основанные на подразумеваемых само собой разумеющимися допущениях типа: мы – хорошая группа, поэтому любые вероломные действия, которые мы совершаем, полностью оправданны. Более того, любой, кто не желает идти с нами и принимать наше восприятие истины, является подрывным элементом или даже предателем.
В дополнение к присущей групповому мышлению ограниченности, оно включает в себя такие шаблонные представления, как иллюзия неуязвимости, коллективные рациональные объяснения и оправдания деструктивных действий, стереотипы о «чужаках». У группы часто появляются самоназначенные борцы за «чистоту идеи», чья роль заключается в блокировке распространения среди членов группы любой внешней информации, которая может размывать убежденность в правильности ее догматов и решений. Появление подобных борцов-охранителей говорит о том, что в некоторых случаях решения, принимаемые группой или от ее имени, могут оказываться не полностью разделяемыми некоторыми «своими», на кого нужно оказывать соответствующее давление, чтобы добиться подчинения.
Дженис указывает на различные потери, связанные с подобными процессами в группе. Принимаемые решения могут оказаться неправильными, поскольку рассматривается неполный набор альтернативных вариантов действий. Кроме того, группа может быть не способна оценивать риски, связанные с выбранным планом, и пересматривать планы после неудач. Групповое мышление также препятствует получению информации из всех возможных каналов и приводит к предвзятым суждениям об уже полученных сведениях. Макколи указывает на то, что, несмотря на все очевидные опасности, связанные с групповым мышлением, иногда оно может быть эффективным для решения проблем. Когда доступная информация достаточно обширна и обстоятельства предельно ясны, групповое мышление оказывается успешным [162].
Рассматривая феномены группового мышления, предвзятости и умственной ограниченности, мы можем видеть, как предубеждения и враждебность не только способствуют нанесению вреда группе, на которую направлены, но могут искажать и делать неверными суждения и выводы, рождающиеся в сознании у членов группы-агрессора. Эти характеристики обеспечивают матрицу для еще более злонамеренных групповых установок, отношения и поведения, направленных на стигматизированных «Других», таких как откровенная ненависть, и для насилия по отношению к ним. Такие же психологические процессы очевидны, когда Враг – не стигматизируемая группа, а правительство. В этом случае политические лидеры, чиновники, бюрократы рассматриваются в качестве Врага, а их действия являются объектами искаженных интерпретаций. Идеология, лежащая в основе такого предвзятого мышления, неизбежно ведет к стратегиям насильственных действий, поскольку они кажутся единственным средством одержать победу над могущественным и деспотическим правительством [163].
Групповая ненависть и терроризм
Девятнадцатого апреля 1995 года Тимоти Маквей и Терри Николс организовали взрыв в административном здании имени Альфреда Марра в Оклахома-Сити. В результате были убиты 167 человек, среди них 19 детей. Маквея признали виновным в этом преступлении и 15 августа 1997 года приговорили к высшей мере через введение смертельной инъекции. Терри Николс признал свою вину, согласился на сделку с правосудием и получил пожизненный срок за участие в заговоре – несмотря на то что был оправдан по обвинениям в непосредственном участии во взрыве бомбы и убийстве. Террористический акт в Оклахома-Сити может служить ярким примером деструктивных, пропитанных стремлением к насилию действий террористов как правого, так и левого толка, и особенно того, к чему приводит антиправительственная истерия, распространенная в некоторых слоях общества.
В насильственных антиправительственных актах правых и левых экстремистских групп прослеживается слияние нескольких межличностных и психологических процессов: зараженность крайними идеями антагонистического свойства, стереотипами, фрейминг несогласных и противостоящих как Врагов, освобождение себя от каких-либо ограничений и запретов в отношении убийств. В самом деле, вытеснение традиционных представлений о ценности человеческой жизни неким более высоким, священным делом и предназначением, которые санкционируют террористические методы, снимает психологический барьер для совершения насильственных действий, включая убийство.
Социально-политическая идеология доморощенных экстремистских групп в Соединенных Штатах и во всех других странах мира основана на чувстве сильного отвращения к правительству и другим группам, которые, по их мнению, противостоят основным правам и подрывают их. Неважно, вытекает такая идеология из крайне правых или левых взглядов, в глазах ее носителей правительство выглядит монолитной организацией, чья основная цель – постоянно нарушать их базовые права. Для экстремистов обоих толков любое правительство является коррумпированным и заговорщическим инструментом принуждения.
Американские крайние правые – скинхеды и движение ополчения – рассматривают правительство как инструмент идеологического продвижения интересов многочисленных этнических групп и международных финансовых элит. Они представляют себе международные организации, такие как ООН, сборищами заговорщиков, стремящихся установить новый мировой порядок. Крайне левые группы 1970-х – 1980-х годов – «Синоптики» [164] или «Черные пантеры» в США, Фракция Красной армии в Германии, Красные бригады в Италии – воспринимали правительства как марионеток большого бизнеса и военно-промышленного комплекса. Еще одна группа, исповедавшая и практиковавшая террористические методы – японская секта «Аум Синрикё», – восставала против «нечистого мира» и предвидела «полное и окончательное искупление» в смерти и возрождении мира.
Коллективные образы самих себя у экстремистских групп на обоих концах политического спектра тоже имеют много общего. Они все рассматривают себя как приверженцев борьбы за благородное дело носителей истины. Они, их ставленники и им сочувствующие считаются жертвами властных структур, включая правительства, средства массовой информации и крупный бизнес.
Так называемый The Order, подпольная ветвь организации Aryan Nations [165], берет корни своего названия в книге «Дневники Тернера» (The Turner Diaries), которая подвигла Тимоти Маквея и Терри Николса совершить взрыв в Оклахома-Сити. В книге, написанной в 1978 году лидером одной из неонацистских группировок Уильямом Пирсом, описывается план действий, который был фактически воспроизведен в процессе подготовки и осуществления подрыва федерального здания в Оклахома-Сити. Миссией организации являлось ведение войны с целью свергнуть американское правительство, убить евреев и представителей других национальных меньшинств, превратить Америку в фашистское общество «только для белых». Партизанская тактика войны, предполагавшая ограбления, взрывы и террористические акты, была направлена на разжигание революции.
Идеология крайне правых группировок в Соединенных Штатах по своей сути реакционна и направлена на то, чтобы правительство вернулось к принципам основателей американской Конституции: свобода, право, независимость и патриотизм. Ее приверженцы утверждали, что пропитаны духом американских революционеров, которые боролись за свободу и гражданские права. Одна из этих группировок взяла имя «Минитмены», напомнив о тех, кто бросил вызов британским войскам в сражении при Банкер-Хилл во время Войны за независимость США. Многим группам боевиков доктрина расовой чистоты дает мандат на избавление от «чужеродных» элементов в населении страны (чернокожих, евреев, испаноязычных и индейцев), которые пятнают образ чистой белой и христианской Америки [166].
Психология боевиков
Военизированные формирования боевиков-«ополченцев» в США разбросаны по разным штатам, в первую очередь на Западе, и слабо связаны друг с другом. Они обмениваются информацией через интернет и ведут пропаганду на радио, в брошюрах и книгах. Люди, вовлеченные в эти военизированные организации, имеют особую персональную чувствительность к попыткам контролировать себя со стороны, а
