Эрозия Ваших отношений с Вашим ребенком может начаться с такой мелочи, такого пустяка, такого вздора (по Вашей собственной оценке, присущей Вашей системе ценностей), как выражение и проявление Вами Вашего, мягко говоря, неудовольствия по поводу поломки Вашим ребенком дорогостоящей игрушки.
«Подумаешь, какой обидчивый! Ну, сказала (сказал) я несколько нелицеприятных слов. А что он/она думает, что можно вот так вот, запросто ломать дорогущую игрушку?! Пусть знает, что деньги папе с мамой с неба не падают, а достаются тяжелым трудом».
Что означает эта Ваша гневно-праведная тирада?
То, что Вы готовы прочесть Вашему ребенку-дошкольнику лекцию по политической экономии, цитируя «Капитал» Карла Маркса: «Труд есть источник всякого богатства», – и: «Деньги есть всеобщий эквивалент стоимости»?
Это Вы хотели сделать с Вашим ребенком?
Находясь в здравом уме и при трезвой памяти?
Сомнительно.
И для Вас – в первую очередь.
Поскольку Вы сами прекрасно понимаете, что даже если Вы заставите Вашего несовершеннолетнего ребенка выучить наизусть все четыре (вместе с незавершенным К.Марксом – четвертым) тома «Капитала», ничего хорошего из этого не выйдет, а выйдет только наоборот.
Вы же не хотите, «чтоб наоборот»?
«Естественно», – ответите Вы, и тут же спросите: «А что же делать, чтобы не-наоборот?».
А для не-наоборот требуется всего-то-ничего: просто помыслить по-другому, чем это принято среди взрослых, опирающихся на дихотомию: «Либо «А», либо «не-А», и третьего не дано».
И тогда перед мыслительным взором взирающего откроется удивительной красоты картина, в которой, как и в жизни, кроме черной и белой краски заблистают во всей своей красе и другие цвета.
Отнюдь не уступающие ни черному, ни белому.
Ни по своей уместности, ни по правомерности своего применения.
И окажется тогда, что кроме сформированного в Вашем воображении «черного» – плохого мальчика, со всем априорно присущим ему вандализмом крушащего и кромсающего ни в чем не повинные электровозики-вагончики дорогостоящей игрушечной железной дороги, и «белого» – хорошего мальчика, благочинно и многочасово созерцающего циклический процесс движения не-поломанных им электровозиков-вагончиков по замкнуто-кольцевой линии, – реально существует совсем другой мальчик – ни «черный», ни «белый».
Не ограничивающийся в своих действиях двухзначной (традиционной, классической) логикой.
Ломающий игрушечный вагончик игрушечной железной дороги не для того, чтобы проявить свой вандализм, и не с тем, чтобы причинить своим родителям душевные муки от «выброшенных на ветер денег», а руководствуясь совсем иными соображениями.
Неудержимо пытающийся выяснить, почему этот вагончик на колесиках едет, как он устроен для того, чтобы ехать, и стремящийся внести свои изменения в его дизайн сообразно своим представлениям о том, как он должен выглядеть.
Это означает, что тот, кем есть этот мальчик, не только не исчерпывается, не ограничивается оценочной дихотомией: «А» – «хороший» – не ломающий игрушек мальчик, или – «не-А» – «плохой», ломающий их, – но даже не сводится к ней.
Как сказали, не сговариваясь, два человека, незнакомых друг с другом, но по-настоящему понимающих психологию детского возраста, одного из которых звали Эвальд Васильевич Ильенков, а другого – Владимир Андреевич Роменец, ребенок познает Мир руками.
Познает не так, чтобы просто принять окружающий Мир как раз и навсегда данное в неизменном и незыблемом виде, не так, чтобы покорно смириться с тем, каков этот Мир есть на сегодня, а так, чтобы лучше Его узнать и глубже Его понять.
Для того чтобы углядеть в Нем действительно существующие внутри Него связи и отношения, чтобы впоследствии, используя приобретенное таким образом знание и понимание, смочь Его изменить.
В лучшую для нас всех – людей – сторону.
Не мучая, не насилуя, не ломая «через колено».
Ни Его, ни себя.
Мальчикам свойственно стремление разгадывать секреты внутреннего устройства механических игрушек.
Девочкам – экспериментировать с нарядами и прическами своих кукол.
И то, и другое – нормально.
Как говорится, на здоровье.
И физическое, и – психическое, и – социальное.
Не имеющее ничего общего ни с аномией, ни с девиантностью, ни с оценочной дихотомией его поведения, его действий и его поступков как относительно завершенных действий.
Не мешайте ребенку ломать его игрушки.
Какими бы благородными и надзирательно-назидательно-воспитательнвми мотивами ни было продиктовано Ваше мешающее ломанию игрушек Вашим ребенком вмешательство.
Ваша родительско-взрослая власть над игрушкой своего ребенка заканчивается в момент дарения.
Ее ему.
Ваша же власть над ребенком как ассиметричное влияние властвующего на подвластного заканчиваться не должна.
Потому что не должна начинаться.
Хотите, чтобы Ваш ребенок был Вам другом?
Хотите.
Не можете не хотеть.
В таком случае – будьте другом ему.
Отношения дружбы – в отличие от отношения властвующий/подвластный – являются симметричными.
По определению.
Друг – это всегда друг другу.
И нет тут, и не может быть никакой иерархии и подвластности.
Иначе – это все, что угодно, но только не дружба.
Сломать же нормальные человеческие отношения дружбы, которые складываются между взрослыми и – пока еще – не-взрослыми – чрезвычайно легко.
Значительно легче, чем не-взрослому сломать игрушечный вагончик/электровозик.
Восстановить…
Вот это уже – проблематично.
То, что на языке взрослых называется «сломать», «испортить», «раскурочить» игрушку, в представлении не-взрослых означает понять, как она устроена, и постараться преобразовать ее.
В соответствии со своими представлениями.
О том, какой она должна быть.
Мальчик обязательно постарается освободить в сплошь металлической конструкции тепловозика/электровозика место для вылепленного им из пластилина машиниста, иначе, что же это за локомотив без машиниста?
Для девочки же ее кукла – безбрежное море воплощений фантазий.
По преобразованию своей красавицы-куклы в сказочную принцессу или в невесту в подвенечном наряде.
И за это Вы будете корить своего ребенка?
Так кто Вы тогда будете?
Палач фантазий?
Провоцирующий своего ребенка на горький плач страданий оттого, что его не понимают?
Не иначе, как так.
«Так что же делать, если ребенок совершенно по-варварски и по-вандальски курочит и кромсает только что подаренную ему дорогущую игрушку??!», – воскликните Вы в полнейшем отчаянии.
Мужайтесь.
Усядьтесь понадежнее в мягкость Вашего кресла.
Сейчас Вы полýчите ответ.
Жесткий.
Готовы?
Тогда – получúте.
Если Вы увидели продукт содеянного Вашим ребенком по отношению к подаренной ему игрушке варварства и совершенного им вандализма, если Вы убедились, что точка невозвращения к исходному состоянию игрушки в процессе ее «преобразования» Вашим ребенком уже пройдена, подсядьте к нему/ей, и помогите ему/ей доломать (докромсать, докурочить) эту игрушку окончательно.
Во-первых, потому что Вы вместе с Вашим ребенком сможете это сделать более квалифицированно, чем Ваш ребенок в одиночку, а, во-вторых, для того, чтобы он почувствовал, как в песне поется, «что вдвоем вдвойне веселей».
Плечо друга – великая сила.
И остается она таковой даже при ломании, курочении, кромсании игрушки.
Попробуйте.
Если Вам поначалу эта затея и не очень понравится, то потом – когда Вы войдете во вкус – Вы ощутите радость первооткрывателя, испытываемую же, только в несопоставимо бóльшей мере, Вашим ребенком.
Любые обвинения по поводу того, что таким образом стимулируется неуважение к труду тех людей, которые создавали, в данном случае, игрушки, не могут быть признаны состоятельными по той простой причине, что для взрослого и для не-взрослым одни и те же вещи имеют разную ценность.
Если же Вы хотите добиться, чтобы Ваш ребенок научился понимать и уважать, признавать и принимать Вашу систему ценностей, извольте понимать и уважать, признавать и принимать его систему ценностей.
