Вадим Демчог - Самоосвобождающаяся игра

Итак, тайна театра — это тайна эротики, тайна слияния, тайна АНДРОГИНА! Тайна «возбуждения атома»72! И фактически, это все, что можно объяснить теоретически. Дальнейшее — вопрос практической эволюции!

или Коронованный Гермафродит73.

Следуя мифу, Гермафродит является ребенком Гермеса и Афродиты. Отсюда и имя. В ИГРЕ я рассматриваю этот символ как синоним любой формы интеграции. Понятно, что в процессе этой забавы образ Повелителя еще более усложняется, раскрывая один из самых «изощренных» методов наслаждения коронованностью высшим смыслом74.

И что же означает «коронованный»?

Коронованный означает — в центре своего мира75, в центре всеобщего внимания, как король. Коронованный — значит центрирующий окружность, которая вращается вокруг него. Подобное вращение можно найти, например, в «круге состояний» розенкрейцеров, срединная точка которого соответствует земному носителю высочайшего достоинства — Королю, среди планет — Солнцу, среди металлов — Золоту76. Юнг называет процесс коронования — индивидуацией, обозначая тем самым процесс, как он сам его определяет: «…в результате которого личность становится психологически «неделимой» (in-dividuum), то есть отдельной, единой целостностью»77. И самое главное — коронованный значит окутанный любящими глазами, т. е. носящий «мантию любви»!

И как все это возможно?

С одной стороны, глаза, покрывающие тело нашей коронованной фигуры, манифестируют возможность быть «…проникающими и овладевающими… символизируя мужской половой член… Взгляд твердеет; он метит в свою цель и устремляется к ней; он входит, проникает вглубь и пронзает ее насквозь; он полон огня и мечет молнии; он стреляет и убивает наповал… С другой стороны, глаза символизируют также и женский половой орган: они восприимчивы и позволяют взгляду другого человека проникнуть в себя, захватывают его и удерживают; а когда к глазам подступают слезы, они увлажняются и сочатся влагой»78.

«Весь мир, вся жизнь с ее красами –

Все растворяется слезами;

И плавится любой алмаз

В горячем тигле наших глаз…»79

Все это означает, что в процессе игры Повелитель танцует одновременно как мужскую, так и женскую партии, легко преодолевая такие артистические крайности, как «медные трубы» и «патологический нарциссизм»80. Глаза на его теле, как и на теле его партнерши, в одно и то же время несут как «фаллическую», так и «вагинальную» символику. Они внедряются и сжигают своим огнем, испепеляя все вокруг, и они же поглощают энергию, проявляя природу воды. Великий кокаинист Бодлер, несомненно, знал эти состояния:

«Подобно голосам на дальнем расстоянье,

Когда их стройный хор един, как тень и свет,

Перекликаются звук, запах, форма, цвет,

Глубокий, темный смысл обретшие в слиянье…»81

Физиологически «…данное соитие в мозгу приводит к полному развитию шишковидной железы. Трудно описать это чувство. Как будто шишковидная железа стала мужским половым органом, который приводят к оргазму пульсирующие движения гипофиза, выполняющего здесь функцию женского полового органа, в то время как таламус играет роль Котла. Эта очень сложная формула сексуальной практики происходит вне физического тела, между небесными Богом и Богиней»82. Вот как описывает этот алхимический эксперимент недосягаемый Шекспир:

«Так слились одна с другим,

Душу так душа любила,

Что любовь число убила -

Двое сделались одним. (…)

И смешались их права:

Стало тождеством различье,

Тот же лик в двойном обличье,

Не один, а все ж не два!

Ум с ума сходил на том,

Что «не то» на деле — «то же»,

Сходно все и все несхоже,

Сложность явлена в простом.

Стало ясно: если два

В единицу превратилось,

Если разность совместилась,

Ум не прав, любовь права…»83

В результате: «Я не мужчина, не женщина, не бесполое существо, но сам Шива, чей облик сияет собственным светом. Не дитя, не юноша, не старик, но тот, кто не имеет возраста. Я Шива — Благословенный, Спокойный, являющий собой единственную Причину Происхождения и Исчезновения мира»84. Так «…из соединения противоположностей, из их различий, рождается самая прекрасная гармония»85. Или словами Иисуса из Евангелия от Фомы: «Когда вы сделаете внутреннее, как внешнее, и внешнее, как внутреннее; и верх, как низ; и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, так, что мужчина перестанет быть мужчиной, а женщина — женщиной, тогда вы войдете в Царство Небесное»86! Итак: Подобно Леонардо создайте свой «Канон Пропорций»! Организуйте свою Вселенную! Найдите императора — центр тяжести; прекрасную императрицу и их преданных слуг. Определите в этой Вселенной того, кто смотрит (зрителя), того, кто играет (актера), и того, в кого играют (роль). Замкните все в единую электрическую цепь увенчанную числомπ, и распространите законы этой игры на внешний мир! Это означает — НАЙТИ ЗОЛОТОЕ СЕЧЕНИЕ СВОЕЙ ЖИЗНИ! И под занавес, языком формулы: человек НЕСОВЕРШЕНЕН и СМЕРТЕН только на уровне РОЛИ! На уровне АКТЕРА, он — ТВОРЧЕСКИ БЕЗГРАНИЧЕН! А на уровне ЗРИТЕЛЯ, он — БЕССМЕРТЕН, ВЕЧЕН! Три в одном — как раз то, что можно назвать ЗОЛОТЫМ СЕЧЕНИЕМ ЧЕЛОВЕКА, КАК ОН ЕСТЬ!

ВНИМАНИЕ МЕТОД: Представьте, что вы — гениальный художник картины своей жизни! Картины, уникальный замысел которой интересен и понятен только вам одному. Теперь, следуя словам великого Рафаэля: «Берите в руки краски и пишите»! Изучайте законы «Божественной пропорции»87, стройте геометрические конструкции своей Сценарной Матрицы, вводите свою жизнь в Золотое Сечение Образа, освобождаясь, тем самым, от всех подпорок и, — НАСЛАЖДАЙТЕСЬ САМОДОСТАТОЧНОСТЬЮ! То есть, — следуя древним орденским наставлениям, — «…надлежит сделать жизнь творимой легендой»88, - пойте как ветер, танцуйте как дождь, и наслаждайтесь самоосвобождением случающегося! И пусть «…пепел будет защитой актерам»89!

или АНТРОПОЛОГИЯ СМЕХА!

Коль скоро мы рассуждаем об определениях драматического искусства, то КОМЕДИЯ, ведет свое происхождение от слова komos (греч.), которое означает — сельский праздник в честь бога Диониса. Сюжетом мистерии, которая сопровождает это бурное, и крайне безнравственное празднование, являются — страдание, смерть и возрождение всеми любимого бога виноделия. Так, «…священная драма соединяет в себе два начала — ритуал и врожденный актерский инстинкт человека…»90 и здесь, благодаря гротеску и шальной актерской фантазии дело доводится фактически до абсурда, а абсурд вызывает другой (т. е. противоположный трагедии) вид катарсиса — СМЕХ! Таким образом — трагедия и комедия не полярны! Это — две стороны одной монеты!

Что происходит, когда мы смеемся? Нам становится “хорошо”, комфортно. «Важнейший центр головного мозга гипоталамус в ответ на смех активизирует гипофиз — главный “управитель” нашего организма, ответственный за функционирование гормональной эндокринной системы. Активизируется так же работа иммунной системы, обменные процессы. Но, пожалуй, самая важная для нас реакция гипоталамуса на смех заключается в “выбросе” в мозг целой группы особых веществ под общим названием — эндорфины. Это своеобразный “внутренний наркотик”, совершенно естественный и безвредный. Именно он создает положительный тонус нашего повседневного существования, придавая жизни веселые, радужные оттенки, и делая нас оптимистами»91.

Итак, — «Юмор — черта богов!»92. То, что позволяет людям превзойти себя! То есть, можно сказать, что комическое (от греческого kхmikуs — веселый, смешной) и смех, являясь частью многих древних ритуалов, связаны с сакральными глубинами нашего естества. Известно, например, что ритуальное осмеяние было частью Элевсинских мистерий, сатурналий и карнавалов. Так, исследуя смеховую культуру средневековья М. М. Бахтин, пишет, что «…средневековый человек особенно остро ощущал в смехе именно победу над страхом», над страхом «…перед смертью… перед адом, перед всем освященным и запретным…»93. В стройной как готический собор системе Канта смех тоже играет очень важную роль. Он объясняет природу смеха как: «…внезапное разрешение противоречия в ничто …» То есть смех, рассматривается им — как инструмент парадоксального преодоления множественности в единство. Артур Кестлер94, в своей блистательной книге «Акт творчества» говорит об этом так: «В истории науки есть множество примеров того, как открытия сопровождались взрывами восторженного смеха, так как они, до непосредственного момента открытия, казались несовместимыми понятиями… до тех пор, пока не рождался плод, который неопровержимо демонстрировал, что лишь вследствие предрассудка эти понятия считались несовместимыми»95. Т. е., здесь, «…на вершине смеха и творчества вы наслаждаетесь свободой от слепой и пугающей власти архаических и ограниченных структур сознания. Вы снова — маленький ребенок, свободный от суждений, безудержно хохочущий и проникающий в суть вещей без наставлений и инструкций»96.