А пока время грандиозных планов, поступление и обучение в университете все – таки более похоже на план, чем на действие как таковое, и начинаний. Душа и мозги еще «не замылены» прожитыми годами и не обогащены всеми прелестями возраста в кавычках.
Среди тех, кто занимается сетевым маркетингом, популярна книжечка под названием «Десять уроков на салфетках». Написал ее какой – то американец, фамилию не помню. В этой книжке он по простецки рассказывает, что надо сделать в первую очередь для того, чтобы удачно стартовать в МЛМ – е и стать впоследствии успешным.
На самом деле, эти десять уроков, имеют гораздо более широкий спектр применения, да что там гораздо, практически на все случаи жизни, в плане начинаний, просто все собрано компактно и до кучи. Нового там ничего нет, все это всем известно и делается с той или иной старательностью и в тех или иных объемах. Но от этих действий действительно зависит, какой будет жизнь человека и в тридцать лет, и в сорок и так далее. Молодость, это время максимума возможностей и время по максимуму не упустить их, или же наоборот, упустить.
Молодость замечательна тем, что ее новый, «с иголочки», интеллект занятый, как самоанализом, так и анализом открывшегося для него, способен «выдавать» гениальные вещи. Это происходит потому, что молодость не умеет оглядываться, да и оглядываться ей не на что, а опыт предыдущих поколений подвергается сомнениям и критике через осмысление. Отсюда и наивность, но происходит она не от глупости и незнания жизни, а в большей степени, от веры в свои силы. Так что, наивность, это хорошо, это попытка и шанс сделать что – то действительно новое, а место гениальному там всегда найдется.
Получается схожая картина – ребенок шалит, потому что не знает о существующих правилах и пытается придумать свои, и молодой человек тоже «шалит», в плане опровержения и ниспровержения устоявшегося годами порядка вещей и прописных истин. И тот, и другой, одновременно, и учатся и создают новое, хотя бы для себя, это если брать по минимуму. А по максимуму, история развития человеческого общества в большинстве случаев не имеет грифа «совершенно секретно», интересующийся, да обрящет.
Но «…не надо печалиться…», изначально, посредством воспитания, в человека закладывается то, что уже было и было повторено много и много раз до него. Бунтарство молодости пройдет, яркость ощущений ослабеет и жизнь войдет в накатанную кем – то колею. Но покуда бунтарство молодости бунтует, есть возможность появлению чего – то нового, это время и действо для формирования максимальных возможностей. С течением времени, с годами, такая возможность будет уменьшаться, хоть и никогда и ни для кого не станет равной нулю.
***
Что греха таить, жизнь наша – штука однообразная. Теоретически возможно, но практически крайне затруднительно, раз месяц менять профессию, раз в год менять квартиру и город, в котором она находится и раз этак, года в три, менять страну проживания. Большинство, ну во всяком случае значительная часть нас, всю свою жизнь живет в одном городе или деревне и в одной и той же квартире или доме, доставшимися от родителей. Если бы такое было бы осуществимо более – менее легко, это тоже стало обыденностью и рутиной. Военные, в силу характера службы, время от времени меняющие место жительства, ничего романтического в этом не видят, ну разве что за исключением перевода в Москву или в Питер.
Романтика, это «край где ни разу я не был». И мало того, что не был, желательно чтобы тот край, где не был, как можно больше отличался от того места, где ты имеешь счастье быть и жить. Наверное, потому и тянет на период отпуска поехать на море, и чтобы пальмы росли. Лес с осинами да березами, вон он, рядом, можно на автобусе доехать, а то и пешком дойти, потому и не впечатляет так, как неизвестной породы дерево с большими цветами на ветках.
Подумал, подумал, получается немного не то, вернее не так. Романтика, это скорее не конкретизированное состояние желания чего – то вообще или чего – то лучшего, чем уже есть. Человек ведь всегда желает больше имеемого, а из большего, желает лучшего. Если кто – то уперся в свою «грядку» и головы не поднимает, то это не значит, что он всем доволен, возможно и его романтические настроения изредка посещают, но в силу собственной трусости, синица в руках для него предпочтительнее журавля, да еще в небе, а «на сдачу», озлобленность на всех и вся за свою же слабость, потому что слабость не может позволить себе такой роскоши, как доброта.
Романтика добра по своей природе, но она желанием не является, а скорее, является благодатной почвой для возникновения желания – мечты. Вот мечта, это уже более – менее конкретное: если принц, то именно на белой лошади, а не на коричневой; если отпуск, то на острове Цейлон, а не на острове Лисянского, ну и так далее. Мечта живет, она приятна, она жива благодаря состоянию романтичности.
Но мечта, даже мечта всей жизни, пусть и подогреваемая романтикой, требует реализации. В противном случае она уступает место другой мечте, на этот момент более приятной. А перейдя в плоскость практической реализации, мечта воплощается в цель и действия, ведущие к ее реализации, и мечтой быть перестает. Романтика остается, но как состояние новизны происходящего и желаемого, а не просто желаемого.
Вот и получается, что человек в желании чего – то нового, лучшего и большего, не стоит на месте и постоянно куда – то и к чему – то стремится, и помогает ему в этом романтика в первую очередь, а потом уже трезвый расчет. Так и превращается наша жизнь из черно – белой, в цветную.
Большой и хорошо прожаренный шмат филе тунца – романтика. А перед тобой тарелка с макаронами и две сардельки сверху. Ну и что такого, дело за малым. Всего – то, поехать на теплое море, выследить и поймать этого тунца и разделать на филе. Дальше еще проще, пожарить, посолив, поперчив, столько, сколько тебе нужно, положить на тарелку и вперед, и нет никакой романтики. А если слабО, подовинть тарелку с макаронами да сардельками поближе, вилку в руки, и… Кстати, для кого – то, как раз это является романтикой.
***
Вычитал что зрелость, это когда от тридцати и до сорока пяти лет. Моложе тридцати лет понятно, там молодость, а еще раньше – юность и детство. А что тогда находится после сорока пяти лет, старость что – ли? Сорок шесть лет и уже надо считать, говорить и называть: не «человек в расцвете сил» или «человек в зрелом возрасте», а «старый человек», «человек преклонных лет». Может так оно и есть, просто я об этом ничего не знаю? А почему тогда пенсия у мужиков с шестидесяти, а у женщин с пятидесяти пяти лет, а?
Нет смысла возмущаться, а уж тем более, спорить с автором этого высказывания. Может быть автор этого под зрелостью подразумевал максимально эффективный возраст для трудовой деятельности. Тогда да, тогда согласен. Недаром в объявлениях пишут что: «требуется некто для работы где – то» и не старше 45 лет. В одной из газет, специализирующейся на рекламе и различных объявлениях, вычитал: «Для работы в должности, не помню кого, требуется девушка не старше 25 лет с опытом работы не менее 5 лет». Вот это из категории хоть стой, хоть падай, не иначе.
Трудоспособный возраст в нашей стране начинается в восемнадцать лет, совершеннолетие, и заканчивается в шестьдесят лет, выход на пенсию. До восемнадцати лет родители кормят – поят, обувают – одевают, после шестидесяти лет, государство начинает выплачивать пенсию, даже если ни дня за свою жизнь не проработал (встречаются и такие). А между восемнадцатью и шестидесятью годами, получается сорок два года, человек трудится, деньги зарабатывает и вообще, кучу полезных вещей для общества делает. Двенадцать лет, с восемнадцати до тридцати, принадлежат молодости, а все остальное, приходится на зрелость.
Почему я сразу зацепился за работу, да потому, что не менее, чем половину всей своей жизни, да еще в возрасте полного расцвета сил, человек проводит на работе. Работа и дом, дом и работа являются главными пользователями тех знаний, умений, навыков и последующего опыта, которые человек приобретает, развивает, начиная с раннего детства с тем, чтобы по максимуму использовать их именно в зрелом возрасте.
Раньше никогда не задумывался, а тут написал и обратил внимание, что на самом – то деле всем отведено одинаковое количество лет и годов. То, что надо, или желательно, сделать за эти тридцать лет, знают все. Для всех как бы заготовлен «стандартный, комплексный набор» с некоторыми отклонениями в ту или иную сторону. Вот только реализация этого «набора» носит почти добровольно – рекомендательный характер.
Можно не то, что выложиться на все сто а, как бы сказать, ну, жить с максимальным использованием всех своих возможностей и талантов. Это не означает «пахать как папа Карло», кстати, в книге о непосильном труде ваятеля Буратино, почему – то ничего не написано. Может, между строчек надо было читать? Как папа Карло, пашется только тогда, когда из – под палки, но не все же работают из – под палки. А можно за эти сорок два года вообще ни хрена путнего не сделать, да что там путнего, вообще ничего. Жрать да спать – занятия, требующие высокой душевной самоорганизации и соответствующего настроя, «мастерства и профессионализма», а пенсию все равно дадут.
