психологические предпочтения, а так – психологические границы. Все это – не „я сама себе что-то напридумывала“, а настоящее и валидное».
Мне не подходит вагинальный секс? Окей. Я не гетеросексуальна / не цисгендерна? Окей. Мое тело или мои фантазии отличаются от «конвенциональных»? Окей. Это я, и моя уникальность – как и уникальность каждого человека – достойна уважения.
В сексе мы подбираем слова для того, о чем сложно говорить: и технически, из-за отсутствия слов, и психологически, из-за ощущения «табуированности». Сравните это с любой другой «запрещенной» темой в обществе, многие табу устроены похоже. И путь их преодоления тоже похож.
В сексе мы пробуем сказать другому человеку то, от чего можем почувствовать себя уязвимо. Мы выясняем, что уязвимость – это не страшно. Я бы очень, очень хотела пожить в обществе, где люди не боятся своей уязвимости. Как бы оно выглядело?
Через секспросвет мы учимся принимать отказы. Мы узнаем, что отказ – это не «плохо», что он может быть показателем доверия: «Спасибо, что ты позаботилась о себе и сказала о своих границах. Для меня это очень ценно». Такая бережность уместна не только между многолетними партнерами, но и в легком флирте, разовом сексе, да и в целом при любой человечной коммуникации в обществе.
И наконец, в сексе мы строим диалог с учетом того, что другой человек проделывает внутри себя не менее трудный путь: тоже сомневается, переживает, учится обходиться со своей уязвимостью и самопринятием, так же стремится понять нас. И эта личная готовность идти навстречу своей уязвимости и страхам достойна поддержки.
Революционный потенциал секса
Давайте вдумаемся, как происходит общение о сексе: непохожие люди, с разными телами и особенностями, с различными потребностями, ограничениями и, возможно, разными культурными кодами учатся договариваться друг с другом о том, как сделать так, чтобы хорошо и комфортно было обоим.
Иногда это взаимное «хорошо» будет выглядеть как «спокойно и взаимоуважительно признать, что сейчас взаимоприятного секса не выйдет и честным будет разойтись с бережностью друг к другу».
А теперь перенесите ту же картину на диалоги в обществе, состоящем из непохожих людей. В освоении такого подхода к коммуникации мне видится огромный революционный потенциал для общественных изменений.
2. Принятие разнообразия
Если вы вели откровенные секс-беседы, то знаете: в честном разговоре о личных желаниях, фантазиях, уязвимостях можно такого наслушаться! Но фокус в том, что ничего «такого-растакого» в подобной информации нет. А что есть? Есть низкая репрезентация реального человеческого разнообразия и полтора секс-сценария – якобы «правильных» способа получать удовольствие в сексе, – в которые все миллиарды живущих «должны» укладываться.
Вероятнее всего, любую самую «необычную» для нас особенность разделяет множество людей по всему миру. Абсурдно, что из-за нехватки информации нас вынуждают «стыдиться» наших естественных качеств, не приносящих никому вреда. И тем более ужасно, если мы сталкиваемся с осуждением со стороны.
Каждой и каждому из нас доводилось чувствовать себя «не такой» или «не таким». Всем нам приходилось испытывать стыд за свою «непохожесть». И парадоксальным образом этот опыт переживания собственной «непохожести» роднит всех нас, живущих на планете, бесконечно разнообразных людей. Я верю, что от допущения разнообразия и отступления от шаблонов, которым едва ли кто-то соответствует на сто процентов, выигрывают все.
Рефлексируя свои собственные особенности и зная, какой путь приходится проделать для их принятия, нам может быть проще понимать других и испытывать эмпатию. Пусть мы и не способны представить, каково это – обладать их опытом, отличным от нашего, – но мы можем просто знать, что в осознавании настоящих себя и предъявления себя миру многим требуется поддержка, принятие, уважение. И все мы этого приятия достойны.
3. Работа с табу
Секс – не единственная табуированная тема в обществе. Нас окружает еще немало табу, которые явно стоит пересмотреть. Из бытового, например, деньги, определенные болезни, смерть. И это странно, ведь сексом занимается большинство взрослых людей, деньги касаются практически всех, ну а смерть – вообще всех, без исключения.
Люди в паре могут заниматься сексом и не обсуждать его годами. Не стесняться делать, но стесняться говорить. Как удивительно, что в стране, где проблемы с деньгами есть или бывают у большинства, о деньгах чаще всего молчат. Стыдно сказать, что денег мало. Смущабельно попросить прибавку к зарплате.
Как удивительно, что смерть застает многих людей врасплох еще и в техническом плане: умер человек – кому звонить, что делать, как взаимодействовать с ритуальными службами? Этим пользуются нечистые на руку ритуальные сервисы, наживающиеся на растерянных близких.
У нас даже не всегда находятся слова соболезнования, многие не знают, как реагировать на горе, что сказать. Кто-то от неловкости и растерянности пропадает, перестает выходить на связь.
Как удивительно – но в то же время ничего удивительного! Ведь практики таких разговоров крайне мало, где людям учиться? И это не считая огромного пласта других табуированных социальных и политических тем.
Многие табуированные темы устроены похоже. Во-первых, никто не может толком объяснить, почему о них нельзя говорить: «Такое не обсуждают вслух. Почему? Так не принято. Кем не принято? Так сложилось». Во-вторых, при попытке прерывать спираль молчания в любой из них мы можем испытывать сходные переживания: сомнения («А точно ли стоит об этом говорить?»), смущение («Как-то стремно произносить такое»), недостаток слов и лексических конструкций («И как я все объясню? Звучит неестественно!»).
Отсутствие возможностей обсуждать заметные общественные явления – это не только абсурд, но и источник большого вреда. Как будто мы закрываем глаза на огромную часть реальной жизни, а столкнувшись с ней напрямую, оказываемся не компетентными взрослыми, а растерянными маленькими детьми. И если бы речь шла о каких-то исключительных явлениях, типа приземления летающей тарелки! Но речь о том, что окружает нас повсеместно, составляет большой кусок жизни общества.
Поэтому крайне важно начинать говорить. Секс учит нас разбираться не только с ним самим, но и с табу как с явлением в целом. Мне хочется, чтобы каждый человек приобрел навык называния неназванного. Знал в принципе, что так можно: есть Это, про Это молчат, Это пугает, для Этого нет слов – но давайте попробуем!
Секс, уязвимость, ЛГБТ, телесность – любое табу, окруженное предубеждениями, – это возможность развивать критическое мышление, тренировать полезный навык задавать вопросы: «А почему так считается?», «А откуда у меня такая установка?», «А что будет, если допустить другой вариант, альтернативный конвенциональному?» Новые вопросы – это всегда провокация существующего положения дел, а еще благодаря им возможны прогресс и движение вперед.
Важность открытых разговоров о сексе не только в том, что людям становится приятнее в спальне; важно, что мы как общество получаем навык
