Ричард Лоув - Последний ребенок в лесу

В школах все время рассказывают о тропических лесах и глобальном потеплении, но вот обратить внимание на обширный реестр подвергающихся опасности исчезновения местных видов им не удается. В новом зоополисе школы будут использовать естественное природное окружение как классную комнату. В городе, где так много солнечного света, где такой прекрасный климат, детские площадки среди естественной природы должны стать нормой.

В окрестностях города специалисты по зеленому городскому дизайну могут развернуться вовсю. Ландшафтный архитектор Стив Эстада, президент филиала объединения «Партнеры по проживанию» в Сан-Диего, считает, что путь к защите подвергающихся опасности исчезновения видов животных лежит через создание новой территории внутри урбанизированного пространства. Некоторые виды птиц, которым грозит опасность, любят ивы. Так почему бы не посадить по всему городу большие ряды местных ив вместо пальм, чтобы птицы вили там гнезда? В новых районах застройки нужно сохранять и поддерживать островки с местной растительностью, как в Англии — зеленые ограды, которые вот уже сотни лет служат местом обитания дикой фауны. «Сейчас мы много внимания уделяем растениям, которые доставляют радость людям, — говорит он. — Почему бы не подумать о растениях, доставляющих радость животным?» Он также мечтает о том, чтобы местные растения и животные оказались там, где не смогут остаться незамеченными, — на аллеях. Майк Степнер, бывший городской архитектор и декан Новой школы архитектуры, убежден, что вопросы дизайна, связанного с растениями и животными, будут обязательно вставлены в программу по архитектуре и проектированию.

Организация нового подхода к природе в условиях города/пригорода, как мне кажется, с самого начала требует сосредоточить внимание на реальности, ясности и символичности поставленной задачи.

Городу Сан-Диего, к примеру, повезло, здесь сложилась уникальная топологическая система. Особую прелесть составляют каньоны, которые являются домом многочисленным животным и растениям. Эти каньоны неуклонно, почти незаметно урезаются, чтобы проложить сокращающие расстояние дороги, построить дорогие дома, мосты, магистрали, развлекательные заведения. В последние месяцы я как обозреватель San Diego Union-Tribune высказал мысль, что первое, в чем нуждается мой город, — это городской парк каньонов. Социальная защищенность этих каньонов зависит от того, насколько мы способны увидеть в каждом из них частицу общего достояния, но частицу не безликую, а наделенную собственным именем. На предложение откликнулись с энтузиазмом, процесс пошел: наступление на каньоны прекратилось. Заместитель управляющего по открытым территориям Департамента отдыха и парков Сан-Диего выразил надежду, что настанет день, когда Сан-Диего «найдет способ связать каньоны не только тропками в самих каньонах, но и спроектированными велосипедными дорожками и пешеходными маршрутами между каньонами, которые составят единую систему».

Однако для достижения этой цели люди должны увидеть каждый из существующих сейчас отдельно каньонов (или в других городах участков иного типа) как нечто большее и в своем роде уникальное. А для того чтобы это произошло, люди должны понять, какая биологическая, воспитательная, психологическая и духовная ценность заключена для них в открытом природном пространстве. Необходимо видеть и его экономическую ценность. Недавно объединение «Американские леса», самая старая в стране некоммерческая природоохранная организация городских жителей, подсчитала, что леса в черте Сан-Диего поглощают около 2 тыс. тонн загрязняющих веществ в год, что дает «ежегодную экономическую выгоду в размере 10,8 млн долларов». Каньоны и другие участки природной зоны также служат для контроля и распределения стока ливневых вод. Сохраняя «зеленую инфраструктуру», как называют это в «Американских лесах», мы избавляемся от необходимости вложения больших общественных денежных средств в создание инфраструктуры, которая делается руками человека.

Но самая главная ценность — формирующая. Незадолго до смерти профессор биологии Элейн Брукс выступала в защиту каньонов не только из-за той уникальной экологической ценности, которую они представляют, не только из-за их красоты, но и из-за их значения для психического и духовного развития будущих поколений, над которыми нависла угроза потери связи с природой. «Почти каждая школа города находится рядом с каньоном», — говорила она. Какая исключи тельная перспектива разворачивается перед нами — ведь это сеть настоящих природных библиотек, в которых дети будут обучаться, где они смогут увидеть исключительность и хрупкость экосистем, где они задумаются и о себе тоже. Еще не поздно связать вместе эти кустики чапарели и полыни, оставить их в подарок будущему. Еще не поздно и другим городам Северной Америки, как и городам всего мира, стать зелеными зоополисами, каждому на свой лад, каждому со своим курсом.

Слишком идеалистично? Возможно. Но это стоит повторять. Более века прошло с тех пор, как некоторые из самых больших городов в мире встали не перед таким выбором, с которым мы сталкиваемся сегодня, но выбором между здоровьем города и патологией. Результатом движения за здоровье городов того времени стала первое появление городских парков, к которым относится и Центральный парк. Нашему поколению представляется такая же возможность — творить историю.

Правильно заметил Джонни Митчелл: «Они проложили дороги в раю. И сделали там автомобильную стоянку». Но возможно, в ближайшем будущем мы сможем дописать к этой песне строчку обнадеживающего эпилога: «А потом они разломали стоянку и возродили рай».

Летним утром от кукареканья петуха Смитов просыпается девятилетняя девочка. Она смотрит, как в лучах солнца оседают пылинки в ее комнате.

Она вспоминает, что вчера был последний день занятий. Она улыбается, натягивает джинсы, футболку и спортивные тапочки, прихватывает свою любимую книгу Мориса Сендака и кладет ее в рюкзак. Родители еще спят. На цыпочках она спускается в холл, останавливается у двери в комнату брата ровно настолько, чтобы связать шнурки его ботинок, прихватывает на кухне пачку крекеров и выбегает на солнце.

Она бежит по зеленой тропинке мимо родительского сада, все дальше и дальше. Она слышит периодическое потрескивание в проводах линии электропередач и звуки новой ветряной мельницы в конце деревни. Когда она проходит мимо дома Смитов, на крыше которого растут невысокая трава и цветы, петух выскакивает на тропинку. Элейн преследует его несколько метров, похлопывая локтями, как крыльями. И спускается бегом по тропинке к небольшой речушке, которая проходит через деревню. Она знает, что здесь течет дождевая вода, очищенная путем естественной фильтрации с помощью растений, но не об этом она сейчас думает, считая круги на воде. Она садится на берегу и ждет. Теперь ее родители уже, возможно, проснулись. Мама обычно за компьютером раньше папы, потому что папа любит влезть на зеленую крышу и постоять на траве, потягивая кофе, посмотреть, как солнце поднимается над горизонтом все выше и выше.

Девочка видит, как высовывается одна голова. Потом другая. Она сидит совсем неподвижно. Над водой поднимаются глаза лягушки и смотрят прямо на нее. Она разувается и опускает ноги в воду, и лягушка исчезает. Пальцы ее ног елозят по дну. Она думает о том, заметил ли уже брат, что у него с ботинками, и улыбается…

Если мы хотим повысить качество жизни наших детей и последующих поколений, нужно уметь заглядывать далеко вперед. Прямо сейчас мы можем изменить уклад семейной жизни, обучение в школах, работу организаций, связанных с обслуживанием детей, но если говорить о длительной перспективе, то все эти действия не наладят связи последующих поколений с природой. Как мы уже убедились, возможен город нового типа — зоополис. Неважно, какую форму придадут ему дизайнеры, — любой город так или иначе ограничен в своих возможностях, особенно если он включает в себя природные зоны. Дети в будущем будут, как и сейчас, расти в жилых районах, расположенных за чертой города. Существующие в настоящее время проекты расширения городов для этого не подходят; пригороды застраиваются, сливаясь с окраинами, и захватывают уже сельскую местность. И то и другое только способствует отрыву детей от природы.

Однако если посмотреть через призму зеленого урбанизма, то будущая жизнь маленьких городов и сел представляется весьма радужной. У детей, которые вырастут в новом зеленом городе, будет возможность воспринимать природу как естественную основу их повседневной жизни. Как технология, так и основные принципы планирования и широкого распространения зеленых городов уже существуют, а еще зарождается движение нового направления — назад к земле.