Эту ночь мы провели вместе и больше никогда не расставались. Может быть, это еще и не любовь, потому что я часто вспоминаю свои прошлые отношения и иногда меня тянет к ним. Но это гораздо лучше того вулкана эмоций, который безжалостно выбрасывает обжигающую лаву на нежные лепестки любви.
А тот… Ну, что тот… Хочет снова начать все еще с одного начала. Основной аргумент, что такой любви у меня больше никогда не будет. Может, и не будет… А оно надо??!!
178. Милана, 18 1 << 3 << 5 >> 6.
Я рассталась с Андреем, потому что ему нужен был секс, много секса. А я не хотела того, чего хотел он. Сейчас я встречаюсь со своей первой любовью — Сашей. Это все вышло тоже случайно. Он намекает на близость, но я теперь просто не могу этого сделать.
Потому что во мне что-то изменилось. Я просто не могу. Правда, когда выпью пива, меня тянет на что-то. Да и вообще возникают желания, но не такие сильные, чтобы решиться на следующий шаг.
А все это пошло от первого раза. Может быть, я просто не могу решиться без любви? Или не знаю, что думать. Воспитание сыграло свою роль тоже. Я теперь подумываю — может, восстановить плеву? Хотя подруги машут на меня рукой и отговаривают.
Я решила, что следующий раз будет только по любви. А может, сымитировать девственность? Ведь я себя именно девственницей и ощущаю.
Моя подруга сходит с ума, когда у нее нет секса, а я спокойна. Не думаю, что я фригидна. Может, я просто юна? Сейчас я чувствую себя сексуальной, мне нравится кружить головы парням, но это все…
179. baby, 21 < 5 >.
Я полгода встречалась с Вовой, наши отношения меня вполне устраивали и я искренне полагала, что влюблена.
Но однажды мы оказались на разных дискотеках, и я встретила Его. Я знала этого человека довольно давно, он был другом Вовы, но искры между нами никогда не пробегало. А тогда мы танцевали и целовались всю ночь напролет, но я не считала, что поцелуи — это измена.
Наутро я во всем призналась Вове, попросила прощения, но через неделю мы снова встретились с Ним на дискотеке, причем я была с Вовой. Мы, как дети, украдкой держались за руки и целовались, когда нас никто не видел.
Месяца 2 мы так встречались на дискотеках, потом стали гулять по городу, ходить в кино…
Потом мы занялись любовью, и, обманывая родителей и Вову, я приезжала к Нему каждый день. Часто мы проводили время втроем — я, Вова и Он, и я себя чувствовала безумно комфортно в этой компании… Продолжался этот треугольник полгода. Абсолютно все догадывались, но никто не знал наверняка.
Потом мы поняли, что безумно любим друг друга, и я ушла к Нему. Мы до сих пор вместе. Почему я не ушла сразу? Сложно сказать. Наверное, просто ни один из мужчин не ставил меня в жесткие рамки «или он, или я».
Угрызений совести у меня не было, из чего я могу сделать вывод, что Вову я не любила.
Зато сейчас я думаю об измене, как о чем-то мерзком, отвратительном и унизительном. Я знаю, что никогда не смогла бы изменить своему любимому.
Милые девушки! Мне кажется, что если вы можете изменить- значит, вы просто не любите.
180. Мира, 26 1 << 2 << 3 << 5.
Своему первому парню я изменила через несколько месяцев, в те же 15 лет.
Что повлияло? Как говорится, «не сошлись характерами». Хотя мы с ним и претендовали на титул «Лучшей пары в школе», но отношения были далеки от идеальных. Точнее, они были чересчур ровными.
Он не так много времени уделял мне. Хотелось быть все время вместе, а он после школы играл в футбол или шел к друзьям выпить бутылку-другую пива.
Они могли часами трепаться о совершенно неинтересных мне вещах, играли в карты и пр.
На правах его девушки я тоже могла посещать эти посиделки, но вскоре это стало казаться пустой тратой времени. Мне там было скучно. Секса тоже почти не было — условия не позволяли. Что особенно обижало — вместо того, чтобы вылезти вон из кожи и придумать что-нибудь, он спокойно довольствовался обществом друзей.
Мне хотелось любви, его постоянного внимания, хотелось жить только друг для друга. Вместо этого я имела ровное к себе отношение, очень похожее на равнодушие.
При этом он охотно отвечал на заигрывания других девчонок. Когда я упрекала его, он отвечал: «Ну, ты же понимаешь — это несерьезно». Но — серьезно или несерьезно — раздражало это меня не на шутку. После нескольких таких случаев я тоже решила ему досадить и демонстративно обратила внимание на своего одноклассника Максима.
Он недавно перешел к нам в школу, и поначалу мы отчего-то не ладили. А тут я пересела к нему за парту и начала потихоньку «клеиться». Делала я это, конечно, затем, чтобы слухи дошли до кого надо. Но скоро я заметила, что Максим стал мне по-настоящему интересен. С ним можно было о многом поговорить, и вообще он оказался Личностью, очень независимым и самостоятельным.
Отличник, победитель городских олимпиад (но среди ребят никогда не считался «ботаником»). Водил знакомство с «авторитетными» парнями постарше, которые его уважали. Тоже мог выпить и пива, и чего покрепче, сыграть в карты, поговорить о музыке, но никогда на этом не зацикливался.
Умница, он сразу догадался, что я делаю и с какой целью. Поэтому вначале держал меня на расстоянии, не желая выступать в роли лоха. Но с каждым днем нам становилось все интереснее вместе. И теперь, хотя я считалась еше «чужой девушкой», проводила с Максимом больше времени, чем со своим парнем.
После школы мы отправлялись вместе домой, и эти прогулки затягивались надолго… Первый мой парень, конечно, злился, глядя на все это. Но гордость не позволяла ему «прогнуться» передо мной. Не мог он и отвадить Максима — тот был слишком уважаемой фигурой.
Однако пытался Макса по-иезуитски «подколоть» — приглашал его попить пивка или поиграть в футбол после школы (давай, мол, займемся мужскими делами) — как раз тогда, когда тот собирался меня проводить. А Максим, к моему большому удовольствию, всегда отказывался.
Ситуация все больше выглядела странной, подвешенной. Я еще время от времени даже спала со своим первым, но радости не было никакой, поскольку душой была с Максом.
С Максимом же мы не говорили о любви (поскольку я была «чужой»), но то, что между нами уже далеко не дружба, было совершенно очевидно. Наши слова с каждым днем становились все откровеннее, глаза сияли при взглядах друг на друга. Нужен был только разговор, который расставил бы все по полочкам, но никто не решался его начать.
Это случилось в конце зимы на школьной лыжной олимпиаде. Нужно было сдавать какой-то норматив, но мы с Максом уже давно «забили» на школьные дела. Все классы дружно рванулись вперед, а мы неспешно передвигались рядом и наслаждались общением. Когда добрели до финиша, там уже никого не было. Кто-то поехал обратно в школу, кто-то развлекался катанием с близлежащей горки, на которой был даже устроен небольшой трамплин.
Разговор дошел до критической точки. Максим наконец-то заговорил о наших с ним отношениях. Сбиваясь и путаясь, он пытался объяснить мне то, что я уже хорошо понимала сама. Но я молчала — до чего же хотелось впервые услышать от него эти невыразимо сладкие слова признания!
И тут из-за каких-то кустов вырулил на лыжах пока еще «мой парень».
Видимо, чувствовал, что происходит нечто особенное, и хотел это предотвратить. Он вклинился в наш разговор и пристал к Максу с очередным дурацким предложением — прыгнуть с трамплина. Он был особенно агрессивен на этот раз, требовал, настаивал, брал «на слабо». Иначе, мол, тебя.
Максим, нельзя считать настоящим мужчиной, ты трус и т. п.
Боже, как я его ненавидела в тот момент! Не произнося ни слова, я мысленно желала ему… не скажу чего… Многие говорят, что я человек опасный… то ли предвидение у меня, то ли сглаз могу навести…
Максим же, к счастью, был, как всегда, ироничен и уверен в себе. «Что делать. — сказал он. — Да, я трус. Таким родился. Не пойду я на трамплин, прыгай сам», — и посмотрел на меня с любовью. Как же я была благодарна Максу за эти слова и этот взгляд!
Тот прокричал еще какие-то глупости и, произнеся что-то вроде: «Ну, так смотрите же, как поступают мужчины!», — рванул на горку. Максим открыл было рот, чтобы продолжить объяснение, но в этот момент с горки донесся треск дерева, глухой удар и сдавленный крик.
Я /знала/, что там произошло (не спрашивайте, откуда). И, испытывая от этого глубочайшее удовлетворение, приподнялась на цыпочки, повисла на шее у Макса и закрыла ему рот страстным, продолжительным поцелуем. Слов больше не требовалось (хотя потом были и слова, и дела, и все остальное).
Но если «измена» происходит от слова «менять», то вот это и был момент измены. Изменилась моя жизнь, изменились мои чувства. Поменялось отношение к предыдущему человеку — с любви на ненависть (минутную, конечно). А главное, теперь я стала «девушкой Максима». И для себя, и для него, и для всех окружающих.
