Разумеется, нельзя исключить вероятность того, что где-то над вселенной и за ее пределами находится сверхъестественный вариант человека. Философы всерьез обсуждают, может ли наша вселенная быть некой моделью, и в одной из версий такого сценария наш творец — программист, принадлежащий к высокоразвитой внеземной — точнее, вневселенской — цивилизации. (А если ситуации, в которые попадает человек, — создание хакера-подростка, это объясняло бы многое!) Но у нас нет причин полагать и такое, и кроме того, в теологии есть прецеденты применения слова «бог» в неантропоморфном значении. Например, христианский теолог XX века Пауль Тиллих называл Бога «основой существования».
Как указывали критики Тиллиха, «основа существования» звучит туманно, пожалуй даже слишком, чтобы считаться богом. Пожалуй, она напоминает «высшую реальность», к которой обращаются некоторые мистики, считающие себя атеистами. Какой толк в этом абстрактном «боге» традиционным верующим, представляющим сверхчеловечного, антропоморфного бога — «личного» бога, к которому можно обращаться, можно благодарить, любить и каяться? Каким образом их вера может быть оправдана существованием настолько абстрактного бога, что само слово «бог» с трудом применимо к нему? (Может, «божество»?)
У каждого свои оправдания. Но одно убедительное основание для оправданий появится, если выяснится, что личный бог, как его принято воспринимать, — это разумное приближение более абстрактного бога, учитывающее ограничения человеческого понимания.
Предположим, например, что в нашем абстрактном понимании Бог — это «источник нравственного порядка». (Не мне вести разговор о столь же абстрактной «основе существования» Тиллиха, а тем более защищать ее. Я привел ее только как пример теологической абстракции.) Могут ли размышления об этом источнике и отношение к нему как к личному богу быть приемлемым для человека способом постичь этот источник, даже если у существ, менее ограниченных в своем понимании, есть более приемлемые способы?
Понимаю, звучит сомнительно. Как натужный, даже отчаянный, интеллектуальный маневр, последняя попытка спасти донаучные представления о Боге от натиска современной науки. Но как ни странно, спор о том, что это исходит не от современной науки; физикам нередко свойственно то, что в некотором роде аналогично вере в личного бога.
Суть идеи современной физики заключается в том, что даже если определять «высшую реальность» как высшую научную реальность — самые фундаментальные истины физики, — то чем-то легко постижимым она не является.
Представим себе электрон, маленькую частицу, которая вращается вокруг другой маленькой частицы. Нет, не так! Да, физики считают, что в некоторых случаях полезно представлять электроны в виде частиц, а в других — в виде волн. Представления о них, как о чем-то одном, неполны, а представлять электроны в виде и волн, и частиц сразу… немыслимо (попробуйте сами!) И электроны — это лишь верхушка айсберга. В целом квантовый мир, мир субатомной реальности, ведет себя бессмысленным для нашего разума образом. Различные аспекты квантовой физики демонстрируют свойство, которое физик Хайнс Пагельс назвал «квантовой странностью»[1087].
Значит, плохая новость для религиозных людей заключается в том, что им, пожалуй, следовало бы оставить надежду выяснить, что есть Бог. (Если мы не можем составить точное представление даже об электроне, каковы же наши шансы постичь Бога?) Хорошая новость — что безнадежные попытки в точности выяснить, что есть что, еще не означают, что предмета попыток не существует. По-видимому, в мире есть вещи, которые непостижимы — и все-таки они есть.
По крайней мере, насчет электронов некоторые физики не сомневаются. То, что на самом деле электрон никто не видел и что при попытках представить его себе ум заходит за разум, побудило некоторых физиков и философов от науки задуматься о том, будет ли точным само высказывание о существовании электронов. Можно сказать, что в случае с электронами, как и в случае с Богом, есть верующие и есть скептики[1088].
Верующие полагают, что там что-то есть — некая вещь в каком-то смысле слова «вещь», которая соответствует слову «электрон», и хотя самое большее, на то мы способны, — несовершенным, даже вводящим в заблуждение образом представить себе эту «вещь», такие представления имеют гораздо больше смысла, чем их полное отсутствие. Эти люди верят в электроны и в то же время признаются в своей неспособности действительно «понять», что такое электрон. Можно сказать, что они верят в электроны, несмотря на отсутствие доказательств существования электронов.
Многие из этих физиков, признающих, что несовершенные представления о субатомной действительности являются приемлемой формой знания, не одобрят попытку произвести подобный маневр в теологическом контексте. Если вы скажете, что верите в Бога и признаетесь, что при этом у вас нет четкого представления о том, что такое Бог — и вдобавок вы даже не можете доказать существование Бога как такового, — вам скажут, что ваша вера безосновательна.
Но чем отличается логика их веры в электроны от логики веры в Бога? Физики рассматривают закономерности физического мира, например поведение электричества, предположительно указывают источник этих закономерностей и называют его «электроном». Верующий в Бога замечает закономерности в нравственном мире (или, по крайней мере, нравственные закономерности в физическом мире), предположительно указывает источник этих закономерностей и называет его «Богом». «Бог» — то неизвестное, что является источником нравственного порядка, причиной, по которой жизнь на земле имеет нравственный аспект, а время — нравственное направление; «Бог» несет ответственность за то, что жизнь наделена сознанием, способна на хорошие и плохие ощущения, следовательно, значима в нравственном отношении; Бог несет ответственность за эволюционную систему, направившую наделенную развитым сознанием жизнь по пути к добру или, по крайней мере, к испытаниям, дающим возможность и стимул познать добро; в этом процессе «Бог» обеспечивает каждому из нас нравственный стержень, вокруг которого организуется наша жизнь, если мы примем такое решение. Будучи людьми, мы всегда будем понимать источник этого нравственного порядка слишком примитивным, вводящим в заблуждение образом, но вместе с тем то же самое можно сказать о понимании электронов. Итак, мы поступаем в отношении источника нравственного порядка так же, как физики поступают в отношении субатомного источника физического порядка, такого, как электрон, — пытаемся как можно лучше представить его себе и терпим фиаско. По крайней мере, это один из современных, научно обоснованных доводов, которым может воспользоваться верующий в Бога.
Атеист наносит ответный удар
Есть убедительные возражения, которые ученый-атеист, верующий в электроны, может призвать на помощь, так как в аналогии между Богом и электроном существуют пробелы. Например, ученый может заявить: «Но такая вещь, как электрон, необходима для объяснения закономерностей, которые мы видим в физическом мире. В отличие от него, наличие Бога не является необходимым условием для объяснения нравственного порядка вселенной».
Верно замечено. Повествование этой книги о нравственном направлении истории, — материалистическое повествование. Мы объяснили расширение нравственного воображения как результат расширяющейся социальной организации, которая сама по себе является результатом эволюции техники и технологии, которые, в свою очередь, естественным образом вырастают из человеческого мозга, а тот возникает из первичного бульона в ходе биологической эволюции. Чтобы объяснить эту систему, незачем вводить в нее мистическую силу, значит, нет нужды искать ее.
В сущности, когда религиозный верующий говорит об «источнике» нравственного порядка, ученый может ответить, что источник нравственного порядка — это… тот самый электрон или, строго говоря, другие субатомные частицы, более фундаментальные, чем электрон. Ведь первичный бульон в итоге состоял из субатомных частиц; если расширение нравственного воображения можно объяснить материалистически, тогда самое глубокое объяснение — это самое глубокое объяснение для материального мира в целом, обширная единая теория, предмет исканий физиков. Так к чему заводить разговоры о Боге?
У верующего уже готов ответ, который уводит нас обратно к главе 18. В ней мы рассмотрели то, с чем согласны современные биологи и христианский богослов XIX века Уильям Пейли: существование животных — по сравнению, допустим, с существованием камней, — требует особого объяснения. И причина не в том, что сотворение животного нельзя объяснить материалистически; на самом деле, ученые все лучше понимают, как сложноинтегрированная функциональная система животного (органы пищеварения, восприятия и т. д.) развивается из оплодотворенной яйцеклетки в ходе объяснимых физических процессов. Скорее, суть в том, что этот подчеркнуто материальный процесс — возникновение интегрированной функциональности посредством биологического созревания — выглядит физической системой того рода, которая не просто «взяла и появилась», она должна быть результатом творческого процесса, наделяющего вещи функциональностью, с участием либо конструктора (такого, как бог, на чем настаивал преподобный Пейли), либо «конструктора» (например, естественного отбора, как позднее утверждал Дарвин).
