громко смеюсь.
— Да ладно тебе! Мне бы очень хотелось, чтобы это было правдой. Ну, давай выкладывай.
— Чистая правда. Ты обычно приезжаешь в это время. И я ждал, — говорит он, не отрывая от меня взгляда. — Я не мог сказать это при твоей дочке.
— И даже если бы не услышал от меня, что я недавно разошлась с мужем, все равно сказал бы? — уточняю.
Он смеется и проводит пальцем по моей ладони. Тело пронзает электрический разряд.
— Я знал, что вы разойдетесь, — отвечает он.
Смутившись, я хмурюсь, но мне не до того, чтобы думать над его словами: мои мечты начинают сбываться в бешеном темпе.
— Когда мы увидимся? — спрашивает он.
— Наедине? — глупо уточняю, и мы договариваемся встретиться после ужина у бара на частном пляже. Он обещает дождаться — ночью на пляже никого не бывает.
Сердце колотится как ненормальное, но я решительно поднимаюсь. Не успеваю сделать шаг, как он ловит меня за руку и притягивает к себе. Наши губы встречаются, и мы целуемся, вскользь, но страстно. Я теряю дар речи, делаю знак «тсс», лукаво улыбаюсь и ухожу. Мне приходится по крупице собирать свое самообладание, чтобы не кинуться по пляжу вприпрыжку, гогоча от счастья и смеха. Вместо этого иду медленно и по возможности плавно, как кошка, — знаю, что он пристально за мной наблюдает.
Ни Майкла, ни детей у бассейна нет, так что достаю из сумки телефон и набираю Тину, которая недавно здесь отдыхала и знает Блейза. Про себя умоляю ее взять трубку и, когда она наконец отвечает, выпаливаю:
— Тина, у меня сегодня свидание с Блейзом.
— Мамуля, что ты несешь? Ты только приехала! Подожди, я забираю детей, их начали выпускать из школы. Мне нужно рассказать об этом Александре и Саре, они рядом, — говорит она, и на заднем плане слышны крики детей, пока она взволнованно делится новостью с подругами о моем звонке с Карибских островов и свидании с объектом моих фантазий. Вокруг раздаются радостные крики и смех, после чего Тина возвращается.
— Мы так рады за тебя. Расскажи нам потом обо всем. И поосторожнее там!
Звоню № 6: чувствую необходимость признаться и дать ему последний шанс заявить, что он не хочет делить меня с кем-то еще. Алан не берет трубку.
Глава 44. Ускользающие презервативы
Мне все еще трудно отдавать приоритет своим потребностям, но я знаю, что только так могу двигаться вперед. Нужно начать заботиться о себе как следует, если хочу заботиться и о детях — не только об их элементарных нуждах, но и показывать своим примером, как наполнить жизнь радостью, безмятежностью, добротой и состраданием. Если я не позволяю себе быть счастливой, спокойной и самодостаточной, как научу этому детей? Меня гложет чувство вины, боюсь, что если позволю себе расцвести в чем-то кроме материнства, то принесу в жертву своих детей. Подруги, друзья и книги твердят, что кислородную маску нужно надеть сначала на себя, а потом уже на детей, но это кажется одобрением эгоистичного поведения. Рационально понимаю, что приравниваю роль хорошей матери к мученице, но эмоционально мне трудно отпустить этот пережиток. И хотя уже несколько месяцев занимаюсь сексом с разными мужчинами, но сама идея переспать с кем-то во время отдыха всей семьей только доказывает, что я полностью утверждаюсь как независимая личность вне отношений с детьми. Заняться сексом с Блейзом — это определенно фантазия, но еще и доказательство того, что позволяю себе иметь личную жизнь. За последний год я по-разному доказала самой себе, что я сильная, выносливая, смелая, любопытная, страстная и открытая, но, оказывается, мне нужно доказать себе еще кое-что: что могу быть и матерью, и состоявшейся женщиной одновременно. Одно другого не отменяет.
К вечеру я уже вся липкая, в песке и веснушках от солнца. Долго нежусь в душе, не жалея разнообразных притираний с кокосовым ароматом, предоставленных курортом. Надеваю любимый ярко-оранжевый топ на бретельках с индейским принтом, в котором была на одном из свиданий с № 4. Из всех моих нарядов он обеспечивает самый легкий «доступ к телу». Бросаю презерватив в соломенный клатч, и мы вчетвером отправляемся на ужин.
Майкл делает снимок: я, Джорджия и Хадсон трясемся на заднем сиденье тук-тука по узкой тропинке к пляжному ресторану. Джорджия зажата посередине, ее руки покоятся на наших с Хадсоном коленях, брат держит ее ладошку. На фотографии дети широко улыбаются, переполненные радостью от пребывания в любимом месте. Дочка еще и радуется, что родители рядом, оба. Я с легкой улыбкой, смотрю не в камеру, а в сторону, пестуя этот момент, и, как миллион раз до этого, благодарю небо за необыкновенные отношения между моими детьми. Джорджия обожает Хадсона, а он внимателен и добр к ней даже сейчас, на самом пике подросткового возраста, в котором мало ожидаешь такой нежности. У детей все в порядке, и у меня тоже все скоро будет хорошо. Виновато вспоминаю о презервативе в сумочке, пытаясь убедить себя, что в нем нет ничего плохого, что все это только во благо — и мне, и детям, ведь им передается мой настрой.
Ужин длится долго и когда наконец-то заканчивается, мы не спеша отправляемся на пляж, где сегодня играет регги-группа. Какая же у них солистка — глаз не оторвать: миниатюрная, с тугими косичками, подпрыгивающими от ее движений, она поет экстатически, прикрыв глаза. Завидую ее ровному голосу и безмятежности, которую она источает, и откидываюсь на спинку ротангового дивана, примостившись между детьми. Джорджия тесно прижимается ко мне, ее веки тяжелеют. Она похлопывает меня по руке: можно она пойдет спать в коттедж? Я прошу Майкла отвести ее, чтобы мы с Хадсоном могли послушать еще.
Слежу за временем и готовлю побег, чтобы встретиться с Блейзом на пляже, раз уж я на это решилась. К счастью, группа анонсирует последнюю песню, и мы с Хадсоном идем по пляжу к нашему коттеджу. Ночь прекрасна, все небо в звездах, с океана дует легкий бриз, и мы бредем в умиротворенной тишине. В конце пляжа, откуда тропинка ведет домой, я говорю Хадсону, что забыла на диване накидку и придется за ней вернуться. Он хочет сбегать сам, но я объясняю, что все равно хочу немного посидеть на пляже одна. Слежу, как он поднимается по тропинке, и выжидаю еще несколько минут. Накидка у меня в сумочке — я просто ее спрятала. Сейчас уже больше десяти, Блейз обещал ждать до четверти одиннадцатого.
Убедившись, что Хадсон удалился на безопасное расстояние, сворачиваю на тропинку к частному пляжу. Темно, хоть глаз выколи, и совершенно пусто. Снимаю
