Так вот, если бы я решил состряпать брошюрку с миллионным тиражом, эта брошюрка должна была бы слить в один флакон эти две супермодные темы. Ее идеальное название могло быть выдержано в стиле – «Как достичь оргазма Великим Постом». Но именно в этом жанре работает г-н Пузаков, пишущий под псевдонимом «Владимир Мэгре»[48][48].
Немного популярной экологии, немного эротики под кедрами на таежной опушке, много-много мистики - и вот готов продаваемый продукт. Продать обычную кедровую шишку за 50 долларов не удастся. А вот если к этой шишке прицепить увесистый миф про «звенящие кедры», то и такая цена суеверам не покажется чрезмерной.
Отец Иоанн Охлобыстин когда-то (точнее - тогда, когда он еще не был священником) рассказал мне о том, как он вышел из очередного своего финансового кризиса. К вечеру ему нужно было найти некую сумму для возврата старого долга. Все гонорары со всех театров и киностудий уже давно были получены и потрачены. Где же взять требуемую сумму? И тогда Иван у себя на подмосковной даче взял обычное полено, расщепил его, каждую щепочку завернул в целлофан, затем все наструганное сложил в рюкзак и поехал в Москву. В Москве же на ближайшей станции метро в подземном переходе он вывалил содержимое рюкзака на пол и в образовавшуюся кучку воткнул табличку с надписью: «Частицы священного дерева дум-дум. Исцеляет от всех болезней!». К вечеру москвичи, жаждущие здоровья и «духовности» раскупили все полено...
Анализировать содержание коммерческого культа Пузакова-Мегре - значит недопустимо унижать достоинство богословского разума.
Однажды и сам Пузаков признался, что придумал свою героиню. Некая питерская рериховка (Ольга Стукова) решила сама написать книжку про Анастасию. Пузаков подал на нее в суд: мол, нарушены его авторские права. Однако, оветчица исходила из того, что не может быть монопольного права одного человека описывать некую реку, гору или реально существующего другого человека. Позиция здаравая. Но Пузаков-Мегрэ нашел способ ее обойти: в исковом заявлении, поданном им в мае 2001 года в куйбышевский районный суд Петербурга, он сказал: «Книги Мегре являются литературно-художественными текстами, которые можно отнести к научной фантастике»[49][49]. Иными словами, все написанное — авторский вымысел и ничего больше.
В этой фантазме предлагается дикая смесь языческих и оккультных идей с христианской терминологией. Даже шаровая молния, представляющая бога Анастасии, оставляет после себя запах «ладана и серы»[50][50].
Что Пузаков через свою Анастасию проповедует язычество, не слишком им скрывается. Культ Анастасии он вполне ясно противопоставляет Евангелию: «данный образ по своему психологическому воздействию превосходит на несколько порядков все, ранее известные, включая классические и библейские»[51][51]. Оказывается, святые равноапостольные Кирилл и Мефодий «по приказу» ввели новую письменность, чтобы лишить славян «знаний о первоистоках», «чтобы жрецам иным народы подчинялись»[52][52]. О православных паломниках, отправляющихся в Святую Землю, читаем: «А россияне едут за тридевять земель, чужим богам поклоняться»[53][53]. «Своих» богов Пузаков увидел в камнях Геленджика.
Мегре претендует на то, что он передает «откровение». Поскольку ему отчего-то кажется, что пророк обязан быть косноязычно-превыспренним, то он и корежит русский язык под пригрезившиеся ему «пророческие стандарты» - «Сегодня день настал, когда необходимо подумать всей пастве исповеданий разных, как лидеров духовных от беды спасти». Кстати, тот же прием использован в «Звездных войнах» - магистр Йодо говорит с такими же инверсиями слов, что по замыслу сценариста должно придавать его речи сакральное звучание…
По справедливому заключению востоковеда священника Петра Иванова, «к сожалению, для значительной части последователей нового культа совершенно безразлично то, насколько противоречиво или бессмысленно то учение, которому они следуют. Они чувствуют себя вполне комфортно в атмосфере эмоционального и духовного хаоса».
— Вы часто бываете за границей, расскажите о наших православных соотечественниках за рубежом…
— В жизни русского зарубежья, к счастью, испаряется дух диссидентства. После гражданской войны русские люди, оказавшись по ту сторону железного занавеса, смотрели на Россию с болью — все рушится, все плохо, новости только трагичные. Послевоенная эмиграция состояла из россиян, которым тоже не было пути назад. Они знали, что встреча с Родиной для них будет встречей со смертью.
А в 90-е годы люди уезжали по экономическим, семейным причинам, но главное — без страха и без ненависти. И потому меняется настрой в эмигрантских приходах. Теперь люди хотят ощущать свое единство с русской церковью. Радостно ведь, находясь в Новой Зеландии, Африке или на Кипре вознести молитву о Патриархе Московском и Всея Руси, и ощутить, что Русь Святая простирается до дальних пределов мира.
Чем отличаются приходы зарубежья от приходов в России, так это малолюдством. Здесь есть свои плюсы и минусы. Приятно, когда все друг друга знают, когда отношения теплые, сердечные. Хорошо, что после службы предлагается совместное чаепитие, общение. Это заимствование у инославных, но ведь доброе и человечное есть и у неправославных христиан.
Этого нам в России и по сю пору не хватает. Очень точно сказал святой Ириней Лионский о грехе первых людей: «Не став еще людьми, они хотели стать богами». Прежде чем обожиться, надо очеловечиться. То есть надо научиться радоваться друг о друге, а потом нести радость о Господе. Элементарные вещи: улыбка, внимательное доброе слово, приветливый взгляд — как все это важно в жизни прихода. На малом приходе священник помнит всех и знает обстоятельства жизни каждого...
Но иногда хочется побыть наедине с Богом, хочется придти туда, где тебя не знают, затеряться в многолюдстве. Вот это чувство одиночества пред Богом в толпе необретаемо в малолюдных зарубежных приходах.
- Отец Андрей, некоторые украинские журналисты обвиняют Русскую Православную Церковь в слишком нетерпимом, на их взгляд, отношении к так называемому киевскому патриарху Филарету. Что Вы могли бы сказать по этому поводу?
- Честно сказать, я предпочел бы по этому поводу не говорить, а слушать. Мне важнее расслышать, понять украинское переживание этой украинской боли. И уж совсем не хотелось бы, чтобы кто-нибудь воспринял мой ответ как некую «указивку» московского засланца…
- И все же - считаете ли Вы возможным в ближайшее время объединение православных церквей Украины в единую Православную Поместную Церковь? Если да, то кого Вы видите во главе такого объединения? Незалежного патриарха Филарета или же связанного с Москвой митрополита Владимира?
- Сердца человеческие - в руке Божией, поэтому я не могу за Бога решать, есть такая возможность или нет.
Кроме того, само словосочетание «объединение православных церквей в Украине» мне, честно говоря, режет слух. Потому что и самоощущение канонической украинской Православной Церкви, и мое ощущение - Церковь здесь только та, которая возглавляется митрополитом Владимиром и находится в единстве с Московским Патриархатом.
Мне же лично очень тяжело говорить о Филарете, потому что я неоднократно и искренне лобызал длань митрополита Филарета. Я помню дни, когда в Сергиеву Лавру на заседания Синода приезжал киевский митрополит, первый человек в Церкви после Патриарха Московского, бывший ректор нашей Московской духовной академии, - и я, тогдашний семинарист, считал за честь, если была возможность, взять благословение у этого первенствующего архипастыря. И до сих пор во мне живет такое благоговение по отношению к нему, что мне очень трудно через это преступить и понять, что он уже не митрополит...
Я человек бездуховный... то есть всяким снам, видениям, голосам, ощущениям не придаю особого значения. Так что тем более для меня, книжного сухаря, было очень неожиданным одно ощущение... Единственный раз в жизни было у меня ощущение, что рядом со мной стоит сатана, который хочет в меня войти... Это было года два назад, в Киеве, в Михайловском соборе. Этот дивный храм снаружи мне нравится даже больше, чем храм Христа Спасителя в Москве. Он был разрушен в былые годы, недавно восстановлен - и отдан Филарету… Снаружи он прекрасен, но когда я вошел внутрь - мне стало плохо в самом буквальном смысле.. Стены там покрыты новодельными фресками. У персонажей, которые на этих фресках почему-то выдаются за святых, откровенно наркотические глаза... Я несколько минут постоял в этом новоделанном храме человеческом, и у меня возникло ощущение ужаса. Задыхаясь, я выбежал на улицу, в город, чтобы там отдышаться...
