Самобеспомощность. Хорошо читает, заблуждения относительно себя не чересчур велики, но состояние таково, что требуется помощь иного рода (в ИБС — «единицы» и «двойки»). Самобеспомощность не исключает помощи и от книги, — если не в момент плохого состояния, то после того, как оно улучшится с помощью иных средств.
Иждивенчество. Рассчитывает только на постороннюю помощь. Не хочет помогать себе сам. Самая безнадежная публика.
AT ПАРАДОКСЫ
…У одного возникли неприятные ощущения; другому показалось, что происходит что-то с дыханием, испугался, вызвал «скорую», попал в больницу; у третьего при самовнушении тяжести почему-то свело ногу, стало повторяться, «пришлось бросить, не знаю, что делать, без AT жить не могу, помогите». Еще одна милая, но невероятно тревожная женщина, сообщив, что ИБС спасло ее от самоубийства, высказывает опасение, не вызовет ли AT «раздвоения личности». Стала замечать, что становится «не такой», — она, собственно, и хочет быть не такой… А какой? Не уяснила…
У всех симпатичных старателей обнаруживается букет одних и тех же цветочков, в разных наборах:
нет ясной жизненной цели и представлений о смысле жизни;
нет даже и отдаленно верного самопонимання — при избытке самокопания;
нет понимания сути самовнушения;
чрезмерная сосредоточенность на технических деталях, подход школярский;
тревожность, подсознательный страх и во время АТ, сочетающийся со стремлением во что бы то ни стало «преодолеть себя»;
изрядный пупизм;
поиск панацеи…
Когда на AT делается ставка как на «спасение», как на волшебный ключ к полному здоровью и счастью, когда AT (йога, моржизм. аэробика, В.Л. — подставляйте, что угодно) превращается в сверхценность — подкарауливает и парадокс…
В.Л.
…Прежде, два года подряд, я успешно беседовал с вами заочно (последнее время, увы, не получается).
Вы очень помогли мне. Я перепробовал почти все предлагаемое в книге «Искусство быть собой» и нашел себя в том, что стал доверять внутреннему контролеру, своему внутреннему «я», а потом и поверил в него. Стало намного легче общаться с людьми, работать, просто жить. И что удивительно, я не помню, чтобы мое «я» когда-нибудь подвело меня. Не считая последнего случая.
В декабре прошлого года оно сыграло со мной злую шутку. Во время дневного расслабления шепнуло, что я неизлечимо болен… И я поверил: привык верить. Да к тому же действительно побаливало в области желудка, печени и общее состояние было неважное…
Прошел почти год. В «предсказанное» я никого не посвящал, все варилось во мне… Сейчас беспокоят легкие, сердце, голова и много еще чего, даже иногда просто мышцы. Причем болит не все сразу, а друг за другом, как заблагорассудится. Похудел. Аппетита почти нет.
Заметил интересную вешь: хоть и просыпаюсь по утрам в тягостном состоянии, но первые минуты после пробуждения у меня нигде ничего не болит. За день и физически и психически устаю сильно, хотя физической работы практически нет. После нервного напряжения, нервной вспышки час-полтора бываю разбитым. Мысли преимущественно вертятся вокруг одного, былая опора ушла из-под ног и превратилась в яму. А новой найти до сих пор не могу…
Казалось бы, чего проще — обратись к врачам, и все станет ясно. Но не верю я ни им, ни их диагнозам, ни себе, ни своему когда-то доброму «я». Вам вот, не знаю почему, верю пока или хочу верить, что по сути одно и то же. Если знаете, подскажите, как выкарабкаться из этой западни? Как бороться, если себе не веришь?
Как победить, если в тебе предатель? А может быть, и не предатель вовсе, а?..
О себе: Г-в. живу в северном городе, 30 лет, семья.
Шестой год работаю следователем милиции. (.)
(!)
Не буду гадать, но то, что вы описали, больше всего похоже на симптомы депрессии. Может быть, гнетет какой-то авитаминоз, нехватка чего-то…
Отчасти, наверное, и профессиональная недоверчивость, бессознательно перешедшая и в недоверчивость к себе. Как противовес — усиленная потребность все-таки верить в кого-то или во что-то. Логично?.. Это и таит парадокс…
Не надо искать в себе предателя. Я думаю, что все у вас на самом деле в порядке, нужно просто и физически, и душевно хорошо отдохнуть (может быть, какой-то «зигзаг», путешествие?..) И снова себе поверить, но уже без чрезмерной требовательности, без установки, что «я» никогда и ни в чем не имеет права нас «подводить». Ведь не бывает же так, и не может быть.
Наша непознанная Природа ищет себя. Поможем ей прозреть… (.)
Этот случай оказался особым. С неожиданной развязкой.
Вестей в ответ на мое письмо долго не было. Я забеспокоился — почему-то сильнее обычного — и позвонил в этот северный город по указанному в письме служебному телефону. Мне ответили, что Г-в больнице, уже поправляется, должен со дня на день выписаться и выйти на работу. В перспективе перевод на службу в другой город. Я попросил передать привет и просьбу написать, как дела.
Но письма долго не было.
Наконец пришло… Не могу цитировать. Жена Г-ва сообщила мне, что в первый же день, выйдя на служебное задание, он погиб от руки преступника. Пуля попала в голову.
Это был прекрасный человек, не жалевший себя.
До сих пор о нем думаю — и о том, чего ни он, ни я не успели угадать…
НОЧНОЙ КОНСИЛИУМ
Благодарность бессоннице.
Как подписать договор с судьбой
Сегодня болею. Заломало переутомление и ненастье.
Нарушил все десять заповедей. Валяюсь.
"Врачу, исцелися сам"…
Все-таки жестоко. Являясь на прием к зубному врачу, я не настаиваю на том, чтобы зубы у него были в идеальном состоянии, не требую, чтобы он открыл свой рот — для проверки профпригодности.
Я сажусь в кресло и открываю рот сам.
Приятно, когда доктор здоров и ведет правильный образ жизни. Но мне почему-то по душе не самые здоровые и не самые правильные. Охотней доверяюсь тому, кто знает мою болезнь не по книгам, а по себе. Если ему не удалось помочь самому себе, это еще не значит, что он не поможет мне. Скорее наоборот.
«Врачу, исцелися…».
Это было сказано о другом, имелось в виду исцеление моральное. И сказавший, наверное, не принимал во внимание, что нет на свете совсем чистеньких и здоровеньких.
Только перед операцией хирург приводит свои руки в абсолютную чистоту.
«Встань, победи томленье…»
Среди моих пациентов есть и врачи, в том числе и по моей части. И среди «заочников» — тоже.
В. Л.
Вашу книгу «Искусство быть собой» прочитал «вдоль и поперек». Занятия AT облегчились. Многое стало понятнее. Но…
Постараюсь покороче. 48 лет, врач-хирург высшей категории. Родился в деревне…
Я человек мужественной профессии, но с мнительно-тревожным характером, раздражителен и застенчив.
С детства страдаю головными болями, страхами. Были детские инфекции, в том числе (…) Затем, в институте, — невроз сердца, гипертоническая болезнь. Но школу закончил успешно, несмотря на хвори, занимался спортом (велосипед, бег, плавание). В медицине избрал самое физически трудное — хирургию. Работал с большой нагрузкой. Надо было помогать младшим братьям (пятеро из нас закончили разные институты). Изредка лечился амбулаторно, на курортах отдыхал, с работой справлялся, «грома» не было слышно. (…) В интимных отношениях терпел не раз фиаско, потерял веру в себя и остался холостым. Это меня не слишком тревожило (надежду все-таки не терял!).
Беды начались с 1961 года. Приступы страха смерти.
Областная больница: диэнцефальный синдром, астеническое состояние. В больнице в Москве в неврологическом отделении остановились на неврастеническом синдроме по гипертоническому типу. Невроз страха. (…)
Овладев AT, стал опять оперировать. Когда нарушался сон, прибегал к химии. Встал опять на лыжи, на коньки, начал снова плавать, хотя временами бывали кризы.
Почти ежегодно лечился на курортах. Сменил квартиру.
Жил один, затем с сестрой, затем опять один. Была любовь. (…)
Но вот 197… год, уехала «она»… Оперировать приходилось и ночью, и серьезное. В августе оперировал проникающее ранение сердца. Девушку спас, но после этого болезнь моя обострилась, опять «забуксовал».
Снова «умирание». Перехватить такие состояния AT не удается. Коллеги стали рекомендовать оставить большую хирургию. В 197… году умерла мать, очень переживал. Опять скатился к химии. В работе перешел на поликлинический прием, а сейчас вообще не работаю. Боюсь всякой новой обстановки, дороги, леса. Сон без химии 3–4 часа. С вечера могу расслабиться и заснуть, но, проснувшись, уже не засыпаю, лежу, паникую. Астения нарастает. Не хожу в кино, раздражает музыка. Пишу — и то волнуюсь… Встает вопрос о группе инвалидности…
