В самой психологической науке аналогичные подходы реализуются при оценке субъективного качества жизни, психологического потенциала населения (Зараковский, 2009), социального капитала, по сути, имеющего социально-психологическое наполнение (Татарко, 2011), причем, как отмечает Г. М. Зараковский, «принципиальным является переход от понимания сущности психологического потенциала индивида к пониманию сущности психологического потенциала социума» (Зараковский, 2009, с. 132).
Институтом психологии РАН разработан композитный индекс психологического состояния общества, а выявленная на его основе динамика психологического состояния современной России рассмотрена в предыдущей главе.
В русле достаточно общей для социогуманитарных наук установки на целесообразность комбинирования «жестких» индексов, вычисляемых на основе статистических данных, с результатами опросов[12], Институтом психологии РАН в 2011 г. был проведен экспертный опрос, направленный на выявление динамики психологического состояния нашего общества. Экспертам было предложено в анкетной форме оценить его психологическое состояние в 1981, 1991 (до распада СССР), 2001 и 2011 гг. Оценка производилась по 70 параметрам, 35 из которых выражали позитивные и 35 – негативные характеристики общества, отобранные в результате предварительных консультаций с экспертами. Многие из этих параметров имели отчетливо выраженный нравственно-психологический смысл. Каждый параметр оценивался по 10-балльной шкале, на которой «1» соответствовала минимальной выраженности соответствующей характеристики, «10» – ее максимальной представленности. В роли экспертов выступили 124 психолога, представляющие различные регионы и разнообразные научно-образовательные центры нашей страны. Эксперты отвечали следующим требованиям: 1) возраст, предполагающий, что эксперт способен дать оценку состояния нашего общества в 1981 г. (соответственно, молодые психологи не входили в их число), 2) достаточно высокая квалификация – наличие ученой степени кандидата или доктора наук, 3) область профессиональной деятельности, релевантная макропсихологическим проблемам, и наличие соответствующих публикаций.
Естественно, учитывалось, что любой эксперт достаточно субъективен, особенно когда исследование затрагивает такие эмоционально «разогретые» проблемы, как состояние общества, частью которого он является, и сам подвержен влиянию психологических эффектов. Среди подобных эффектов следует в первую очередь учитывать следующие: 1) ностальгия, под влиянием которой прошлое часто видится в более благоприятном свете, нежели настоящее; 2) старение респондентов, способное оказывать аналогичное воздействие на их оценки; 3) утрата страны, в которой выросли и сформировались опрошенные, и соответствующего общества; 4) видение общего положения дел сквозь призму личной ситуации; 5) рост (с возрастом) профессиональных успехов и статуса респондентов; 6) восприятие психологических характеристик общества в связи с его социально-экономическим, политическим и т. п. состояниями; 7) принадлежность респондентов к одной профессиональной группе. Следует отметить и то, что оцениваемые характеристики общества в анкете не определялись (их определение едва ли изменило бы ситуацию), выглядели не вполне однозначно и при существовании некоторых инвариантов их понимания все же имели для разных экспертов несколько различный смысл.
В силу существования перечисленных и других подобных эффектов оценка экспертами динамики психологического состояния нашей страны во многом представляет собой их субъективное восприятие этой динамики, а также соответствующих характеристик общества, и проливает лишь ограниченный свет на реальную ситуацию. Однако такой же смысл имеют любые экспертные опросы, направленные на оценку социальных ситуаций, при этом позволяя получить информацию об их объективном характере.
Даже с учетом сделанных оговорок полученные результаты (см. таблицу 5, рисунок 7) выглядят достаточно неожиданно. Если сравнить состояние нашего общества в двух крайних точках рассмотренного временного континуума – в 1981 и в 2011 гг., то следовать констатировать, что произошли нарастание всех без исключения негативных параметров и снижение подавляющего большинства позитивных. Лишь два позитивных параметра увеличили свои значения – рационализм и свобода, но и в этих случаях позитивная динамика не выглядит достаточно однозначной. Рационализм, видимо, был истолкован частью респондентов не как позитивная, а скорее как негативная характеристика общества, выражающая его алчность, меркантильность и т. п., а показатель уровня свободы обнаружил небольшой прирост (0,4) на рассмотренном интервале за счет его скачкообразного роста в 1991 г. (с 3,6 до 6,9) при последующем снижении.
Таблица 5. Оценка экспертами психологических характеристик российского общества в 1981–2011 гг.
Продолжение таблицы 5
Продолжение таблицы 5
Продолжение таблицы 5
Примечание: указаны значения каждой характеристики в баллах по десятибалльной шкале; * р<0,05; ** р<0,01; *** р<0,001.
Рис. 7. Суммарная динамика позитивных и негативных психологических характеристик российского общества (по результатам экспертного опроса)
Среди негативных характеристик наиболее выраженную динамику обнаружили агрессивность, алчность, аномия, беспринципность, бесцеремонность, враждебность, вседозволенность, грубость, жестокость, злоба, конфликтность, ксенофобия, ложь, мафиозность, меркантильность, наглость, напряженность, насилие, невоспитанность, ненависть, подлость, сквернословие, тревожность, фамильярность, эгоизм. При этом самые высокие темпы прироста обнаружила алчность (5,22), меркантильность (4,79) и мафиозность (4,60).
По абсолютному значению показателей наиболее рельефными оказались такие негативные характеристики нашего общества, как агрессивность, алчность, апатия, безыдейность, бесправие, беспринципность, бесцеремонность, враждебность, грубость, жестокость, ксенофобия, ложь, мафиозность, меркантильность, наглость, насилие, невоспитанность, пустословие, сквернословие, хамство и эгоизм, а самыми выраженными из них – меркантильность (8,32), алчность (8,29) и эгоизм (8,03).
Из положительных характеристик наибольшие «потери» понесли альтруизм, бескорыстие, взаимопомощь, взаимопонимание, взаимоуважение, добросовестность, доброта, доверие, законопослушность, интеллектуальность, интеллигентность, культура, надежность, нравственность, патриотизм, порядочность, психологическая безопасность, скромность, сочувствие, спокойствие, тактичность, честность и человечность. Самая большая разница значений 1981 и 2011 гг. была обнаружена по параметрам бескорыстия (3,98), психологической безопасности (3,92) и скромности (3,85). Показательно и то, что лишь по одному позитивному параметру – рационализм – наше общество оценивается экспертами на уровне выше среднего (5,7), причем этот параметр, как уже отмечалось, скорее всего, не был истолкован ими как однозначно позитивная характеристика. Правда, по некоторым из позитивных параметров экспертные оценки приближаются к среднему уровню: это дисциплинированность (4,13), креативность (4,26), самоконтроль (4,40), свобода (4,00), цивилизованность (4,13).
Следует отметить и то, что по ряду характеристик динамика психологического состояния российского общества была оценена экспертами как линейная – в основном как поэтапное ухудшение от 1981 к 1991 гг. и далее к 2001 и 2011 гг. (что, естественно, не исключает нелинейности внутри соответствующих 10-летних интервалов), по другим – как нелинейная. К числу последних принадлежат такие характеристики, как апатия, безыдейность, бесправие, вседозволенность, дисциплинированность, искренность, креативность, ложь, мужество, напряженность, оптимизм, пустословие, рациональность, самоконтроль, свобода, цивилизованность. В большинстве подобных случаев общим рисунком нелинейного изменения характеристик было их улучшение от 1981 к 1991 г., с последующим ухудшением. Подобная картина, по всей видимости, связана с тем, что в 1991 г. у наших сограждан появились надежды, которые впоследствии не оправдались. В результате этого ситуация 1991 г., невзирая на ее объективно тяжелый характер (неуправляемость страны, явные признаки ее приближающегося распада, острый дефицит товаров первой необходимости и т. п.), видится в более позитивном свете, чем положение дел в 2001 и 2011 гг. В частности, по мнению опрошенных, в 1991 г. мы были менее апатичны, менее бесправны и менее лживы, более искренни, креативны, мужественны, оптимистичны и свободны, чем в предшествующий и в последующие периоды.
