Характеризуя модель интеллекта, разрабатываемую Стернбергом, следует отметить ее известную умозрительность, выражающуюся, в частности, в том, что автор мало интересуется индивидуальными различиями в интеллекте и его представления важны прежде всего в плане общепсихологическом. Концепция Стернберга, подчеркивающая социокультурную основу интеллекта, противостоит его психофизиологической редукции у Айзенка, отрицает роль скорости при переработке информации, как, по существу, единственного показателя продуктивности интеллектуальной деятельности.
4.3.8. Интеллект социальный и эмоциональный
Термин социальный интеллект был предложен Э. Торндайком в 1920 г. Исследователь выделял три грани, или стороны, интеллекта: абстрактный интеллект (понимание мыслей, идей и управление ими), механический интеллект (то же, но применительно к конкретным объектам) и социальный интеллект (то же, но уже применительно к людям). В его формулировке «социальный интеллект представляет собой способность к пониманию и управлению мужчинами и женщинами, мальчиками и девочками, способность действовать мудро в человеческих отношениях» (с. 228). Многие известные психологи внесли свою лепту в интерпретацию этого понятия. Наиболее широкое определение социального интеллекта можно найти в работах Вернона (1933), который включал в него как способность сосуществовать с другими людьми, так и знание социальных проблем, восприимчивость к стимулам, исходящим от других людей, проникновение в текущее состояние и личность человека. Олпорт (1937) связывал социальный интеллект со способностью высказывать быстрые, почти автоматические суждения о людях, прогнозировать наиболее вероятные реакции человека. Социальный интеллект, по его мнению, особый дар, обеспечивающий ровность в отношениях с людьми; его продуктом служит социальное приспособление, а не глубина понимания. Пожалуй, одно из наиболее узких пониманий социального интеллекта принадлежит Векслеру (1939, 1958), который считал его способностью понимания социальных ситуаций.
В отечественной психологии рассматриваемое понятие определил Ю. Н. Емельянов: «Сферу возможностей субъект-субъектного познания индивида можно назвать его социальным интеллектом, понимая под этим устойчивую, основанную на специфике мыслительных процессов, аффективного реагирования и социального опыта способность понимать самого себя, а также других людей, их взаимоотношения и прогнозировать межличностные события».
В современной западной психологии социальный интеллект рассматривается с когнитивных и личностных позиций. Примером первого подхода может служить теория Гарднера (см. выше). Сторонники второго подхода не считают социальный интеллект чертой или группой черт личности. Они предполагают, что социальное поведение является само по себе интеллектуальным. Соответственно различия в интеллекте есть продукт различий в знании, которое индивидуумы привносят в свои социальные взаимодействия. Это выступает причиной различий в социальном поведении, но не означает необходимость разрабатывать тесты для измерения социального IQ. Важно не то, сколько у человека социального интеллекта, важно, каким социальным интеллектом он обладает.
Хотя такой «личностный» подход и не требует психометрической оценки социального интеллекта, однако он согласуется с современными психометрическими взглядами на интеллект как контекст-обусловленное явление (см. выше концепцию Стернберга). Согласно теории Стернберга, социальный интеллект – это часть большого репертуара знаний, с его помощью человек пытается решать практические проблемы, с которыми сталкивается в физическом и социальном мире. Кантор и Кихистром (1987) пишут о том, что социальный интеллект приспособлен к решению проблем социальных, в частности, управления жизненными задачами или личными проектами, которые человек выбирает или которые предлагаются извне.
Первым тестом для оценки социального интеллекта был Тест социального интеллекта Джорджа Вашингтона, созданный Хантом в 1928 г. В 1960-е гг. к разработке аналогичного инструментария обратился Дж. Гилфорд. Возможность измерения социального интеллекта вытекала из общий модели структуры интеллекта Дж. Гилфорда (см. выше). Позднее было создано значительное количество методик, основывающихся на разных теоретических позициях.
Понятие «эмоциональный интеллект» введено в психологию X. Гарднером в 1983 г. Как уже было отмечено (см. выше), этот ученый предположил, что существует не один вид интеллекта, влияющий на успешность жизнедеятельности человека, а несколько. Среди них он назвал и эмоциональный. Вышедшая в свет в 1995 г. книга Д. Големана «Эмоциональный интеллект» в значительной мере способствовала укоренению этого понятия не только в психологии, но и в обыденном сознании. Экспериментальное развитие новый психологический конструкт получил в работах американских психологов Дж. Майера (1995) и П. Селовея (2001).
В отличие от традиционных тестов интеллекта эти методики направлены на оценку способностей к опознанию эмоций, их пониманию и управлению ими (применительно к себе и другим людям). Существуют две основные модели, на которых основывается измерение эмоционального интеллекта: «смешанные» и модели способностей. Первые включают как когнитивные, так и личностные характеристики и предполагают возможность измерения этого вида интеллекта на основе опросников. Другие модели исходят из понимания эмоционального интеллекта как некоторого набора способностей, измеряемых с помощью тестов, задания которых могут быть решены обследуемым как правильно, так и ошибочно.
Смешанные модели достаточно разнообразны и отличны по тем личностным переменным, которые в них включаются. В их рамках эмоциональный интеллект трактуется одновременно в качестве когнитивного и личностного образования. Опросники, предназначенные для оценки эмоционального интеллекта, измеряют как адаптированность индивидуума и общее настроение, так и социальные навыки наряду с управлением эмоциями. В основе большинства методик нет единого организующего принципа, скорее они отражают субъективные пристрастия разработчиков.
Психометрические характеристики опросников для оценки эмоционального интеллекта порой вызывают споры. Авторы нередко ссылаются на неопубликованные данные, однако в целом для большинства опросников установлены удовлетворительная надежность по внутренней согласованности и критериальная валидность. Во многих исследованиях показано, что эти опросники не коррелируют с результатами по тестам интеллекта, и в то же время выявлены отчетливые связи их результатов с личностными опросниками. Наиболее заметные связи наблюдаются с факторами «Большой пятерки», а это заставляет сделать предположение о том, что измеряется не эмоциональный интеллект, а некоторая комбинация личностных особенностей.
Тесты эмоционального интеллекта, основанные на решении задач, в большей степени, нежели опросники, позволяют измерять конструкт, отличный от способностей и личностных факторов. Однако и в этом случае возникают некоторые проблемы. Так, некоторые авторы (Zeidner, Matthews, Roberts, 2001) считают, что подобные тесты, скорее всего, оценивают конформность обследуемых по отношению к социальным нормам. Также неясно, как конструкт, названный «эмоциональный интеллект», соотносится с другими способностями, давно известными в психологии. Тем не менее эти тесты за рубежом активно используются на практике, прежде всего в консультировании и образовании. В России и Украине они не получили широкого распространения, однако идет продуктивная работа по уточнению основных положений теории эмоционального интеллекта. На основе экспериментальных данных указано, что чувство психологического благополучия есть интегрированное отображение внутренних детерминант эмоционального интеллекта, также установлена и иерархическая структура уровней его сформированное (Носенко, 2003 и др.). Сравнительно недавно предложен состоящий из двух шкал (межличностного и внутриличностного эмоционального интеллекта) опросник, направленный на способности, связанные с пониманием эмоций и управлением ими (Люсин, 2004).
4.3.9. Концепция генерального фактора: вчера и сегодня
Как нетрудно заметить, ни одна из существующих ныне моделей интеллекта не опровергает концепции генерального фактора Спирмена. Безуспешными оказались попытки раздробить интеллект на множество отдельных способностей. Упорно появляющиеся корреляции между тестами указывают на единую основу измеряемого ими явления.
Взятый конкретно во всем многообразии своих проявлений, он (ум) имеет и общие для всех его проявлений черты и черты специальные, характеризующие отдельные его стороны и проявления в разных сферах или областях приложения (Рубинштейн, 1940, с. 538).
