Не только в опере мы представляем жизнь в виде истории и хотим, чтобы все кончилось хорошо. Если нам рассказывают о гибели женщины, много лет не видевшей дочь, мы хотим знать, встретились ли они перед смертью. Нас волнуют не только чувства дочери; мы хотим улучшить повесть о жизни матери. Наша забота о людях часто выражается в заботе о качестве их истории, а не в заботе об их чувствах. Нас трогают события, меняющие историю уже умерших людей. Если человек умер, веря в любовь жены к нему, мы жалеем его, узнав, что она много лет держала любовника, а с мужем не расставалась только ради его денег. Нам жалко мужа, хотя он прожил счастливую жизнь. Мы сочувствуем унижению ученого, сделавшего великое открытие, которое после его смерти оказалось ошибкой, забывая, что сам он никакого унижения не испытал. Больше всего, разумеется, мы переживаем за «повесть» своей собственной жизни и очень хотим, чтобы история вышла хорошей, а герой – достойным.
Психолог Эд Динер со своими студентами попытался выяснить, действуют ли игнорирование длительности и правило «пик – конец» при оценке всей жизни. Они подготовили краткое жизнеописание вымышленной героини по имени Джен, женщины без мужа и детей, погибшей в автомобильной катастрофе – быстро и без мук. По одной версии Джен была счастлива всю жизнь (30 или 60 лет), любила свою работу, уделяла свободное время друзьям и хобби. В другой версии к жизни Джен добавлялись 5 лишних лет (теперь она жила 35 или 65 лет). Дополнительные годы описывались как удовлетворительные, но не настолько, как предыдущие. Прочитав схематическую биографию Джен, каждый участник отвечал на два вопроса: «Если брать в целом, насколько привлекательной, по-вашему, была жизнь Джен?» и «Сколько радости или печали, по-вашему, испытала Джен в жизни?».
Результаты четко показали наличие игнорирования длительности и эффекта «пик – конец». В «межкатегориальном» эксперименте (разным участникам предъявлялись разные бланки) увеличение продолжительности жизни Джен вдвое не оказало никакого влияния на привлекательность ее жизни и на оценку общего количества радости или печали. Понятно, что ее жизнь была представлена типичным временным срезом, а не последовательностью срезов. В результате «полное счастье» оценивалось как радость в типичный период времени, а не суммой (или интегралом) радостных моментов на протяжении всей жизни.
Как и ожидалось, Динер и его студенты обнаружили также эффект «лучше меньше», который ясно показывал, что в место суммы используется среднее значение. Добавление пяти «удовлетворительных» лет к очень счастливой жизни вызвало значительное снижение оценки общего счастья в жизни.
По моему совету исследователи собрали данные по влиянию добавленных пяти лет во «внутрикатегориальном» эксперименте (один и тот же испытуемый оценивал два варианта по очереди). Хотя я давно имею дело с ошибками оценки, даже мне было трудно поверить, что разумные люди могут сказать, будто добавление пяти неплохих лет сделает жизнь значительно хуже. Я оказался неправ: подавляющее большинство участников эксперимента пришли к выводу, что разочаровывающие пять дополнительных лет портят всю жизнь.
Структура суждений выглядела абсурдной, и Динер со студентами сначала решил, что ответы говорят о неразумности молодых участников эксперимента. Однако результаты не изменились, когда на те же вопросы ответили родители и старшие друзья студентов-экспериментаторов. В интуитивной оценке как всей жизни, так и кратких эпизодов, пик и конец имеют значение, а длительность – нет.
Боли при родах и удовольствие от отдыха всегда приводятся в качестве возражений идее игнорирования длительности: мы все интуитивно согласимся, что роды, длящиеся 24 часа, гораздо хуже, чем роды, занимающие 6 часов, и что шесть дней на хорошем курорте лучше, чем три. Кажется, что длительность в этих случаях имеет значение, но это только потому, что качество ощущений меняется с течением времени. Роженица больше измучена и разбита после 24 часов, чем после 6; отпускник чувствует себя более отдохнувшим и посвежевшим после шести дней, чем после трех. В действительности при оценке подобных эпизодов для нас важно и постепенное ухудшение (или улучшение) текущих ощущений, и то, как человек себя чувствует в конце.
Куда поехать в отпуск? Вы предпочтете провести расслабляющую неделю на знакомом пляже, где отдыха ли в прошлом году? Или надеетесь получить свежие впечатления? Туристические агентства предлагают различные варианты: курорты помогут расслабиться и восстановить силы, путешествия дадут материал для создания историй и накопления воспоминаний. Безудержное увлечение многих туристов фотографией позволяет предположить, что хранение воспоминаний часто является важной целью, которая влияет и на отпускные планы, и на восприятие отдыха. Фотограф воспринимает сцену не как мгновение, которое хочется сохранить, но как будущее воспоминание, которое нужно организовать. Фотоснимки пригодятся вспоминающему «я» – хотя мы обычно не разглядываем их так долго или так часто, как собирались, или вообще не смотрим, – но фотографирование необязательно лучший способ для ощущающего «я» туриста наслаждаться видами.
Во многих случаях мы оцениваем отпуск по истории и тем воспоминаниям, которые останутся. Мы часто говорим «незабываемо» о лучших моментах отпуска – открыто формулируя цели ощущений. В других случаях – на ум сразу приходит любовь – уверенное заявление «Это мгновение не забудется никогда» меняет характер момента. Сознательно организованное воспоминание об ощущениях приобретает вес и значимость, которых иначе не имело бы.
Эд Динер со своей командой представил доказательства, что именно вспоминающее «я» выбирает отпуск. Студентов попросили вести записи и ежедневно оценивать собственные впечатления во время весенних каникул. После окончания каникул студенты давали общую оценку проведенному времени. Затем каждый указывал, хотел бы он повторить только что закончившиеся каникулы. Статистический анализ показал, что желание повторить каникулы полностью определяется конечной оценкой – даже если она не отражает точно качество впечатлений, описанных в дневнике. Как и в эксперименте «холодная рука», люди опираются – правильно это или нет – на память, решая, повторять или не повторять впечатления.
Следующий мысленный эксперимент по поводу предстоящего отпуска позволит вам понять свое отношение к ощущающему «я».
В конце отпуска все фотографии и видеозаписи будут уничтожены. Более того, вы примете зелье, которое сотрет все воспоминания об отпуске.
Как эта перспектива повлияет на ваши отпускные планы? Сколько вы готовы будете заплатить за такой отпуск по сравнению с нормальным, запоминающимся отпуском?
Я не проводил строгих исследований, но из бесед вынес впечатление, что стирание воспоминаний резко снизит ценность опыта. В некоторых случаях люди, примеряя к себе собирательное представление о «беспамятных», решают увеличить удовольствие от процесса, вернувшись туда, где когда-то были счастливы. Однако некоторые отвечают, что никуда не поедут, тем самым показывая, что главным для них является вспоминающее «я», тогда как амнестическое ощущающее «я» волнует их не больше, чем какой-то беспамятный незнакомец. Многие указали, что не согласились бы сами и не отправили бы других «беспамятных» на альпинистский маршрут или в путешествие по джунглям, поскольку соответствующие ощущения обычно болезненны в реальном времени, а ценными становятся только в расчете на то, что сохранятся воспоминания и о страданиях, и о радости при достижении цели.
Вот еще один мысленный эксперимент: представьте, что вам предстоит болезненная операция, во время которой вы будете оставаться в сознании. Вас предупреждают, что вы будете кричать от боли и умолять хирурга остановиться. Однако вам обещают лекарство, которое полностью сотрет память об операции. Как вам такая перспектива? В неформальных беседах большинство людей оказались на удивление безразличны к боли, которую испытывает их ощущающее «я». Некоторые сказали, что им все равно. Другие согласились, что будут жалеть свое страдающее «я», но не больше, чем жалели бы страдающего незнакомца. Как ни странно, «я» – это мое вспоминающее «я»; ощущающее «я», которое и проживает мою жизнь, для меня – посторонний.
Разговоры о жизни как истории
«Он отчаянно пытается сохранить целостным сюжет честно прожитой жизни, хотя последний эпизод оставляет желать лучшего».
«То, с какой силой он стремился к этому мимолетному приключению, говорит о полном игнорировании длительности».
«Похоже, ты весь отпуск посвятил созданию воспоминаний. Может, лучше отложить камеру и насладиться мгновением, пусть даже не таким памятным?»
«У нее болезнь Альцгеймера. Она не удерживает в памяти сюжет своей жизни, но ее ощущающее „я“ по-прежнему открыто красоте и добру».
