в одной квартире, сидим за соседними столами — и не разговариваем, стараемся не смотреть друг на друга. Не здороваемся при встрече… От этого недолго и заболеть. А все из-за того, что когда-то не поладили из-за пустяка, и слово за слово… Тяжело, стыдно, но над всем господствует нелепый страх: протяну руку, а он не протянет, сочтет, что мне это больше надо… Дашь палец, руку откусят… Душевная скупость, эмоциональная торговля, игра, заранее проигранная.
…Я намеренно говорю обо всем этом, не приводя никаких конкретных примеров, хотя располагаю ими в более чем достаточном количестве. Они увели бы нас в джунгли частностей. Надеюсь, что читатель, для которого это актуально, сумеет заполнить рисуемые контуры личным содержанием.
По роду работы мне, естественно, часто приходится распутывать цепи конфликтов, в основном семейных. Длинные, запутанные цепи взаимных психологических ошибок. Почти не бывает, чтобы была виновата только одна сторона. Люди запутываются в силках взаимных претензий, вязнут в болоте злопамятства. Ведя опустошительную войну эгоизмов, как правило, не осознают применяемых стратегий и тактик — ни у себя, ни у партнера, и средства уничтожают цель. У подножия иррациональных мотивов логика разбивается в пух и прах, а главный интуитивный принцип: чтобы не чувствовать вины — обвинять. Помогая осознавать, кое-чего добиваешься, хоть и далеко не всегда удается изменить ход событий. Иногда хорошо действует психодраматический метод: заставлять — и серьезно! — играть роли друг друга. Из подсознания всплывают скрытые рефлексии ожиданий другой стороны.
