Интересно, что это было практически единственной реакцией на происходящее киевских властей. На тот момент пришедших к власти оппозиционеров больше занимала проблема раздачи портфелей в новом кабинете министров и вопрос Крыма, который уже активно дрейфовал в сторону России. По всей видимости, массовые акции в восточных регионах воспринимались как временные и достаточно случайные. На тот момент у политических элит были весьма сильны такие настроения: «Ахметов – хозяин Донбасса», и как только с ним будет достигнута договоренность, то и митинги завершатся сами собой.
А акции протеста тем временем принимали все более организованный и опасный для украинской государственности характер. С начала марта появились сообщения об участии в акциях «туристов» из России. Впервые такая информация прошла еще в феврале, когда российский триколор на здании Харьковской облгосадминистрации (ОГА) вывесил человек, местом проживания которого является Москва. Кроме того, об участии россиян в митинге против новой власти 1 марта говорится в заявлении Донецкой облгосадминистрации (ОГА). Мало того, 5 марта в Донецке на митинге был замечен бывший лидер организации «Щит Москвы» Алексей Худяков, который ранее проходил в России по уголовному делу о вооруженном налете на общежитие гастарбайтеров. Также, по неофициальной информации, в митингах принимали участие и другие медийные российские персонажи, в частности представители политической партии «Другая Россия» Ростислав Журавлев и Игорь Щука. Кроме того, заказные автобусы с российскими номерами якобы были замечены во время захвата Харьковской ОГА.
Все попытки украинских властей нивелировать российское влияние на события на Донбассе, ограничить въезд в Украину граждан РФ, отключение российских телеканалов, кроме скандалов и перепалок с Россией, ничего не дали. Украинские власти обвиняли в финансировании протестов бывшее руководство страны, в частности Виктора Януковича. Дипломаты США акцентировали внимание, что спонсором терроризма является Россия, чем вызвали гнев министра иностранных дел РФ С. В. Лаврова.
В течение марта происходили многочисленные столкновения сторонников федерализации и приверженцев территориальной целостности Украины. 13 марта появляются первые жертвы столкновений – после драки в Донецке погибли два участника митинга «За единую Украину».[10]
Славянское «сидение» (апрель – май)
7 апреля 2014 года в сессионном зале Донецкой облгосадминистрации ворвавшимися демонстрантами была провозглашена «Декларация о суверенитете Донецкой Народной Республики» в границах Донецкой области. Кроме декларации, высший государственный орган новой республики – Народный совет – принял решение о проведении 11 мая на территории области референдума о независимости. 13 апреля сторонники Донецкой Народной Республики без сопротивления заняли помещение городского совета города-спутника Донецка – Макеевки – и подняли над ним флаг ДНР и России и выбрали «народного мэра».
Но главные события происходили в это время не в Донецке. 12 апреля несколько десятков людей в камуфляже с автоматическим оружием заняли в Славянске здания городской администрации и отдела милиции, подняв над ними российские флаги. Как потом выяснилось, это были российские отставники, принимавшие участие в крымских событиях и теперь приехавшие на Донбасс «помочь русскоязычному населению бороться с киевской хунтой». По всей видимости, выбор Славянска был достаточно случайным.[11] Впервые с началом сопротивления на Донбассе оружие стало попадать в руки народа – захваченное милицейское оружие передавалось участникам митинга за федерализацию Украины. Так начиналось ополчение Донбасса.
Вот что рассказывал в одном из интервью один из руководителей той первой группы Сергей Здрилюк,[12] известный под позывным Абвер:
«Это было 12 апреля, когда мы зашли в Славянск. Нас было 58 человек под командой Игоря Стрелкова (настоящая фамилия – Гиркин). Почему это был именно Славянск? Понимаете, небольшой группой установить контроль над крупным городом и удержать его просто бы не удалось. А Славянск стал отправной точкой, свое образным базовым и координирующим центром сопротивления на востоке Украины.
Местное население вначале не поняло, кем мы являемся, и называло нас «зелеными человечками», потому что мы были одинаково экипированы. А в принципе сразу начали нас воспринимать как освободителей. Мы заняли горотдел милиции, СБУ, затем горсовет.
Я хочу сказать, что мы не устанавливали там власть, а помогали местным, которые были не согласны с тем, что происходит в Киеве. Мы пытались договориться с мэром, который был на тот момент в Славянске, но понимания так и не нашли, хотя вначале это понимание было. Отношения в дальнейшем просто не сложились. Затем нашелся местный активист Вячеслав Пономарев, который стал народным мэром.
Хочу отметить, что большое количество местных жителей изъявило желание пополнить ряды народного ополчения. У нас не было чем их вооружать, поэтому на блокпостах многие стояли с палками, охотничьими ружьями, газовыми и травматическими пистолетами».
О начале операции в интервью в газете «Завтра» сам руководитель группы И. Стрелков сообщил: «Поначалу никто воевать не хотел. Первые две недели проходили под флагом того, что обе стороны хотели убедить друг друга. Первые дни в Славянске и мы, и они крайне осторожно подходили к применению оружия».
Тут же, в Славянске впервые проявилась и другая тенденция: местные власти, представлявшие Партию регионов, открыто поддержали ополченцев. Мэр города Неля Штепа на стихийном митинге заявила, что вооруженные люди выступают за референдум и она многих из них знает лично: «Весь Славянск сегодня вышел на улицы города и поддерживает активистов. Эти люди пришли к нам с миром, у них нет агрессии по отношению к нам».
Масштабов происходящего в городе руководство силовых органов Украины не знало, и поэтому уже на следующий день – 13 апреля – была отправлена рекогносцировочная группа высшего милицейского начальства под охраной группы спецназа сумского управления СБУ «Альфа». В ходе проведения оперативных мероприятий они попали в засаду.
Вот что рассказывал оставшийся в живых заместитель председателя Службы безопасности Украины Виктор Ягун:
«В тот трагический день 13 апреля около девяти часов утра мы, сотрудники центрального аппарата, совместно с руководством донецкой областной милиции, проводили рекогносцировку, готовились к антитеррористической операции.
В восьми километрах от Славянска остановились пообщаться с жителями села Семеновка. В том месте стояло много машин – и гражданских, и боевых. Люди уверяли нас, что в Славянске оружия нет, что тут, дескать, только мирные демонстранты. В это время подъехала группа мужчин в гражданской одежде, которые, как стало понятно позже, доложили террористам о «ВИП»-машинах. Через несколько минут раздались выстрелы. Наши ребята были рассредоточены на месте и приняли бой. Но потом под прикрытием альфовцев вынуждены были отойти, оставив две изувеченные машины. В мой служебный автомобиль тоже попало шесть или семь пуль, у него были прострелены колеса. Ехали на дисках…
Геннадий, находившийся ближе всех к диверсантам, получил три пулевых ранения, каждое из которых было несовместимо с жизнью – в голову, шею и сердце. Еще четверо наших людей были ранены, двое из них полтавчане».
Погибшим был капитан сумского спецподразделения СБУ «Альфа» Геннадий Биличенко, который, таким образом, стал первой жертвой вооруженного противостояния на Донбассе.
В тот же день ополченцы начали расширение зоны своего влияния. Следующей целью стал соседний со Славянском город Краматорск. Как вспоминал все тот же Стрелков, «на следующий день мы заняли Краматорск: я отправил туда казачье подразделение – тридцать человек».
Анализируя все имеющиеся данные, можно приблизительно реконструировать события той субботы. Около 19:00 к зданию городского отдела милиции подъехали два автобуса, из которых выбежали люди в масках. Между ними и оборонявшими здание бывшими военными, представлявшими отряд местной самообороны, завязалась потасовка – последние приняли их за бойцов «Правого сектора».
Когда разобрались, что к чему, славянские казаки приступили к штурму городского отдела, где забаррикадировались милиционеры. Сначала были разбиты все стекла, потом началась стрельба в воздух и по дверям. Так как приказа открывать ответный огонь на поражение не было, то милиционеры тоже пытались отстреливаться очередями в воздух. Вся эта феерия продолжалась всего несколько минут, после чего через разбитые окна нападавшие проникли в здание. При этом естественно, что пострадавших в перестрелке не было.
Вскоре, привлеченные автоматным огнем, вокруг стали собираться местные жители. Под их давлением люди в камуфляже, масках и с автоматами представились бойцами «Народного ополчения Донбасса» и обратились к жителям города: «Мы не украинские войска – мы народное ополчение. Мы люди, которые встали, чтобы прогнать продажных киевских ментов». Завершением бурного дня стало срывание таблички с горотдела и вывешивание флага Донецкой Народной Республики.
