Вадим Демчог - Самоосвобождающаяся игра

Одним словом, смех — КАТАРСИЧЕН! Он изменяет восприятие мира, то есть служит трансформатором психики, делая ее более гибкой, более упругой, более проработанной. Смех — это не только то, что мы видим. «…Смех проникает внутрь и начинает свою врачебную деятельность…»97. Потому что направлен на единение, на целое! «В процессе смеха работает не оценивающий мозг, а всё принимающее сердце. Такой смех — это выход в Сверхсознание. Недаром почти все моменты сатори, просветления, тотальных внутренних прорывов сопровождаются смехом — это “рвутся”, разряжаются оболочки программ, создавших нашу фрагментарность и разъединенность с Миром»98. Подходя же к природе смеха вплотную, т. е. технологически, можно сказать, что основным центром Смеха является Золотая Нить, (надмакушечное пространство). Та самая главная нить, на которой висит марионетка, удерживающая куклу за макушку головы. И более того, она проходит сквозь тело нас-марионетки и крепится за мышцу вдохновения. Если вы подергаете себя-куклу за эту нить, то вибрация смеха легко распространится по всему телу вас-куклы.

ВНИМАНИЕ, ПРОДЕЛАЙТЕ ЭТО! Не воображайте что и так согласны! Обязательно проделайте! И вы обнаружите удивительное переживание — каждая клеточка вас-куклы, начнет, как бы, улыбаться. А «…смеющаяся клетка, осознавшая себя Хозяином, подчиняется лишь сама себе. Ей плевать на программы, призывающие ее разрушаться, — вот секрет механизма бессмертия»99Легендарный Ошо говорит об этом так: «Когда вы действительно смеётесь, внезапно Ум исчезает… Смех — это одна из самых красивых дверей, чтобы попасть в “ не-ум ”»100Так, вы становитесь, как бы, самим смехом. А «…смех, как известно, и есть Бог!»101То есть, — «Бог есть радость! (…) Быть нормальным — значит быть божественным…»102, быть смеющимся!

Итак, в методах Алхимии Игры я называю это “надмакушечное пространство” знаком π! Эта буква олицетворяет собой золотую нить, которая, нанизывая на себя все ниже расположенные центры, и соединяя их в одно целое, крепится к мышце вдохновения в нижней части живота. Технологически, эта буква цвета индиго, всегда парит в нескольких сантиметрах над головой Мастера, коронуя его творческую потенцию и манифестируя совершенство его качеств.

А ла-ла-ла!103

Одна из самых изящных и путанных фигур в танцевальной драматургии Самоосвобождающейся Игры, тем не менее, наиболее ярко отражающая утверждение что — «Мир устроен затейливо и изящно!»104

Итак, МАСКА!105 Один из самых больших друзей на территории игры в самоосвобождение!

Ведь кем мы себя видим, тем мы и становимся. То есть, какую маску мы на себя примеряем, та и прирастает, в итоге, к нашему лицу. И потом подстраивает нас под свой размер, фактуру, цвет, масштаб и т. п. Это общеизвестно! А что не-известно? Неизвестно то, что МАСКА — это один из самых мощных наших защитников! И чтобы понять, о чем идет речь, достаточно вспомнить легендарный фильм «Маска», с неутомимым Джимом Керри106, или шальные театральные фантазии блистательно-порочного Джона Малковича, или моего «маленького боцмана», который благодаря стихийно возникшей маске, вошел в ледяную воду и поплыл. Одним словом, технологии владения «искусством маски» — один из стержневых моментов всей Алхимии. И все вращается вокруг правильного его понимания!

Итак, вот он — НАШ САМЫЙ БОЛЬШОЙ ДРУГ!

Фокус в том, что МАСКА (например, красный нос клоуна, созданный Пьером Биландом, самая маленькая маска в мире) не обязательно должна быть на лице. Ее можно представлять в любой части тела, визуализировать разные ее формы, например, на Сцене Сердца. Таким образом, надевая маску, мы можем транслировать в мир основной клоунский принцип, точно так же, как одели бы ее на лицо.

Итак, вот он, тот штрих — вокруг которого все вращается. Тот центр тяжести, который и разворачивает вокруг себя бесстыдную фантазию о роли. Внешне, этим штрихом может стать что угодно: прищур, подводка глаз, мушка, усы, шрам, локон страсти, отсутствие зуба, некий специфический жест, часть одежды, предмет, реплика, интонация, и т. д. и т. п. Внутренне, это может быть: смысловая формула, идея, возбуждающая нас иллюстрация, наш персональный комплекс, эмоциональное состояние, миссия и многое, многое другое. Все это может быть маской скрывающей нас от ужаса Пучины Многоглазой, от ужаса кровососущего безумия зрительских глаз.

Итак, фактура артистической свободы — это фактура смерти личностного, или — фактура точно найденной маски!107 Если угодно, то — преодоление двойственности происходит именно благодаря виртуозному использованию МАСКИ! Именно «клей маски» склеивает внутреннее и внешнее в одно неделимое целое! Таким образом, пространство удерживает свою целостность за счет немыслимо огромного количества масочных прослоек, призваных уплотнять пространство, придавая ему реальность! О, как!

Маской может стать все что угодно! Например, стиль игры, как например ката в театре «Кабуки». Это система определенных ограничений, которые актёрам не разрешается нарушать. То есть, они должны играть в рамках стиля. Но они имеют право на интерпретацию ката. Это очень хорошо использовал Мейерхольд, часто ссылаясь на условность театра «Но» и «Кабуки». Известно, что в этих театрах актёры непрерывно ведут диалог с невидимым миром, в котором, (как бы) находятся предки человечества, или учителя, или Боги. В этих театрах, почти все актёры носят маску и именно благодаря ей (маске) они «…обретают возможность смотреть в лицо невидимого на сцене». Они играют так, как будто они посредники в диалоге с Богом. Одним словом: «надень маску — тогда Боги примут тебя за своего и снизойдут до беседы»108. Поэтому и считается, что в этих театрах остались религиозные элементы, присущие жреческим инициациям. По словам М. М. Бахтина, например, «…основное значение культовой комической маски — образ смерти». Если же обратиться к карнавальной культуре народов мира, то можно обнаружить, что она насквозь пропитана т. н. ликами смерти. Неслучайно венецианская маска баута, по сути, тже — маска смерти. «Ее ношение во время карнавала предполагает временный отказ от собственного лица, индивидуальности, норм морали, средневековой корпоративной принадлежности. (…) На языке символов, ритуальное занавешивание лица, так же, обозначает смерть. Оно традиционно имеет место и в различных инициационных, и в свадебных обрядах (фата), где выполняет функцию обозначения переходного состояния, временной смети.»109.

И последнее — роль, это не маска! Маска — это ничтожный «штрих», самая большая гордость талантливого артиста! Маска может быть меньше ноготка и тоньше волоса… она может быть прозрачной как мысль… и даже неосозноваемой самим артистом… И тем не менее, это то, что делает роль живой! Позволяет цветку роли распустить себя, во всем блеске скрытой под маской органики! Теперь, следуя пословице: «мысли глобально, действуй локально», приступим к непосредственной работе.110

Но самой лучшей маской, является — ДЕЙСТВИЕ!

Магическое слово, (по-гречески — δρμα), как собственно и все остальное, имеет отношение как к сцене жизни, так и к театральным подмосткам. Можно сказать, что это самое главное, чему я научился у своего великого Мастера, профессора Зиновия Корогодского. Процесс обучения в его мастерской был организован таким уникальным образом, что «принцип действия» как бы имплантировался под кожу, в костную структуру… и сегодня каждый атом во мне вибрирует сознанием своей действенной (активной) природы.111

Итак, я — Performer, человек действия, и более того, «Я кажусь себе глаголом»112! Говоря словами Джейка Хорсли «Я — Бог-глагол, а не Бог-существительное»113. Досадно, если до сих пор кто-то упорствует в определении себя как «существительного». Здесь еще и еще раз есть смысл обратиться к боготворимому моим великим учителем К. Станиславскому; к его «сквозному действию» и «сверх… и сверх-сверхзадачам»114 как к наиболее «…могущественным манкам для возбуждения подсознательного творчества органической природы…»115. Итак: «Мы — это становление. Мы — действие. Мы — процесс…»116. Каждое мгновение — мы новый глагол… Мы все время развиваемся, изменяемся, играем… Но при этом важно понимать, что ДЕЙСТВИЕ (и это одна из самых главных заповедей в мастерстве артиста) — НЕЛИЧНОСТНО!