class="p1">Когда он предлагает остаться у него, это кажется значительным приглашением — наша первая совместная ночь. С как можно большим безразличием говорю, что заеду домой за парой вещей, а потом — к нему.
Стремглав мчусь вниз, чтобы поцеловать Джорджию на ночь и пропеть пьяное прощание группе моих подружек. Джоанна удивляется, почему я так спешу убежать.
— Зов плоти, — объясняю.
— О-хо-хо. Оторвись как следует!
— Ну, ты же меня знаешь: ночь субботы — ноги вверх!
— Но сегодня только пятница, — говорит она, смеясь. — В погоне за выходными — мне это нравится. Вперед, мамаша, вперед!
Дома прыгаю в душ и наспех привожу себя в порядок. Начинаю одеваться, но быстро осознаю, что одежда все равно на мне долго не задержится, поэтому набрасываю короткий шелковый халат, натягиваю легинсы, сверху накидываю длинную дутую парку и отправляюсь пешком до квартиры № 6, что в десяти кварталах отсюда. Он присылает сообщение, чтобы узнать, почему я так долго.
— Извини, на самом деле я пыталась сэкономить время.
— Что это значит? — спрашивает он.
— Скоро все узнаешь.
Когда он открывает дверь, я расстегиваю молнию на парке, сбрасываю ее на пол, после чего расстегиваю халат и позволяю ему распахнуться.
— Видишь, сколько времени я сэкономила? Я уже привела себя в порядок и сделала все необходимое, чтобы перепрыгнуть вступительную часть. Теперь я готова для тебя, — говорю.
Он опускается на колени и стягивает с меня легинсы, прижимаясь лицом к животу, а затем спускается губами вниз.
— Мне нравится, как эффективно ты распоряжаешься своим временем, — замечает он, посмеиваясь, и несколько минут жадно поглощает меня у входа. Признаюсь, что замерзла и с удовольствием забралась бы с ним под одеяло. Чувствую себя слегка пьяной и совсем не слегка взволнованной тем, что проведу без детей всю ночь, поэтому не сдерживаюсь. Я кончаю снова и снова и приветствую каждый оргазм удовлетворенными возгласами и криками радости. Когда мы затихаем и погружаемся в сон, он сворачивается калачиком на своей стороне кровати спиной ко мне. Не понимаю, как на это реагировать. Мне всегда нравилось спать в одиночестве, и я почти не двигалась во сне, но это наша первая совместная ночь, и я хочу, чтобы он прижался ко мне и не мог оторваться. Решаюсь положить руку ему на спину, чтобы сохранить хоть какой-то тактильный контакт.
Просыпаюсь рано утром, оттого что он поднимается с кровати. Думаю, что он тут же вернется, но до меня из ванной доносится звук воды, и через несколько минут он усаживается рядом со мной на той стороне, где я лежу. Он полностью одет.
— Привет, — мягко говорит он, пока я сонно хлопаю глазами. — Я собираюсь на фермерский рынок, а потом на йогу. Оставайся сколько хочешь. Когда будешь уходить, просто захлопни дверь.
У меня мигом открываются глаза, и я меняюсь в лице.
— Другими словами, скатертью дорожка? — спрашиваю.
— Нет, вовсе нет. Я люблю рано вставать по субботам, но это вовсе не значит, что и ты должна это делать. Поговорим попозже, хорошо?
— Конечно, хорошо, пока, — отвечаю и закрываю глаза.
Мгновение спустя слышу, как за ним хлопает дверь. Меня как громом ударило. Чем я заслужила такое бегство? Чувствую себя глупой, поскольку ожидала чего-то большего: роскошного утра в постели, чашечки кофе, совместного душа, — вместо этого лежу голая и одинокая, пока он рыскает по рынку в поисках кудрявой капусты и органических яиц. Поднимаюсь с кровати, разглаживаю хрустящие белые простыни и подушки, чтобы все выглядело как в гостиничном номере после прихода уборщицы. Ощущаю себя такой жалкой; хочу, чтобы он, заметив заправленную кровать, увидел мое унижение и одиночество в идеально взбитых подушках.
Телефон звонит, когда вхожу в свою квартиру, жонглируя ключами и чашкой кофе, которую захватила по пути.
— Алло! — резко говорю, дав телефону прозвенеть несколько раз.
— Ты где? — спрашивает № 6.
Он удивляется, узнав, что я дома: думал, что останусь спать у него.
— Мне было странно находиться там без тебя, и ты все равно не планировал возвращаться в течение нескольких часов, — говорю.
— Но я вернулся, — говорит он, его голос отдается эхом в пустой, еще скудно обставленной квартире, — и расстроился: ожидал найти тебя в постели, но ты собрала вещи и застелила кровать, как будто тебя здесь и не было.
— Именно так, мне показалось, ты этого и хотел. Не каждый день у меня первая ночь дома у мужчины и он оставляет меня одну, чтобы пойти на фермерский рынок и занятия йогой. Мне это показалось явным сигналом уходить.
— Вернись, пожалуйста. Я отменил йогу. Признаюсь: я все испортил.
Я колеблюсь: устроившись поудобней на диване с кофе и газетой, все еще чувствую горечь отказа.
Он не сдается:
— Пожалуйста. Мне очень жаль. Просто приходи. Я совершил ошибку.
Прохожу десять кварталов до его квартиры. И мы забираемся в свежезастеленную постель. Еще долгое время буду дразнить его тем, что он променял теплое обнаженное тело на рутинные субботние дела, а он признается, что, добравшись до рынка, позвонил своему другу Джеффу, и тот обозвал его идиотом и заставил немедленно вернуться домой. Мы смеемся над абсурдностью ситуации, но я понимаю, что у него есть жесткие правила, которыми трудно поступиться. Не уверена, что вписываюсь в этот кодекс и вообще хочу в него вписываться.
С этим свежим двойственным чувством соглашаюсь на предложение доктора Б. передать мой номер ее другу-адвокату в Бруклине: она рассказала ему обо мне, и он умирает от желания встретиться. № 6 — милый и порядочный мужчина, но после того субботнего утра у меня все еще саднит рана от ощущения, что меня не хотят, и не знаю, хватит ли терпения пробираться через мутные воды его новой холостяцкой жизни. Доктор Б. просит прислать несколько фотографий, а взамен шлет один снимок Марка: он симпатичный, подтянутый, с милой и искренней улыбкой. От него тут же прилетает сообщение, и мы назначаем свидание на следующей неделе.
Встречаемся в небольшом переполненном кафе-баре в центре города, недалеко от его офиса, и садимся на высокие стулья за узкой барной стойкой с видом на улицу. Он среднего роста и телосложения, в очках, с густыми темными волосами с проседью. Мне некуда повесить верхнюю одежду и сумку, поэтому усаживаюсь на свое мягкое пальто из искусственного меха, сумку-тоут укладываю на колени. Пальто скользкое, поэтому каждые несколько минут мне приходится упираться ногой в основание стула и подтягиваться, чтобы не съехать с него. Мне кажется, что я уже отработала эту тонкую рутину, когда он любезно спрашивает: «Тебе всегда
